Мы слишком увлеклись. Потеряли голову и полностью отдались ощущениям. По телу приятно разливалось тепло, опускаясь к животу и ниже. Голова кружилась, коленки подгибались, и я теряла равновесие, но крепкие руки Джеймса всё время меня удерживали.
Дойдя до пика, он подхватил меня под бедра, не отрываясь от спешного, умопомрачительного поцелуя, и усадил на край столешницы. Его ладони блуждали по моим ногам, ягодицам, а когда губы изучали шею, спускаясь к ключицам, я закидывала голову, заглушая стон, и крепко впивалась в его спину, сминая ткань футболки.
Ни он, ни я не знали, чем это закончится, и желание зайти дальше дозволенного росло с каждой секундой. Но нас прервал двигатель машины, подъезжающей к дому. Родители.
Джеймс разочарованно простонал мне в губы, крепче сжимая мои бедра, и в последний раз углубляя страстный, самый желанный в моей жизни поцелуй. Я нехотя отстранилась, спрыгнув на ноги и поправила кофту, которая задралась неприлично высоко.
Мне нельзя было встречаться с его взглядом. Потому что в то же мгновение мои щеки порозовели от смущение, а желание всё повторить сворачивало желудок изнутри. Мы не могли отдышаться, набирая воздух. Послышался хлопок дверей автомобиля. Голоса мамы и Кристиана. Джеймс прожигал меня взглядом, а я закусила губу, чувствуя, как горят они после поцелуя.
— Мне показалось или ты не умеешь целоваться? — в своей обычной манере, испортил он самый романтический момент в моей жизни.
Я мочала. Лишь смущенно смотрела за его широкие плечи.
— Подожди. — чуть растягивая гласные, сказал он на улыбке. — Это был твой первый поцелуй?
И пока на лице его играла неоднозначная, задумчивая улыбка, я чувствовала, как горят мои щеки, и боролась между желанием вновь поцеловать его и стукнуть сковородкой.
Стоило дверной ручки пошевелиться, как я сорвалась с места, быстро взбежав по ступенькам наверх и, добежав до комнаты, заперла дверь. Стоя посреди комнаты, сердце бешено колотилось, дыхания всё ещё не хватало. Вспоминая горячие губы Джеймса на своих, я приложила ладонь к губам, расплываясь в улыбке.
Чертов сводный. Чертовы нежные губы и крепкие руки. Я чувствовала, как необходим он мне снова, стоя посреди комнаты и улыбаясь, как обезумевший четырнадцатилетний подросток. Горячее дыхание, аромат кофе на его губах, кадры нашего поцелуя и моё учащенный пульс все ещё стояли перед глазами. Ясошласума.
Дорогие друзья, страсти накаляются… Эрика взрослеет, её мышление и интересы меняются, а чувства начинают становиться сильнее и осозненнее. Джеймс не исправим, но пытаясь переломать себя, уступает чувствам… Я стараюсь наделить героев самыми искренними и настоящими эмоциями. Сделать их живыми, с яркими эмоциями и чувственными переживаниями. Пусть, их поступки кажутся импульсивными, решения необдуманными и, порой, глупыми, но ведь идеальных людей не бывает? Они такие, какими могли бы быть мы. Совершающие и учащиеся на своих ошибках. Жду ваших реакций, комментариев и впечатлений. Поверьте, для автора нет ничего ценне, чем поддержка любимых читателей!
С любовью, Ваша Элиза!
Глава 22
Aura Dion Feat. Rock Mafia — Frend
Джеймс
Её первый поцелуй. Это был её чертов первый поцелуй.
Я смотрел на зеркальный потолок комнаты, раскинув руки в разные стороны, лежа на кровати. Стоило закрыть глаза, как передо мной возникал её образ. Мягкие, пухлые губы со вкусом пломбира. Упругие бедра, нежная кожа, длинная тонкая шея. Выпирающие ключицы, на которые спадали спутанные темные пряди густых волос, с запахом сакуры и свежести. Только в памяти восстанавливалось чувство, когда я плотно прижимался к её телу, безумно целовал, не в силах насытится, чувствовал хрупкие тонкие ладони с длинными пальцами, которые исследовали мою спину и грудь, впиваясь ногтями в кожу от удовольствия, как я терял контроль. Чертов контроль, который я никогда не терял в присутствии девушек. Я привык, что это происходило наоборот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я всё ещё чувствовал, как разгоряченное дыхание сводной обжигало мои губы, как из неё вылетали сдержанные стоны удовольствия, как билось её сердце, заглушая даже стук моего собственного, которое обещало вырваться наружу. После стольких лет, мое чертово сердце вновь заработало. А к добру ли это?
Злость на самого себя перекрывала любые эмоции. И то, что я вообще поддался им. Мне вспоминалось то желание, которое возникало с каждым новым прикосновением, те мысли, которые уже раздели её и отнесли в комнату, чтобы не сойти с ума от недостатка Эрики. Я чувствовал, что хочу эту девчонку, как никогда никого другого. И это желание, вопреки всему, было иным. Мне хотелось не просто обладать её телом, мне хотелось забрать её всю без остатка.
Я лгал. Она целовалась, как ни одна другая. Не с опытом и страстью, не с желанием произвести впечатление и сорвать мне крышу. Она целовалась по-настоящему. Нежно, слегка неумело, невинно и страстно по-своему. Делала это с искренним желанием, податливо, чертовски возбуждающе. И ей удалось сорвать джек-пот.
Даже после того, как девчонка сорвала мне крышу, я пытался выстроить защитный барьер вокруг себя. Конечно, я солгал. Мне и в голову не приходило, что я мог быть первым, кто сорвал поцелуй с её губ. Кто коснулся нежной кожи и почувствовал сладкий вкус. Я вновь хотел показать ей свою сущность, не дать увидеть во мне что-то хорошее и живое. Издевательски намекнул, что целуется она неважно, и только потом, взглянув на её перепуганный смущенный взгляд и закусанную нижнюю губу, до меня дошло, что я стал первым. Что я попал в яблочко, сам того не подозревая.
Я ненавидел её. Злился на себя, на неё и все обстоятельства, которые свели нас. Впервые в жизни я жалел о сказанном. Впервые, чувствовал вину. И эта чертова вина преследовала меня повсюду, стоило вспомнить невинный взгляд Эрики, её пухлые приоткрытые губы, дрогнувшие в улыбке и шепот, который отозвался во всем моем теле желанием и страстью. Злость на самого себя за сказанное ей после поцелуя, каким мудаком я снова предстал перед ней и как ранили сводную мои слова, выворачивала меня наизнанку. Урод. Чертов эгоист.
Почему-то, в тот момент я понял, что она единственная, кому я не хотел причинять боль. Кого не хотел обижать, как бы не сопротивлялся этому. Я жалел за все, что говорил ей с появлением в нашем доме и школе, ненавидел себя за то, что поддался эмоциям, ненавидел её за то, что так действовала на меня.
Но даже после этого, я не смог признаться ей, что поцелуя чувственнее, страстнее и желаннее не было в моей жизни. Что я никогда не хотел просто целовать девушек так долго. Чувствовать мягкие пухлые губы, касаться неумелого языка, терять голову от свежего запаха парфюма, когда зарывался носом в её волосы. А потом чувствовать дикое возбуждение и желание большего. Но это желание шло откуда-то изнутри. В тот момент, я не пытался накинуться на сексуальную девушку, как животное, получить своё, отправить её утром на такси, одарив на прощание дорогим подарком. Я хотел…черта с два!
Подорвавшись с кровати, я схватил спортивную сумку с пола и вылетел из комнаты, больше не в силах сопротивляться мыслям и желаниям. Сводная была везде. Она овладела каждой мыслью, каждым воспоминанием, какой чертовой частью меня.
На этаже я снова встретил её. Эрика собиралась выйти из комнаты, уже с собранными в хвост волосами, но стоило её взгляду встретиться со мной, как сводная замерла на месте. Я напрягся всем телом. Как и тело напряглось в желании при виде девчонки. Я скользнул взглядом по её губам, тонкой длинной шеи и спустился вниз к ногам и круглым бедрам. В паху джинсы стали тесными. Черт бы её побрал.
С каменным, как бы сказали в школе, демоническим выражением лица, я прошёл мимо, больше ни разу не взглянув на неё. Знал бы кто, каких усилий мне это стоило. Через секунду я услышал хлопок двери. Эрика вернулась в комнату.
