— Только мне, пожалуйста, салат без авокадо, — просит Лена.
— Чем тебе авокадо не угодило? — удивляюсь я.
— Это связано с моей новостью, — загадочно отвечает Харина. — Я как представлю это авокадо в салате — зеленое, скользкое…
Перед глазами появляется картинка с нарезанными на доске ломтиками авокадо. Зелеными. Скользкими…
Подхватываюсь и сломя голову бегу в уборную. А когда возвращаюсь, застаю подругу, с озабоченным видом рассматривающую собственные ногти.
— Ну и? — поднимает она голову. — Я не поняла, Князева. Кто тут новостью собрался делиться, я или ты?
Глава 27
— Полина! Эй, Полинка, — зовет подруга, — отмирай! Колись уже, раз бэбик сам спалился.
— Не знаю, Лен, — растерянно качаю головой, — не понимаю, как такое могло произойти…
— Постой, — настороженно переспрашивает Харина, — что значит, не понимаешь? Ты только сегодня узнала?
— Вот только что, Лена, минуту назад, — говорю, все еще не в силах поверить, — и то, не уверена, что я…
— Залетела, — удовлетворенно заключает подруга. — Судя по внешним признакам, да. Именно. А что тебя удивляет? Или твой Арсанов каждую ночь тащит тебя в спальню исключительно для того, чтобы обсудить ситуацию на фондовом рынке?
— Нет, конечно, нет. Но… мы же предохранялись! В основном…
— Поля, — морщится Ленка, — люди на таблетках и в трех презервативах залетают. А если «в основном», так тем более.
— Я просто… — сглатываю, потому что от волнения не могу говорить, — просто я же не знаю, как это, Лен. Когда по нормальному…
Не в пробирке и не под наркозом, хочу сказать, но подруга понимает без слов. Пересаживается ко мне и обнимает за плечи.
— Ты только не вздумай загоняться, Поль. И не вздумай сравнивать. Сейчас все по-другому. Правильно ты сказала, по нормальному. Ты без пяти минут замужняя женщина. Да твой Арсанов чокнется от счастья, вот увидишь! Ты же ему скажешь? — она подозрительно отстраняется.
— Конечно скажу, только нужно сначала самой убедиться.
Хватаю со стола телефон и захожу в свои заметки. Точно, задержка, но небольшая, всего неделя. Но как я умудрилась ее прохлопать? Хотя и неудивительно, если учесть весь круговорот последних событий.
— Сколько? — заглядывает через плечо Харина.
— Немного. Неделя… — Я говорю это таким убитым голосом, что подруга не сдерживает смех.
— Ну ты даешь, Полька! Теперь тебе задержка маленькая! В общем, ты пока посиди, я сейчас.
Она делает попытку встать, но я хватаю ее за руки.
— Подожди, ты куда? А как же новость?
— Так моя новость в точь-точь как твоя! — улыбается Лена, и я прижимаю к щекам ладони.
— Леночка… Правда?
— Ага!
— Андрей знает?
— Конечно. Вместе тест делали. Видела бы ты его лицо! Мы же не собирались, пока я интернатуру не пройду. Но… — она смешно развела руками, — так получилось. Точно, как у вас с Арсановым. В основном мы предохранялись, только сама знаешь, как бывает, когда обоих накрывает…
— Еще бы не знать! — хмыкаю. — Там если нет благодарных зрителей, уже считай повезло.
— Ну вот, ты в курсе.
— Так Андрей рад?
— И рад, и счастлив! Это же я тормозила, а не он. Уже подбирает имена наследникам.
— Я тоже рада, Леночка. Не представляешь, как рада!
— Знаю, моя дорогая, — Ленка отбрасывает волосы за спину и поднимается из-за столика. — Ты посиди, я сейчас приду.
— Куда ты? — недоуменно зову, но та машет на ходу.
— Тут недалеко.
Она возвращается быстро, нам как раз приносят салаты. У меня разгорается зверский аппетит, тошнота прошла как и не было.
— Ты где была? — спрашиваю Харину.
— В аптеке. Вот, — она кладет передо мной два теста на беременность. — Один сделаешь сейчас, второй завтра с утра, чтобы наверняка. Или сначала поедим?
— Нет, — беру одну коробочку, — ты что! Я же не доживу.
Иду в туалет и спустя несколько минут затаив дыхание наблюдаю, как рядом с контрольной полоской появляется еще одна.
Сердце колотится так, что готово выскочить из груди. Я мечтала о нашем совместном ребенке с Тимуром, но не предполагала, что это произойдет так быстро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Еще одна перемена, которая в очередной раз меняет мою жизнь. Да что там меняет — переворачивает с ног на голову.
Быстро. Стремительно. Молниеносно.
Страшно. Мне реально страшно, что это сон, и меня ждет мучительное, болезненное пробуждение.
Плещу в лицо холодной водой, щипаю себя за запястье — я не сплю. Это реальность. Я жду ребенка от мужчины, которого безумно люблю.
Возвращаюсь обратно, сажусь за столик и, наткнувшись на полный ожидания взгляд, киваю.
— Поздравляю! — хлопает в ладоши Ленка. — Слушай, как здорово! Пойдем вместе на учет становиться. Может, и рожать еще будем вместе.
В сад я возвращаюсь как на крыльях. Дети как раз полдничают, потом я их заберу и поедем домой. Открываю сумочку, чтобы достать телефон и натыкаюсь на тест.
Ждать до утра? Разве я выдержу? Тимур точно не выдержит. В крайнем случае купим еще тест.
Иду в туалет, и через несколько минут на цифровом индикаторе появляются заветные «3+». Достаю телефон, чтобы позвонить Тимуру. Делаю снимок индикатора, нахожу его контакт и… опускаю руку.
Почему я решила, что он обрадуется? Мы с Тимуром не говорили о будущих детях, мы договорились, что будем предохраняться, и Тимур ни разу не сказал, что хочет еще ребенка. Как минимум сейчас.
В нашем случае это не та новость, которую стоит сообщать по телефону или отправлять сообщением. Правильно сказала Лена, нельзя загоняться. Она лучше меня знает, как я это умею. Нужно просто сказать Тимуру, и по его лицу все сразу станет ясно.
Возвращаю телефон в сумку и иду в группу. По дороге встречаю детей — Жанка уже ведет их во двор. Соня с Богданом бросаются ко мне, и я осознаю, что мне предстоит непростой разговор с детьми. И как они воспримут новость, что в скором времени у них появится братик или сестричка, не знает никто.
Лучше, если эту новость мы им сообщим вместе с Тимуром. И желательно после официального заключения брака.
Зато я точно знаю, кто обрадуется малышу не меньше, чем я, а может даже больше. Дед Демид. Представляю, как громко и шумно будет он радоваться, и у меня теплеет на душе. И Елена обрадуется, в ней я тоже не сомневаюсь.
— Папа приехал! — восклицает Соня, и я оборачиваюсь.
У забора паркуется внедорожник Тимура, но из-за руля выходит Саша, наш водитель.
— Мы думали, это Тимур, — говорю ему, усаживаясь рядом. Дети сидят пристегнутые на детских креслах.
— Он собирался сам за вами ехать, — отвечает водитель, — но кто-то позвонил, ему пришлось задержаться, и он отправил меня… Черт!
Мы смотрим на километровую пробку, которая тянется далеко вперед.
— Только что ехал, и все было нормально, — ругается Саша, — ну что за народ! Как можно так ездить? Уже кто-то кого-то поймал.
— Что поделать, — вздыхаю я, а он не глушит двигатель и оглядывается по сторонам.
— Попробую дворами. Сидите, Полина Александровна.
Он выруливает с ряда и сворачивает в первый же переулок. Я не успеваю опомниться, когда слышу глухой удар, ругань и скрежещущий звук сминаемого металла. Перед глазами все заволакивает пеленой, я хочу вдохнуть, но не могу. Откидываюсь назад и хватаю ртом воздух.
* * *
«Покушение на миллиардера Тимура Арсанова», «Автомобиль миллиардера Арсанова попал в ДТП», «Кому перешел дорогу Тимур Арсанов?» — сегодня с утра все новости забиты такими заголовками.
Я читаю их и не могу поверить, что это о нас. А перед глазами до сих пор стоит Тимур с горящими как раскаленная лава глазами на белом перекошенном лице. И искусанной нижней губой.
Он приехал в клинику буквально следом за нами, и когда ворвался в палату, куда меня поместили с детьми, я физически почувствовала его боль. Боль и страх.
Первой повисла у него на шее, опередив детей. Хотела стереть это выражение ужаса с его лица, снять боль, успокоить.
