на то, что если я потороплюсь, успею застать девушку живой.
Кстати о птичках. Удивительные вещи тут, кажется, происходят не только с дополненной реальностью. С ее, так сказать, операторами — тоже. Я уже не первый раз за короткое время, проведенное на Авроре, хорошенько получаю по голове… И не испытываю практически никаких неприятных последствий. Нет, серьезно. Ладно, попытку Бранда иссушить меня в расчет не берем — тогда мне было так хреново, что я чуть не сдох. И то — достаточно быстро восстановился. А вот потом… Получил по башке стрелой с тупым наконечником от корешей Ти Квая — и всего-то повалялся в отключке некоторое время. Очнулся, потошнило малость, и все. Готов, хоть к труду и обороне, хоть к бою с двумя зараженными Тьмой мертвыми горкхами. И то, не исключено, что тошнило меня не от сотряса, а потому что ехать на спине винторога вниз головой — не самый приятный способ передвижения. Потом с капюшоном нормально так зарубился — и снова на следующий день, как огурчик. Вот и сейчас: несколько часов назад получил в башку булыжником, потерял кучу крови, провалялся в холодной, грязной луже, а сейчас уже довольно бодро марширую по следу, тьфу-тьфу. То есть, присутствует ощущение, что, то ли колонисты в целом покрепче землян, то ли конкретно представители местной аристократии в частности. Возможно, использование эфира способствует повышенной регенерации? Ну, или что-то в этом роде. Интересная тема, да… Вот только к делу, по большому счету, никакого отношения не имеет. Потому лучше отбросить лишние мысли и сосредоточиться на поиске ловушек. А то придется практическим путем изучать вопросы регенерации Владеющих на собственном опыте. А мне бы этого не хотелось.
Растительность, меж тем, становилась гуще, а ловушек — больше. Буквально минуту назад я чудом избежал срабатывания хитроумной машины смерти: огромного бревна, утыканного кольями и закрепленного на внушительной высоте. Сканирование по какой-то причине ловушку не распознало, и я натурально разминулся с мучительной смертью в считанных милиметрах.
Увеличившееся количество ловушек недвусмысленно намекало, что я, если и не подхожу к цели, то, как минимум, серьезно к ней приблизился. Лес впереди поредел, расступаясь, и я, замедлившись и передвигаясь едва ли не на четвереньках, двинулся по дуге в сторону от текущего вектора движения. Легкий ветерок принес уже знакомый кисловатый запах разложения, и я осклабился: есть. Не знаю пока, здесь ли Корал, но гнильцов я догнал.
Аккуратно пробираясь между уже полноценными волчьими ямами, веревками, активирующими хитрые системы противовесов, в результате срабатывания которых ничего хорошего со мной явно не произошло бы, и совсем неидентифицируемыми ловушками, я через некоторое время выбрался на край большой поляны, спрятавшейся среди густых кустов и высоких деревьев. Да, — довольно ухмыльнувшись, я кивнул сам себе. Оно. Добрался.
По поляне, то тут, то там, было раскидано несколько шалашей, построенных классическим дендро-фекальным методом. Из говна и палок, выражаясь проще. Движения вокруг шалашей видно не было, но отверстие в одном из них курилось дымком: там кто-то недавно жег костер. А значит, в лагере явно кто-то есть. Нужно осмотреться еще…
Присмотревшись, я понял, что костер жгли не только в шалаше. Посреди поляны, там, где все тем же древесно-какашечным способом, гнилые во всех смыслах карлики возвели что-то, отдаленно напоминающее статую, то ли паука, то ли гигантской водомерки, дымился круглый очаг, выложенный на удивление качественно обработанными круглыми камнями. Ой. Кажется, это не камни…
Присмотревшись, я мрачно кивнул. И правда не камни. Круглый очаг был обложен тщательно очищенными и любовно отполированными черепами. Человеческими черепами. А еще… Твою мать… Да эти дебилы совсем поехавшие! Немного сместившись, я сумел рассмотреть, что именно дымит в очаге, и судорожно сглотнул. В очаге белели лишившиеся плоти и покровов кости и черепа. Судя по размерам — карличьи. Своих же сожгли? Что-то типа почетных похорон? А, по хрен! Я им сам сейчас похороны устрою. Правда, почестей при этом не обещаю. Скорее, наоборот.
Как меня ни подзуживало скорее броситься вперед, сея хаос и разрушение, я все же заставил себя выждать — и ожидание было вознаграждено. Спустя примерно полчаса наблюдения за лагерем, заросшая травой кочка метрах в пятидесяти от меня вдруг зашелевилась, выпустила короткую, перевитую мускулами руку, почесала в квадратном затылке и снова затихла. Ага. Часовой, значит. Хорошо, что сразу вперед не ломанулся, мог бы нарваться. К слову, надо в целом быть поаккуратнее. Если Ти Квай и его друзья использовали луки со стрелами, сабли и копья, эти тоже могут. На вид они не сильно тупее, дикие разве что. Ладно. Вот теперь — пора действовать.
Я отполз назад, и, сделав большой круг по лесу, вышел в спину «кочке». Эта сторона была подветренной, потому я не боялся, что мой запах достигнет ноздрей гнильца. А вот его, так сказать, аромат, пришлось вдыхать полной грудью. Я даже невольно ускорился: ибо еще немного этого чудного запаха — и отъеду, не добравшись до цели. Биологическое оружие, мать его. Ладно. Работаем.
Приблизившись, как мог, близко, я вскочил, перехватил винтовку, и «рывком» переместившгись за спину не ожидающего такой подлянки карлика, обрушил приклад ему на затылок. Есть. Старался вроде не убить, но даже если грохнул уродца, горевать не буду. Наскоро спутав гнильца разлохмаченной веревкой, заменяющей карлику пояс, я отрезал кусок замызганной, замасленной штанины и забил гнильцу в рот на манер кляпа. Во время всех этих мероприятий я старался не касаться тела карлика — не могу сказать, что он чем-то отличался от своих собратьев, и подхватить какую-нибудь заразу совсем не хотелось. Так, ладно. Что дальше? Наблюдатель здесь, насколько я видел, был единственным. А что в шалашах?
Взяв винтовку наизготовку, вжав приклад в плечо и припав к прицелу, я медленно, на полусогнутых приближался к ближайшему шалашу, держась подветренной стороны. Шажок, еще шажок… Погнали!
Резко качнувшись в проем, я взял на прицел внутреннее пространство шалаша, и тут же расслабился: пусто. Не совсем — у дальней стены огромная куча разнокалиберного хлама, но живого — никого и ничего. Странно… Карлики не производят впечатление чистоплотных настолько, чтобы строить отдельный шалаш под мусорник. Или это не мусор? Я присмотрелся, и мне стало слегка нехорошо.
В палатке был не хлам. В палатке были трофеи.
Трофеи. Очень разные предметы, ранее принадлежавшие очень разным людям. Объединяло этих людей одно: в один, явно не самый лучший в своей жизни день, они попали в мерзкие лапки гнильцов. Твою мать…
Залитая кровью разгрузка, рваное женское платье, пробитый стрелой — стрелой,
