— Да на первом этаже ещё «афганец» один живёт, контуженый, — махнул рукой Ткач. — Ему одному только с этого дома хату не дали. В психушку хотят упрятать, чтоб не давать.
— Так он, в натуре, повёрнутый, — вставила Саша.— До сих пор воюет, орёт как раненый, спать не даёт.
— А при чём тут «афганец» и ствол третий? — спросил Виталий.
— Так я про чё и говорю, что лучше охраны здесь и не надо, — довольно пояснил Ткач. — У него ствол охотничий, пятизарядка, походу, левая. Он постоянно с ней в окно выглядывает. Если чё, стрелять будет без базару.
— Аон нас тут не завалит, когда приезжаем?— с нервным смешком спросил Виталий, опять выглядывая в окно. Он вспомнил, как неуверенно подъезжал к дому, разглядывая его. От мысли, что в это время в него мог стрелять какойто сумасшедший, пусть даже и ветеран войны, ему стало не’по себе.
— Да не, мы ж ему сразу маякуем, что это наши,— успокоил его Ткач. — А то подумает, что душманы, и хана.
— Ни хера себе, — изумился Виталий. — Вы смотрите тут нас не проспите, когда подъезжаем. А то ещё подумаешь, что это я на тебя навести мог, да спецом под его пули меня поставишь.
— Да не, чё ты. Уж на кого-кого, а на тебя-то точно не подумаю. Тебе это не выгодно, — ответил серьёзно Ткач и посмотрел на Сашу. Она при этих словах опустила взгляд в пол. Ткач повернулся к Виталию и продолжил: — А вот, Гиви, тут разговор особый… Как утебя с финансами, кстати?
Виталий задумчиво посмотрел на него и сказал, уже в открытую многозначительно взглянув на Сашу:
— Я тебя понял, Саня. С финансами у меня пока нормально. У меня к тебе другое предложение. Я помогу тебе в твоих проблемах. Давай выйдем на кухню, разговор есть.
— Да я знаю, о чём ты хочешь поговорить, — сразу поняв его взгляд сказал Ткач. Он немного помолчал в раздумьях, глядя на дочь. Потом поднялся и сказал, кивнув на выход: — Ну пойдём…
Пока они шли на кухню, Виталий быстро обдумывал, какими словами преподнести Ткачу свои условия. Говорить о том, что он знает об отношениях отца с дочерью не хотелось, да и было небезопасно. Ведь ещё неизвестно, как воспримет это Ткач, который, как
выяснилось, запросто может заказать своих же, даже не разбираясь в деле до конца. И когда они встали на кухне напротив друг друга, Виталий прямо посмотрел
ему в глаза и сказал:
— Я разберусь с Гиви, если ты отдашь мне Сашку.
Ткач смотрел молча. Он видел, что под пиджаком Виталия явно выпиралось оружие на уровне груди. А у самого Ткача теперь после стрельбы постоянно торчал за поясом его «смитт вессон». Но в его чёрных глазах не было агрессии. И вообще он выглядел так, как будто ждал этого. И он спросил дружеским тоном:
— Отдать замуж ты имеешь в виду?
Виталий на секунду замялся. Вообще-то он имел в виду, чтобы Ткач перестал спать с дочерью и отдал её в руки мужчины, который не связан с ней кровным родством и имеет право любить её как женщину. Но раз уж Ткач так понял это, он подумал, что так даже лучше. Не придётся говорить ему о том, что он всё знает. А жениться, как казалось Виталию, на такой девушке он был готов. И он уверенно ответил:
— Да, замуж. Я надеюсь, ты не против?
— Я-то нет, — ответил Ткач и тоже замялся, но только для виду. Внешне он выглядел обычно, и, не зная об их отношениях с Сашкой, можно было бы подумать, что он действительно переживает о том, в чьи руки отдаст свою дочь. — Но ты хотя бы с ней решил этот вопрос. А то, мож, она сама не захочет.
— Захочет, — уверенно ответил Виталий. — Лишь бы ты одобрил это. Она на меня смотрит постоянно. Сам, что ли, не видишь?
Ткач молча смотрел на него. Он-то прекрасно знал, что Сашка смотрит на его друга только потому, что тот сам не отрывает от неё глаз. А женщины, как известно, любят такое внимание и кокетничают. Помолчав ещё немного для вида, Ткач сказал, как будто подумав и
решив:
— Ладно, я поговорю с ней. Она будет с тобой.
Виталий молча кивнул в знак благодарности. Они стояли и разыгрывали друг перед другом каждый свою роль, не зная, что за дверью стоит и всё слушает Сашка. А когда они выходили из кухни, она заскочила обратно в комнату и метнулась на диван, как будто там и оста-
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
валась.
— Ну чё, тебе сколько на это времени надо? — послышался голос Ткача в прихожей.
— Я быстро справлюсь, — уверенно ответил Виталий и крикнул, выходя из квартиры: — Сашка, пока. Я скоро приеду.
— Давай-давай, — нервно ответила Саша, но Виталий не услышал этого злобного тона и вышел.
— Не, не нашли, его, скорей всего, вообще нет в городе, — сказал Старцев Севастьяну в своём офисе. — Он уже, по идее, давно оклематься должен был. Захотел бы приехать, уже бы приехал.
— Откуда приехал? — спросил Севостьян так резко, как будто заподозрил друга в том, что он знает о местонахождении Ткача. Неудачи с поисками бывшего положенца уже начинали раздражать его, и он уже не мог скрывать свою озабоченность.
— Ну… оттуда, — замялся Старцев, понимая свой промах. — Где гасится…
— А откуда ты знаешь, что он где-то далеко? — прищурившись, спросил Севостьян. — Мож, он гденибудь тут сидит, рядом?
— Да ты не гони. Ты чё, нам не доверяешь, что ли?— Заступился за друга Синкоша. — Он просто сказал, что гасится где-то. Здесь-то в городе уже всё пробили, где можно было…
Севостьян немного успокоился. Эти ребята были надёжными, и ссориться с ними из-за своих нервов ему не хотелось. Он примирительно сказал, подойдя и положив руку на плечо Старцеву:
— Да всё нормально, Димон. Нервы просто. Билл каждый день звонит, спрашивает, нашли не нашли. Мне уже в жилу ему говорить, что не нашли ни х…я. Грохнуть бы его по-быстрому, чтоб уже не думать об
этом.
— Надо Фазика выхватить, потрясти, может, он чё знает, — предложил Старцев. — Его-то так и не поймали.
— Так сделайте это, пока он тоже к Биллу не побежал или ещё куда, как Василевский, — развёл руками Севостьян. — Прямо щас и займитесь этим. Я пока поеду, надо Стрелу встретить.
— Он чё, сюда приезжает? — с интересом спросил Старцев. Воры в Приморье теперь заезжали очень редко.
— Да он мимолётом просто, во Влад едет зачемто, — пояснил Севостьян. — Как провожу, дома буду. Если нет, моей там скажите, где его трясти будете, если выхватите.
Он встал, и Синкоша со Старцевым тоже поднялись и проверили, есть ли у них патроны в стволах. Передёргивание и досыл патрона в ствол в критических ситуациях отнимали массу времени. Иногда — убийственную массу. Все ездили уже постоянно с оружием, в надежде гденибудь случайно увидеть Ткача. Севостьян был готов уже пристрелить его прямо в центре города, если бы он ему попался там. Потому что тишина вокруг и неприменение со стороны бывшего положенца никаких ответных шагов уже пахли чем-то зловещим, что с каждым днём раздражало Севостьяна всё больше.
— Я тут ещё одно место вспомнил, где он может быть, — сказал Синкоша и повернулся к Старцеву. — По крайней мере, у него спросить можно, мож, подскажет. Помнишь Витька, ездил с ним постоянно раньше? Ткач же тогда по голове ему надавал, когда выгонял…
Старцев задумчиво посмотрел в стену, вспоминая.
— Ну-здоровый такой, — напоминал Синкоша.— Это когда он ещё только положенцем стал…
— А-а, точно, — вспомнил Старцев и одобрительно покачал головой. — Ну спроси у него тогда. Щас-то после прогона он тем более должен сказать, если знает. Он-то до сих пор на него ядом дышит. Знаешь же, где он живёт?
— Да я найду, — сказал Синкоша. — Последний же там барак вроде?
— Да, если его не снесли ещё, — подтвердил Старцев. — С пацанами только езжайте. Если он чё знает, сразу езжайте по-горячему, пока Ткач опять не сорвался, как с больнички. А я поеду, пока Фазика выхвачу. Мож, он знает…
— Да, давайте тогда разъезжаемся пока. Поеду тоже Стрелу встречать, — сказал Севостьян, и все вышли из кабинета.
Когда Виталий вышел из квартиры, Ткач даже не успел ничего сказать Саше про его договор. Она слышала весь разговор и сразу набросилась на отца:
