— Чё, там коммерсы уже собрались. Надо ехать,— напомнил задумавшемуся Севостьяну Синкоша.
— Да, езжайте. Скажите, всё остаётся, как и раньше., только скидывать теперь нам будут, — напутствовал пацанов Севостьян.
— Ага, — ответили они и, попрыгав по машинам, стали выезжать.
— Бондари точно с Василевским? — спросил Севостьян у оставшегося с ним Старцева.
— Да, я разговаривал с Валерьяном, — кивнул головой Дима. — Он говорит, что, типа, с Ткачом дел почти не имел. Что поддерживал воровского положенца и всё.
— Вот именно, что, типа, не имел, — покачал головой Севостьян. — Почему Билл сказал их не трогать, ума не приложу.
— Да если надо будет, грохнем без базару, — уверенно сказал Старцев. — Он же на первом этаже живёт. Одну гранату кинул и всё…
Севостьян задумчиво посмотрел на него. На самом деле для него Василевский опасности не представлял. И Севостьян опять с равнодушным видом произнёс:
— Ладно, потом посмотрим.
Ткач отлёживался у брата недолго. Вскоре Саша с Василием перевезли его на квартиру одной из подруг Саши, которая предоставила ей свою жилплощадь безвозмездно. Она не спрашивала у Саши, зачем ей это нужно, и была далека от криминальных разборок и даже не знала о том, что в отца Саши стреляли. А потому Ткач и остальные, кому они ещё доверяли, чувствовали себя здесь в безопасности. Искать их здесь никто не
станет.
В зале, где на диване полулежал перевязанный Ткач, сидели Виталий с Фазиком, Василий и Саша. Ткач спросил у Фазика:
— Ну чё там Шуня?
— Да чё, — махнул рукой Фазик. — Говорит всем, что дел с тобой не имел, и если поймает где, то привезёт на разбор к Севостьяну или Биллу. Лихо съехал, короче. Пацанов жалко, поломали их конкретно. Нос с Ватсоном до сих пор лежат, Медведей обоих подкинули, Саид тоже где-то попал… Хули, почти всех нежданчиком ловили. Никто ж не знал ничё. Ты сам-то как?
— Да я-то хожу уже нормально, чё, — сказал Ткач, усаживаясь поудобнее.
— Ходишь, — передразнила Саша. — Это здесь, по квартире. А как, не дай, бог чё, сразу скопытишься…
Виталий всё продолжал смотреть на Сашку. Его простреленная рука ещё очень болела, но, смотря на девушку, он забывал об этом. Ей очень шли как шутки и улыбки, так и серьёзность и даже злость. Единственное, что омрачало, это отношения её с отцом.
— Ане дай бог чё, это чё? — с улыбкой спросил Ткач.
— Ато ты сам не знаешь, чё, — опять съязвила Саша. — Ты чё думаешь, тебя уже никто не ищет?
Ткач махнул рукой и с видом уверенного в себе ковбоя достал из-под подушки револьвер.
— Ага, — опять передразнила Саша. — Давай давай.
— Ачё, никто не знает про это место? — спросил Фазик. — Не нагрянут сюда?
— Не, про эту хату никто не в курсе, — покачала головой Саша. — Это подруги моей.
На улице раздался сигнал подъезжающей машины. Саша выглянула в окно.
— Вон Гиви едет, — сказала она и пошла открывать дверь.
Виталий проводил её взглядом. Повернувшись обратно, он заметил, что на него пристально смотрит Ткач, который всё ещё держал в руках револьвер. Но сейчас в его глазах не было того злого огонька, какой был у него тогда в кабинете, когда Виталий сказал ему, что он якобы спит с его дочкой. Теперь Ткач смотрел совсем по-другому, и даже оружие в его руке не внушало
опасения. Вошедшая вместе с Гиви Саша заметила этот взгляд Ткача и тихо усмехнулась про себя.
— Здорово всем, — протянул руку Гиви и стал обходить всех. — Саня, ты как? Помощь нужна в чём?
— Да сам-то я нормально, — Ткач даже приподнялся, чтобы пожать ему руку. — Хожу уже, скоро бегать начну по утрам. А помощь ты, типа, сам не знаешь, в чём нужна.
— Да он ответит за свои слова. Какой базар может быть? — тут же отозвался Гиви. — Я затем и приехал. Только тачку нашу со стволами на арестплощадку поставили. Я боюсь, как бы шмонать не начали…
— Как на арестплощадку? Вас чё, со стволами когото приняли? — непритворно забеспокоился Ткач.— Кого-то закрыли?
— Да не, пока так прокатило, — успокоил его Гиви.— Сын, бля, права потерял, мы без прав ехали просто. Нас бы сразу отпустили, если б было кого за руль посадить
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
с правами, ни одна падла не остановилась.
Сыном звали одного из друзей Гиви, постоянно сидящих у него за рулём. Все знали, что и Гиви, и Сын и все остальные с его компании постоянно гастролировали
с оружием.
— Фу-ух, — выдохнул с облегчением Ткач. — Ну это херня. Если сразу не прошмонали, теперь уже вряд ли будут. Штраф оплатите, разрешение возьмёте и вон поедете заберёте с Васей, он с правами.
— Так, а всё уже, — развёл руки Гиви. — Сберкассы уже закрыты, завтра суббота. Теперь только в понедельник, а до понедельника мало ли чё им в башку придёт. Картотеку на Сынка поднимут… Помоги, Сань, если есть возможность. Там стволов куча. Тебе маузер подарю, во вещь, — Гиви поднял палец. — Бронежилет пробивает.
— А на какую арестплощадку поставили? — вскинув голову, спросил Фазик.
— Да я улиц… хер его знает у вас тут. Вот, где Бандит жил, — ответил Гиви.
— Вас уже в городе, что ли, взяли? О-о-о, ништяк, — улыбнувшись, протянул Фазик и посмотрел на Виталия. — Это ж наша арестплощадка. Вон Виталик
её прихватил.
При упоминании своего имени Виталий, смотрящий на Сашу, очнулся и взглянул на Фазика. Он слышал весь разговор, но сейчас не придавал ничему значения.
— Как прихватил? — сильно удивился Гиви, и лицо его смешно вытянулось. — Ментов, что ли, построил?
Все весело засмеялись.
— Да не-е, — всё так же с улыбкой объяснял Фазик, радуясь изумлению Гиви. — У гаишников же своих площадок нет. С коммерсами договора заключают и у них на стоянках ставят, как на арестуху. А все тачки, что в пределах города взяли, к Виталькиному коммерсу ставят.
— А-а-а, — радостно протянул Гиви. — А я думаю, чё там ментов нет никого, пацаны в охране одни. И на воротах, и в будке. Молодцы-ы…
— Надо помочь пацанам, Виталь, — сказал Ткач сдержанно.
Виталий пристально посмотрел на Ткача и повернулся к Гиви.
— Езжай на арестуху, — сказал он спокойно. — Там Женя, директор, скажешь, что от меня. Он отдаст машину.
— Да езжай с ними лучше, Виталя, — ещё больше
приподнялся Ткач. — Там стволы, не дай бог, чё, пацаны
попадут.
— Конечно, Виталь, — поддержал его Фазик. — Проедь лучше с ними. Вдруг этот, Женя твой, заартачится
или ещё чё…
Виталий опять взглянул на смотрящего ему в глаза
Ткача и сказал Гиви:
— Ну спускайтесь, я щас выйду.
— Давай-давай, Виталь, мы внизу ждём, — радостно сказал Гиви и повернулся к выходу. — Я заеду ещё потом, Сань.
— Да уж конечно, не забудь, Гиви, — напутствовал его Ткач. — Всю жизнь мечтал быть, как Абдула с мау-
зером…
Гиви только улыбнулся в ответ и вышел.
— Я надеюсь, этот маузер мой будет, Саня? — Спросил Виталий, глядя прямо в глаза Ткача. — Я ж его
вытащу…
Ткач посмотрел на него как-то задумчиво несколько секунд и, улыбнувшись, показал на револьвер и на короткий автомат, лежащий возле дивана.
— Конечно, твой, Виталя. У меня стволов хватает,—
сказал он.
— Ну лады, — кивнул головой Виталий и повернулся
к выходу. — Я поехал.
— Я с вами съезжу, — сказал Фазик, выходя следом.
На пороге комнаты он повернулся к Ткачу. — Я ещё
приеду, Саня. Привезти чёнибудь?
— Кассет привези каких-нибудь, фильмов, а то тут
со скуки сдохнешь, — кивнул ему Ткач.
Фазик вышел всед за Виталием. Как только дверь закрылась, улыбка сразу слезла с лица Ткача, и он посмотрел на Сашу.
— Не думай, что я пасую перед ним, — серьёзно сказал он. — Просто сама знаешь, он щас очень нужен. Так бы я его давно уже грохнул.
— Да его щас и другие могут грохнуть, — возразила Саша.
— А кто знает, что он с нами? — спросил Ткач.— Кроме Каюма, никто не знает. Брат его с Василевским, который свою шкуру уже прикрыл…
— Каюм, это опер, который по наркомании? — спросила Саша, услышав знакомое имя.
