они разрешили мне переночевать на свой страх и риск. Но я оставался в безмолвии. Вот так прошла первая ночь сверхспонтанного бесцельного путешествия куда глаза глядят. Эта жёсткая кровать была лучше ночёвки снаружи под открытым небом не потому что я что-то там боялся или хотел комфорта, нет. Меня сердила ночёвка на траве из-за безумной траты времени на разбивание и собирание лагеря. Пока найдёшь место, пока фонарик найдёшь, пока палатку извлечёшь, соберёшь: повбиваешь колышки. Пока надуешь коврик, пока вытащишь спальный мешок и то же самое ранним утром только в обратном порядке. Я репетировал ночёвку в палатке один раз в жизни за Сызранью у берега Волги под горой Форфос близ Паньшино.
Утром часов в шесть меня разбудил монах с судовым колоколом. Он активно ходил и грохотал. Там было монахов человека четыре. Никто со мной не разговаривал. Чуть позже приехал настоятель, по его лицу было видно, что он хорошенько выспался в отличие от нас. Он только спросил откуда я, а я ответил, что из Тольятти. Я всем всегда говорил, что я из Тольятти хотя никогда там сам не был.
Я ИЗ ТОЛЬЯТТИ И Я НИ МОЮ ПАЛЫ А ЬТОКО ПАЫЛИСОСЮ. ТАЛЬЯТТИ ЭТА ХЗАЛАТАЯ СИРИДИНА МЕЖДУ СЫЗРНЮ ГДЕ ЖИВЁТ БЫДЛО И УПЫРИ И СОМАРОЙ ГДЕ ЖИВУТ АХУВШИЕ ЧСВ ПИДАРЫ И ШЛЮХИ. ТОЛЬТИ ЛИШЁН КРАЙНОСТИ О ПРОСТО ЕСТЬ И ТАМ ЕСТЬ Я И САМЫЕ КРАСИВЫЕ ДЕВЧКИ. МОЖИТИ ПРИДСТВАМИИТЬ В ТОЛЬТЯИ 800 ТЫЩ ЧЕЛОВЕК ИЗ НИЗ ПОЛЯЛМА ДЕВОЧИК. МОЖИТИ ПРЕДСТВАИТЬ 500000000 ТЫСЯЧ ДЕЕВАЧК ВЫШЕДШИХ ИЗ КРУГА ТОЧНЕЕ ОНИ ЦЕНТРИРОВАНЫ В НЕМ НЕ ВПАДАЮТ В КРАЙНОСТИ. ТОЛЬЯЬТИНКИ НЕ ВЫБИРАЮТ ДЛЯ НИХ ВСЁ ИДЁТ КАК ИДЁ1Т
Настоятель только спросил там ли ладят все машины и я кивнул и всё. Он больше вообще со мной не разговаривал, может я тоже смирённым монахом возжелал стати. Накрыли на стол, там даже винегрет был, но его имел право употреблять только главный. Мне казалось, ему и эти четверо уже изрядно осточертели. Я не мог постигнуть одну простую истину: зачем все эти люди вообще здесь находятся, монастыри, всякие там Гималаи, какая относительная разница. Я нисколько не сомневался, что все эти монахи постоянно вожделели и были в постоянном желании. Вот так обычно и зарождался гомосексуализм и самое смешное, что сама церковь из которого пошла эта зараза и всех больше осуждает.
Эти монахи были заурядными, посредственными людьми, просто подражателями вашим так называемым святым. Они сами себя загнали в клетку и сбились в стадо трусливых овец. Грех — это неосознанность, а не нарушение тупейших заповедей которым две с лишним тысяч лет. Столько тысяч лет прошло и всё не прелюбодействуй. В обыденной жизни человека не существовало никакой радости выше половой любви. Я это заявляю со всем своим авторитетом и только из собственного опыта. Секс — это единственное что никогда не забывалось. Никогда не забывались ярчайшие оргазмы и лица. Ни одно женское лицо не выпадало из памяти, я постоянно помнил лица всех девочек школы, всех студенток академии, коллег по работе в налоговой. Имена быстро забывались, а все женские лица примерно лет с 12 я помнил досконально. Девушка — это есть Бог, не надо никого было там искать, вон их сколько ходит бродит, особенно в Тольятти.
Бог дал девушке дар две дырочки: одну для оплодотворения, другую для просветления. Только истинный Просветлённый мог проникнуть в женское тело через зад, потому что только так член мог получить максимально тесное взаимодействие с телом. То есть это являлось обратным кормлением. Внутри шероховатого влагалища, как в случае с Урсулой член бултыхался, он соприкасался так с женской плотью не тотально. Член должен всегда быть в женской попе: только так возможно чудесное исцеление.
Примерно такой была утренняя проповедь, на которой я остался из-за приличия хотя нужно было быстрей ехать дальше, мне надоели эти убогие и уснувшие навек люди.
Я поблагодарил этих добрых людей за ночлег и еду и выдвинулся дальше. Между Нижним и Казанью можно было сразу и не выбирать, ибо Татарстан меня огорчил. Первая девушка, в которой я был против доброй воли, но тем не менее в ней не было женственности, она не возбуждала. Не была сукой, которую хотелось трахать раз в день перед сном, как успокоительное на ночь. Раз в неделю анна, но взамен ей хотя бы за такую радость массаж сделать не впадлу. Извращение воли, извращение сексуальной направленности, как же было здорово, что я болел этим.
Ехал с милиционером, у них кепка лежит на видном месте в салоне, чтобы другие сразу видели, кто за рулем, особенно гайцы. От него я и узнал, что дорожники с полосатыми жезлами и обычные менты рамсятся между собой, как и с прокуратурой, как и с эсбэшниками: ничего нового — просто пищевая конкуренция за влияние между погонно-властными кланами или простым языком: пацаны никогда не взрослеют и продолжают понтоваться до самой Ингитамараны.
Ранним вечером того же дня я уже был в Новгороде. Напомнило о Самаре, запах улицы такой же, запах толпы.
На автобусе доехал до Кремля. Пошарахался по той самой улице, усыпанной бронзой. Прошёл всю набережную. Очень крутой вид на Волгу с высокой высоты. Башни напомнили о рыцарях и прочим из излишне романтизированного западноевропейского средневековья, из игр-стратегий, таких как серия тотальной войны. Лучшая из лучших в своём жанре. Программно совместить развитие городов по ходам и бойни в реальном времени на огромном поле это феноменально крутая задумка, дай бог разрабу всего превсего и чтобы все девчонки, кто смог бы пройти на тяжёлом уровне давали ему свои ликующие писечки или жопы.
Прихлёбывая холодный чай из баклажки, я осмотрел все эти пушки внутри, облазил всю оборонительную стену и на основном выходе из Кремля я догнал случайную девушку с прекрасным телом. Одного тела если такого как у неё было достаточно, а лицо у таких можно и не рассматривать. Женское тело важнее женского лица, вожделение от тела и к телу. Тело и есть само лицо, а то, что на голове — это личина, скользкая личность: лицо постоянно дёргается, что треплет нервы и себе и другим. А тело молчаливо, я всегда смотрел только на тело, желал тело. А если у желанного тела ещё и приятная голова так это вообще улёт.
Она была в платье, я обожал девочек в платье выше колен, а те кто джинсы вечно натягивал — да пошли они к херам собачьим, замучили своими джинсами. Девочка
