Все это было бесконечно далеко от скалистого полуразрушенного окопа, в котором стояли два молодых человека, два врага, зная наверняка, что одному из них придется сейчас умереть…
Гитлеровец опередил Бориса — резким ударом ноги он выбил из его рук пистолет и навалился на него всем своим тучным телом. Они упали на дно окопа и яростно завозились. Борис с трудом вывернулся из-под своего противника и вскочил на ноги. Он стоял, прислонившись к стене окопа, и ждал, когда поднимется немец. Так, помимо сознания Бориса Севидова, в нем сработал железный мальчишеский закон: лежачего не бьют.
И снова они стояли друг против друга. Их разгоряченные лица были перемазаны грязью, перемешанной с кровью. Они снова на миг встретились глазами, и в этот миг Борис ясно уловил в бесцветных глазах фашиста страх перед роковой неизбежностью смертельной схватки.
Немец медленно надвигался на Бориса. Он шел, тяжело ступая сапогами, и в широкие их голенища сыпалась мелкая галька с бруствера окопа. И тут Борис заметил на поясе немца нож. В горячке схватки он забыл о своем кинжале, как, очевидно, и немец о своем. Борис бросился вперед, на мгновение словно приник к мышиного цвета тужурке и попытался выхватить нож. Но немец ловко перехватил руку Бориса и рывком заломил за спину. Борис вскрикнул от невыносимой боли. Видимо, уже почти зажившая рана в предплечье снова порвалась. И тут же тупой удар выбил из-под его ног почву.
3
Из Сухуми до небольшого селения Мартыновка у подножья хребта Степан с Аршаком добрались, когда солнце уже опускалось за лесистые изломы гор. В Мартыновке располагались тыловые подразделения дивизии, туда же с горных позиций доставляли раненых, формировались вьючные караваны с боеприпасами и продовольствием.
К своей радости, Степан увидел майора Ратникова. Тот стоял на берегу небольшой речушки и зычным голосом отдавал распоряжения командирам, которые поторапливали бойцов, грузивших на молчаливых мулов поклажу. Встрече с Рокотовым майор обрадовался не меньше.
— Как ты кстати, Степан! Очень кстати! В штаб дивизии? Вместе пойдем, — быстро говорил Ратников, не давая Степану раскрыть рта. — Штаб в каком-то Шандрише или Цандрише, язык сломаешь. Тяжко, видать, на перевалах. Мой полк едва доукомплектовать успели. Я ведь от Майкопа прорвался без батальона Сироты. Хлопцы прикрыли наш отход. Не знаю, вышли ли они сами из окружения. Мы сейчас в сторону Клухорского перевала идем. А я в горах как слепец без поводыря. Горы-то мне прежде приходилось видеть лишь на картинках да в кино, не только что воевать в них.
— А разве вы на перевал без проводников собираетесь идти? — удивился Степан.
— Есть проводники — два брата Залихановы. Но с военными альпинистами все же надежней.
— Братья Залихановы? — переспросил Аршак Петросян.
— Да, Мустафар и Хуссейн.
— Это же очень хорошо. Мы их знаем. Залихановы — опытные альпинисты.
— Мне нужны не просто опытные альпинисты, но и опытные командиры. Поэтому я особенно рад вам, друзья. — Ратников повернулся, услышав громкий хохот бойцов, столпившихся возле худого угрюмого ишака, привязанного к перилам небольшого мостика. — Василь! — крикнул Ратников.
— Слушаю, товарищ майор! — ответил густой голос, и от бойцов отделился высоченного роста сержант.
— Разыщи проводников Залихановых, и ко мне быстро!
— Да тут они, товарищ майор. Комедию разыгрывают.
Смех утих. Из толпы вышли одинаковые, словно близнецы, Мустафар и Хуссейн. Они были одеты в солдатские гимнастерки, обуты в крепкие альпинистские ботинки, на узких кавказских поясах висели кинжалы. Братья направились было к майору строевым шагом, но, узнав стоящих рядом с ним Степана и Аршака, как по команде, всплеснули руками и бросились навстречу друзьям.
Майор Ратников терпеливо выжидал, пока альпинисты тискали друг друга в не совсем нежных объятиях, потом, напустив на лицо серьезность, спросил:
— Что там за спектакль вы устроили?
— Да вот. — Мустафар достал из кармана пачку небольших листков и протянул их майору Ратникову. — Вместе с бомбами фашистские шакалы сыпят листовки, Адольфа Гитлера уже великим имамом объявили. Он, шакал проклятый, предлагает нам брататься с фашистами. Ну, Хуссейн дал листовку ишаку, а тот плюется.
— Плюются вроде верблюды, — сдерживая смех, сказал Ратников.
— Ишак тоже плюется, не хочет брататься с Адольфом Гитлером.
— Ну хватит, уничтожьте эту пакость. Пора в путь: уже темнеет.
— В путь сейчас нельзя, товарищ майор, — покачал головой Мустафар. — Ночью в горы идти нельзя. Я могу, Хуссейн, Степан, Аршак может, а весь полк — нельзя. Люди не знают гор, гибнуть будут. Надо рассвет ждать.
— Что ж, придется подчиниться. В горах вы хозяева. Посоветуйте бойцам, как лучше ночлег устроить. Пойдемте и мы. Вот под тем деревом травка хороша.
— Это чинара, товарищ майор.
— Чинара? Слыхать — слыхал, а вижу впервые. Красивое слово — чинара.
Ратников бросил на траву кавалерийскую бурку, крикнул сержанту:
— Василь, сооруди нам ужин! И фляжку давай.
— Ужин можно, — не очень охотно ответил Василь.
— И фляжку, — повторил Ратников. — Аш два цэ аш пять о аш. Не видишь, друзей встретил.
Василь, бубня себе что-то под нос, нехотя отправился выполнять приказание.
— Да пошевеливайся, химик! — беззлобно крикнул ему вслед Ратников. — Ничем его не расшевелить, а люблю этого дылду. В огонь и в воду можно идти с ним. Кстати, он меня и из огня вытаскивал, и из воды спасал.
— Он действительно химик? — спросил Степан.
— Да, лаборантом до войны на нефтеперерабатывающем заводе в Грозном работал, Сам удивляюсь, как он такими ручищами с колбами обращался. Ему кузнецом бы. А вообще, судьба что только с человеком не сотворит. Вот я по специальности экономист, хотя фамилия у меня воинственная, от слова «рать». До войны в райпотребсоюзе работал инженером-плановиком. Бурку кавалерийскую только в кинофильме «Чапаев» видел. Мог ли подумать, что сам буду в бурке скакать, как Чапаев? Теперь вот науку горной войны постигать надо. Как думаете, постигну, альпинисты? — Однако ему никто не ответил: альпинисты спали. Возле копны паслись лошади, монотонно похрустывая сочной травой.
На рассвете двинулись в путь. Но по горной дороге пришлось ехать недолго: она вскоре оборвалась, и дальше к перевалу вела лишь тропа. Пришлось расстаться с лошадьми и повозками. Боеприпасы и продовольствие погрузили на ишаков. Изредка окрестность оглашал их дикий рев. Это ишаки срывались в пропасть. И тогда неопытные бойцы, впервые в жизни попавшие в горы, испуганно прижимались к скале. Впереди шагали проводники Залихановы, они подбадривали бойцов, увлекая за собой.
С подъемом в горы громче слышались разрывы снарядов и мин. Вражеские самолеты летали так низко, что чудом не задевали плоскостями отвесные скалы. На бреющем полете они били из пулеметов по колонне.
— Перебьют всех к чертовой матери еще до перевала! — ругался Ратников. — Проклятые горы, не поймешь, где свои, где чужие. Дальше полк вести нельзя, погублю людей ни за понюх табаку. Что будем делать, альпинисты?
— Так дальше двигаться рискованно, — согласился Степан. — За изгибом реки будет ответвление ущелья. Там густой лес. Укройте полк. Мы с Петросяном пройдем вперед, выясним обстановку и попытаемся найти штаб дивизии.
— Товарищ майор, разрешите мне тоже идти с Рокотовым? — обратился к Ратникову Мустафар Залиханов. — Без меня он не найдет штаб дивизии. А с вами Хуссейн и Петросян останутся.
Получив разрешение, Мустафар по-кошачьи ловко вскарабкался на крутой откос и скрылся в лесу. За ним устремился Степан. Залитая солнцем тропинка нырнула в чащобу — старый хмурый ельник. Точно из набитого снегом погреба, в лицо пахнуло желанной прохладой. Скоро стрельба переместилась в сторону. Почти невидимой тропкой Мустафар вывел Степана на опушку. Там в пастушечьих домиках расположилось командование дивизии. Часовой провел Степана в штаб. В комнатушке с маленькими оконцами было сумрачно, и Рокотов, войдя с улицы, разглядывал присутствующих. Сразу он узнал лишь щуплого капитана Стечкуса.
— Степан! — окликнул его знакомый голос и тут же повторил: — Старший лейтенант Рокотов!
Степан сделал шаг вперед и попал в объятия генерала Севидова.
— Товарищ генерал… — доставая из кармана предписание, начал было докладывать Степан.
— Ладно, ладно, — остановил его генерал. — Потом все расскажешь. А это кто с тобой?
— Проводник Мустафар Залиханов. Альпинист.
— Очень кстати вы прибыли, товарищи альпинисты. Обстановка сложная, — сказал генерал. — Полк Каргина обороняется на Марухском перевале, Терещенко здесь, на Клухорском. Обоим тяжело. На помощь должен подойти доукомплектованный полк Ратникова.
