– Ксения, давай отпустим, – муж спрашивает только для порядка, я думаю, он уже детям пообещал. – Представляешь: все выходные в нашем полном распоряжении – хочешь спи, хочешь ешь…
Я вздыхаю.
– Ладно, пусть прогуливают. Они когда уезжают? Прямо сейчас? А ты дома? Проверь, чтобы ключи не забыли, а то мало ли что.
– А ты скоро? – привычно спрашивает муж. Я слышу, как забегали по квартире дети: видимо, папа дал отмашку, что можно собираться.
– Да, скоро. Родителям привет передавай.
Я отключаю телефон.
– Тебе пора? – спрашивает Стас.
– Да.
Мы молчим. Одной рукой Стас все еще крепко обнимает меня за плечи, другая ласково перебирает мои пальцы, его губы легко касаются моего виска, но мы уже вернулись в реальность. Это трудно объяснить, тем не менее это так. Мы вернулись в реальность, и в этой реальности мне пора домой.
– Ты отвезешь меня? – я поднимаю глаза на Стаса. Я не кокетничаю, не проверяю его реакцию, не намекаю ни на что. Я просто спрашиваю.
– Да, отвезу, – Стас отвечает спокойно и чуточку грустно, он не возмущается («что ты спрашиваешь, я тебя здесь оставлю, что ли?!»), не спрашивает наигранно-заботливо: «А ничего, что я тебя подвезу, тебя ни в чем не заподозрят?» Я просто спросила, он просто ответил. Мы понимаем друг друга. Понимаем.
Когда мы остановились около моего дома, я повернулась к Стасу.
– Стас, ты когда пойдешь к Олегу Георгиевичу?
– Сегодня. Сейчас позвоню ему, и как договоримся – может, я подъеду к нему в отдел, а может, он… – Стас смотрит прямо перед собой, сжимая руль так сильно, что белеют костяшки пальцев. – А что?
– Завтра я поподробнее расспрошу у мальчишек, как они попали на это сборище. Максим сказал, что их позвал Сережин сосед.
Стас кивает, сжимая и разжимая пальцы на кожаном чехле руля: «я помню».
– Может, этот сосед знает больше. Ты скажи Олегу Георгиевичу, что если ребята завтра будут, то мы у них спросим…
Стас снова молча кивает: «скажу».
– Стас…
– Иди, Ксанка, – неожиданно прерывает меня Командир, – иди уже, а то я за себя не отвечаю…
Он улыбается, поворачивая голову ко мне, и я вижу, что улыбается он через силу.
– Иди и не волнуйся , завтра я обязательно буду на раскопе. С самого утра.
Мне хочется поцеловать его, но я понимаю, что делать этого нельзя. Надо бы сказать какие-нибудь слова, что-нибудь веселое и легкомысленное или, наоборот, что-то утешительно-ободряющее, но у меня нет сил притворяться и придумывать что-то. Поэтому я просто киваю головой, говорю: «Пока!» – и вылезаю из машины. Не оборачиваясь, я иду к подъезду, чувствуя на себе ожидающий пронзительный взгляд. На секунду задержавшись у двери, я вхожу в подъезд и тут же слышу, как, резко взревев, поехала машина Стаса. А я, прислонившись к стене, стою, ожидая, когда перестанет так сильно стучать сердце. И жду, когда сами собой высохнут набежавшие слезы. Ну что же делать, если он нравится мне? Что делать?
Наверху хлопнула чья-то дверь, приводя меня в чувство. Домой. Я иду домой.
Дети уже уехали, оставив, как всегда, небольшой кавардак в квартире. Вкусно пахнет жареной картошкой, негромко бормочет телевизор, и шумит в ванной вода.
– Ксения, это ты? – кричит из ванной муж. – Я сейчас!
Конечно, я. А кто еще-то может быть? Почему-то мне смешно. Его глупый вопрос совсем не раздражает, а, наоборот, веселит меня. Может быть, потому, что задает он его таким радостным тоном? А может быть, потому, что он пожарил картошку и, как я успела заметить, сделал мой любимый салат и даже поставил на стол парадные бокалы для вина: значит, ждал, и я не обманула его, не заставила нервничать и страдать, и это совесть так веселится? А может, просто потому, что я люблю только его? А Стас? Сердце сжимается. Как там? Будем решать проблемы по мере их поступления? Или нет, лучше так: я подумаю об этом завтра. Да, именно так. Завтра.
За ужином я начинаю подробно рассказывать мужу о сегодняшнем дне. Относительно подробно, конечно. Когда я закончила говорить о фирме «Наследие» и неожиданном появлении матушки Иоанны, муж спросил:
– Ксюша, а как они на тебя вышли?
– Кто?
– «Наследие», – муж немногословен, а значит, он очень серьезен.
– Знаешь, дорогой, я сама об этом подумала, – вспоминаю я, – только не успела додумать до конца.
Муж молча смотрит на меня – ждет продолжения.
– Я просто подумала, как удачно для них все сложилось – и Ирина уехала, и я новенькая…
– Вопрос не об удаче – вопрос о звонках тебе домой.
– Ты хочешь сказать…
– Кто-то тебя подставил.
Муж говорит спокойно, даже немного насмешливо. Я понимаю, что это потому, что все уже закончилось, что теперь-то мне уже ничего не грозит, что все страхи позади. Я понимаю, но все равно как-то не по себе. Потому что если один раз подставили…
– Надо бы вычислить, кто так постарался, – говорит муж.
Надо бы вычислить. Конечно. А как? Вслух я вопроса не задаю, но смотрю вопросительно. Честно говоря, мне сейчас не очень хочется думать – устала я. Да и разве вычислишь так вот, сразу?
– Ты про эту фирму раньше знала? – Муж вертит в руках бокал, разглядывая вино, оставшееся на самом дне.
– Ну, наверное, они же на многих памятниках работают.
– Ты слышала про них раньше? – повторяет вопрос муж, доливая вино в бокалы. – Когда в музее работала или на раскопах?
– Не помню я точно. – Мне лень вспоминать – вкусный ужин, приятное вино.
– Ксюша, – муж ласково гладит меня по щеке, – не спи, мы еще не закончили…
– Я не сплю. «Наследие», «Наследие»… – я улыбаюсь, расслабленно щурясь, – очень знакомое название, но, может, это потому, что журнал такой есть, и еще клуб при детской библиотеке, и…
И тут я вспоминаю. Вспоминаю так резко, что лень и усталость слетают с меня моментально. Я даже вскакиваю от неожиданности.
– «Наследие», Санкт-Петербург! Они же занимались у нас ремонтом и реставрацией дома Кулигиной! Ну, это где сейчас выставочный зал! – я смотрю на мужа. – Точно! В прошлом году они уже закончили, поэтому я сразу их и не вспомнила!
– Ты могла и вообще их не знать, – усмехнулся муж. – Твой отдел памятниками не занимался и ни к ремонту, ни к реставрации отношения не имел.
Я смотрю на мужа: говорит он с какой-то странной интонацией. Как будто он что-то знает, а я должна отгадать, что именно.
– Повтори, что ты сейчас сказал?
– Я говорю, что ты ремонтом не занималась и близко знать их не могла, – муж смотрит на меня, как бы говоря «думай, думай».
– Да, я не занималась. С ними немного занимался хозяйственный отдел и в основном архитектурный… Таня.
