Эрика
Мороженое холодом отзывалось в висках, а взгляд Джеймса разливался теплом во всём теле.
Пока он был занят своим телефоном, я, пододвинув к себе целую упаковку сладкого, забралась с ногами на стул и нашла на телевизоре «Дисней». Уже шла двадцатая минута мультфильма «Анастасия» и, сделав по громче на моменте с саундтреком, забывшись, я стала раскачиваться на месте, подпевая слова, выученные наизусть.
Наверное, это стоило бы тщательно скрывать ото всех, но мне не приносило ничего такого удовольствия, как работа в мастерской и просмотр Диснеевских выпусков. Возможно, в душе я оставалась вечным ребёнком, а со стороны выглядела странно, но меня никогда не волновало чужое мнение. Повернутая на мультиках, сладкой вате и шитье, знакомьтесь, Эрика Джонс.
Я не заметила, в какой момент взгляд Джеймса переместился на меня и стал внимательно наблюдать за каждым движением, но во время опомнившись, я замерла с набитым мороженным ртом, скривившись от боли, которая свела зубы от холода.
— Я, правда, не знаю чего ещё от тебя ожидать, Бэмби.
— От меня много чего можно ожидать. Будь начеку.
— Как только ты появилась, я итак постоянно начеку.
— С этого дня спи с ножом под подушкой. — хмыкнула я, склонив голову набок.
— Зачем? — вскинул сводный брови.
— Мне не нужны свидетели. — пожала я плечами и понесла новую порцию мороженого ко рту. Правда, так и не донесла, потому что в паре миллиметров от моего лица, ложку перехватил Джеймс. Я замерла от того, насколько близко его губы находились от моих.
— Поверь, мне самому будет стыдно признаться, что я стал свидетелем такого зрелища, — как ни чем не бывало, самодовольно ухмыльнулся он, кивнув на мультфильм, про который после его близости я и думать забыла. И, казалось, он это заметил, потому что тут же заулыбался, как ненормальный.
Снова его ямочки на щеках, снова он улыбается мне…
Никогда ещё в своей жизни не видела настолько противоречивого парня. Как он может быть настолько разным? Словно в нём уживаются две личности сразу. То смотрит демоническим взглядом, заставляя каждый орган вздрогнуть, то улыбается так мило, что по всему телу разливается тепло.
Мне, почему-то, в момент, когда он отвернулся, скрывая смех за кашлем в кулаке, захотелось коснуться его тёмно-русых непослушных волос, ощутив их мягкость. Я облизнула губы, вымазанные мороженным, как раз в тот момент, когда Джеймс обернулся, впиваясь в них глазами. От его взгляда стало неловко, и я, смутившись, подскочила с места, хватая посуду и неся её к посудомоечной машине.
Руки от чего-то нервно тряслись, дыхание было сбитым, словно я бежала кросс, а сердце колотилось так, как когда он стоял небезопасно близко ко мне. И мне снова захотелось этого.
Наверное, это до чертиков глупо и наивно, говорится о моей неопытности и нехватки мужского внимания, но Джеймс был первым парнем, при близости которого, всё тело и разум реагировали необдуманно. С желанием. Панически.
Саундтрек из мультфильма притих, как и дальнейшие слова героев. Потому что мою голову заполнил тихий шёпот Джеймса, заставивший каждую клеточку сократиться до невозможности.
— Давай помогу. — обжигающе прошептал он, нависая надо мной.
Два слова. Восемь букв. Несколько секунд. А мой мир остановился, сфокусировавшись на нём.
Я и не заметила, как уже несколько минут, присев на корточки к посудомоечной машине, дрожащими руками пыталась вставить тарелку, но безуспешно. Сводный стоял сзади, упираясь ладонью в столешницу над моей головой, и протянул руку, направив мою в нужное направление. Невинное прикосновение только усугубило ситуация.
Я поднялась на ноги, выровнявшись, уткнувшись в его грудь. Рука парня перекрыла мне дорогу, а его взгляд мой воздух. Мы снова оказались слишком близко, чтобы контролировать разум.
Что-то во взгляде Джеймса изменилось. Он не ухмылялся, не смотрел издевательски и высокомерно. На этот раз взгляд парня был серьёзно сосредоточен. Он так изучал моё лицо, находясь в паре миллиметров от меня, что сделай я шаг вперёд, прикосновение было бы неизбежным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И самое странное, что я не чувствовала от него опасности. Его близость не казалась мне омерзительной и неприятной. Я не боялась находиться рядом, тело не дрожало, а в голову совершенно не лезли воспоминания ужасной ночи.
Я чувствовала, как после всего сказанного и сделанного, несмотря на моё спасение, во мне зарождалась ненависть к сводному. Я не могла видеть, как отвратительно он относился к моей матери, какие слова бросал в мой адрес, и уже ненавидела его подружек, которые, наверняка, с его подачи обратили на меня внимание. Сегодня в машине его друга я мечтала больше никогда не видеть Джеймса, ужасалась его взгляда и чувствовала себя ничтожно. Но что-то изменилось. Во мне, в нём. Возможно, я слишком погрязла в иллюзиях, выстроенных в своём мире, пытаюсь искать в людях хоть что-то хорошее и слишком быстро меняю мнение о них, но чувство, возникшее рядом с Джеймсом, никогда прежде не посещало меня.
— Прекрати подкрадываться. — прошептала я не своим голосом.
— А то что? — его горячее дыхание так обжигало мою щёку, а уверенный голос заставлял замереть, что я не знала чего хочу больше: убежать ил поцеловать его.
Как бы не пыталась отогнать эти мысли, в итоге, просто перестала пытаться. Потому что мне чертовски этого хотелось. И даже если после, я буду жалеть, выслушивать издевки и насмешки сводного, мне хотелось одного.
Мы не сводили друг с друга глаз, и я вдруг почувствовала безумное желание поддаться вперед и прижаться к нему всем телом. Со мной никогда не случалось ничего подобного, и в тот момент я была уверена, что схожу с ума. Желание становилось с каждой секундой всё более явным, и его становилось сложнее скрывать. А нужно ли было это делать?
— Так что? — повторил он, вырывая меня из мыслей о его пересохших губах.
Проследив за моим взглядом, Джеймс сглотнул, а через секунду резко притянул меня за талию к себе так, что я врезалась в его широкую грудь. Не успев понять, что происходит, одна рука сводного так и осталась лежать на моей талии, а вторую он нежно запустил в мои волосы, приникая к моим губам. Он медлил, аккуратно касаясь своим горячим дыханием уголков моего рта, словно спрашивая разрешения. Никогда не думала, что такие плохиши, как Джеймс, а он в особенности, ждут позволения заполучить поцелуй от девушки. Именно это заставило меня прекратить думать.
Встав на носочки, а обхватила обеими руками его шею, неумело касаясь его губ своими. Во мне поселился страх неумения. Я не хотела, чтобы парень знал, что он первый, кто забрал мой поцелуй. Не хотела, чтобы он вновь высмеял меня, издевался и считал за ничтожество. Но в ту секунду Джеймс доказал, что не считает меня таковой. Он полностью забрал мои мысли, наполняя все, до единой, собой.
Его губы умело, слегка грубовато и спешно, стали овладевать моими. Сводный уверенно целовал меня, заставляя всё спешнее набирать дыхание и обезуметь. Сначала поцелуй был нежным и ласковым. Его горячие губы изучали мои, а крепкие мужские руки скользили по моей спине, словно успокаивая и давая надежду, что мы делаем всё правильно.
Огонь во мне вспыхнул с новой силой, прорывая барьер, где заканчивались разумные мысли и начиналось безумие. Мы целовались, как ненормальные. Сумасшедшие. Обезумевшие.
Его язык шире раздвинул мои приоткрытые губы, проникая глубже и встретился с моим языком. Он коснулся его, будто играя, а у меня окончательно сорвало крышу от неведомых, чертовски дурманящих мыслей. Я поддалась вперед, опуская руки на его мускулистую грудь, и Джеймс углубил поцелуй, заставляя меня испустить стон. Я понятия не имела, откуда умею целоваться по-настоящему.
Ладони Джеймса жадно изучали моё тело, а губы рот.
Это было какое-то безумие. Внезапное. Желанное. Со вкусом пломбира. Это было искушение, и я поддалась ему. Ушла с головой, принимая искушение за надобность. Сладкое. Нужное в ту минуту.
