неприемлемый для всех задушенных девушек России секс через анну. Так было даже лучше: не надо ни за кем бегать, как олень из-за крайней низкой, нулевой вероятности согласия на изврат.
Моя девственность всё ещё лежала на плечах не отброшенной. Перед отъездом Урсула всё ещё делилась своими причудами о своей модельной внешности: мол таким, как она место в Москве, нужно на кастинги ходить, пробовать пробиться на интеллектуальные передачи по типу дома два и прочие хотелки глубоко спящей рядовой колхозницы из периферий Татарстана. Я лишь молча внимал: мне нечего было ей сказать, а то, что рассказывала мне она было совершенно неинтересно. Но так хотя бы время бойче прошло и она свалила к себе.
По тому, как часто мне она писала, я предположил, что Урсула испытывает ко мне недолгую любовь.
Каждый день испытывал меня тем, что я сурово осуждал в других. Чтобы какая-либо девушка была рядом, чтобы она готова была раздвинуть перед мужчиной ноги ему нужно было производить на неё противоречивое впечатление, ему нужно было поймать её на крючок. Чтобы девушку притягивало к мужчине, ему нужно было постоянно что-то делать, постоянно быть занятым. Нельзя было просто быть, нужно мчаться быстрей других, успеть больше. Только количество, только число — вот что имеет цену, вот что важно. Мужчина планировал, просчитывал в зависимости от внешности девушки, от её материального положения. До самого момента проникновения члена во влагалище ему осторожно следовало во что бы то ни стало поддерживать образ хорошего человека, чтобы все эти покупные букетики билетики, тарелки с супом не оказались напрасными финансовыми тратами.
Я одним из первых расписался в зарубежной соцсети. Делился своими наблюдениями с моей фронтовой подругой сердца датчанкой Камиллой. Она практически всегда отвечала смайлами, не могла поверить в то, как уродливо и устаревши в России выстраивались межполовые отношения в виде дешёвой сделки: что-то покупаешь — есть любовь, не покупаешь — любви нет. Было намного приятней беседовать со скандинавками, чем с нищими местными бомжихами, которые были в вечной нужде, всегда хотели что-то получить от безработного мужчины: вещественное обеспечение, свежую пищу, дешёвые популярные развлечения в виде кинотеатров. Даже просто чтобы выползти из своей родительской халупы и просто пройтись, даже за это они хотели безвозмездно получить что-то, что продавалось, неважно, главное, чтобы это было куплено за чужой счёт.
Ничто в жизни для них не имело смысла, ни смерть, ничто — только деньги. Их измерения — это деньги, они измеряли человека деньгами: сколько вы заплатили, а не кто вы есть — это не имеет значения. Если у вас были деньги, вы значительны, если у вас не было денег, вы — никто. Если она оказывала уважение вам, она уважала ваши деньги, а не вас. Если бы вы потеряли ваши деньги, она бы на вас даже не посмотрела. Вы не могли дружить с ней. Она дружила лишь с вашими деньгами. Когда не было денег, исчезала и дружба — она никогда не была с вами.
Никто из них не мог вас любить, так как любовь — это самое антиденежное явление в мире. Все их интересы были лишь в вещах, а не в людях. Они никогда не отдыхали, они не могли себе это позволить, ведь еще оставалось многое, что можно накопить. Этому не было конца. Они бежали за деньгами дальше и дальше. Они хотели полностью забыть себя в деньгах, они стали отравой.
Они всегда были заняты, они всегда была заняты ничем. В конце концов, всё это оказалось ничем. Всё, что они накопили оказалось надписью, сделанной на воде: они исчезли, пришла смерть, и все их усилия оказались напрасными.
И они годами прочно сидели на сайтах тщательных знакомств, одни и те же ангельские лица. Самые чисто качественные фоточки с правильным светом, наклоном головы и обязательно какое-то успешное действие, что значительно отличало их от других таких же попрошаек: за границей с обязательным указанием местоположения, чем дальше от России, тем круче, тем накладные расходы на неё должны быть больше. Златорогий олень сразу думал, вот довольно непростая девушка, столько фоток разных: и на мотоцикле, и на коне: тут одной тарелкой супа не обойдёшься. Россиянки отчаянно отбивались от осаждающих их баранов с ничего не стоящим предложением просто пройтись, у неё такой профиль, такое высшее эго и просто прогуляться… Ей хотелось покушать… Они все давали с данной просьбой возврата: шлюхе всегда требовалась компенсация вычислительных затрат. Открытые шлюхи правдиво и напрямую получали денежное возмещение, латентные получали так называемые отношения, у некоторых особо и чересчур жадных и скупых докатывалось аж до брака.
Те, кто доводил крупную сделку до победного: до свадьбы, те получали самую высокую оплату за свою подвяленную, фригидную промежность — жизнь другого. Неужели не видно, что если у неё хватило ума купить на деньги родителей билет на самолёт, красиво сфоткаться на зеркалку дочери маминой подруги, то тарелки супа мало. Им было наплевать, что мужчине самому едва хватало на достойную жизнь без долгов, не все были топ-менеджерами. Он мог быть работником культпросвета, где трудятся за спасибо, мог просто быть, но нет: надо как-то зарабатывать. Кто здесь работал, а не зарабатывал, тот и не мужчина вовсе.
Поэтому это государство вымирало и обязательно окончательно вымрет ведь из всех девочек лепили шлюх и проституток. С достижением совершеннолетия они просто распределялись на два лагеря: открытые и латентные. Самое забавное, что обе стороны порицали друг друга. Единственная милость, которую я был способен подавать этим милым сучкам это моё тело и то не всем. Вся моя критика и все мои неверные суждения происходили только из безграничной любви к страдающим существам, никогда из ненависти.
Я думал с таким настолько стремительным развитием технологией, с таким упрощением коммуникаций между людьми всё должно качественно измениться. Но это всё не про Россию. Я никогда в жизни не ходил на выборы, никогда не просил у родителей и у тебя денег.
Меня по-прежнему беспокоили подкожные волдыри на верхней части шеи и под подбородком. Они просто вырастали и жили своей жизнью месяцами не воспаляясь и не исчезая. Кто-то шепнул про искусственный загар. Я начал ходить в солярий, чтобы не только убить эти кожные гадости, но и стать более соблазнительным, весна ведь на дворе. В маршрутке по дороге домой, на заднем сидении не по своей инициативе я познакомился с девушкой Настей. Мы вышли на одной остановке и легко прошли во дворик, где сели на качели,
