половину кошелёчка.
И нет, сбивать цену в пять раз мне совсем не стыдно. Кожа у «лучшей обуви» коровья, подошва деревянная. Из правды здесь льняной шов только.
— Носочки найдутся?
— Ц, такой роскоши не держим. — Кожевник протянул мне портянки. Он явно хотел, чтобы мы поскорее ушли. — Извольте ещё аур, мисс.
Бросив торгашу монетку, я потащила спутницу в глухой переулок.
* * *
Астра:
— Здесь воняет ещё хуже, — пожаловалась Хокори, разглядывая поросшее зеленью дно небольшого фонтанчика.
— Зато никто не пялится. Я поколдовать хотела.
Мои пальцы коснулись купленных сапог, окрашивая их в чёрный.
— Вот, теперь к платью подходят… — Перед глазами резко потемнело.
— Эй-эй, ты чего⁈ — поймав меня за плечи, засуетилась акула.
— Маны маловато… Похоже, хех, я всё же… Не вырасту…
— Молчи, глупая! Несёшь дурь всякую!
Селёдка села на землю со мной на руках. Дрожит вся, неужто беспокоится? Миленько.
— Ты… неправильно меня поняла…
— Сказала же, захлопнись! Говорить буду я, а ты лежи и отдыхай, усекла⁈ Отец рассказывал мне много историй о людях, разное, но на деле вы оказались ещё отвратительнее. Обманываете и убиваете себе подобных, делаете из друг друга обувь! Тьфу!
Я так устала, маны почти не осталось… Причитания спутницы плохо укладывались в моей голове.
— Слушай… — Убрав руки Хокори я, кряхтя, поднялась и села на край фонтана. — Нам нельзя останавливаться. Давай, сполосни ноги, и я научу тебя, как портянки мотать.
— На тебе лица нет.
— Ничего. Эфия говорит — таверна рядом. Там и посплю.
* * *
Астра:
На первом этаже таверны царил душный полумрак. Круглые столики, парочка снующих туда-сюда молоденьких официанток и укрытые тенями, усердно чавкающие завсегдатаи, напомнили мне деревенский свинарник.
— Одну комнату на два дня, — натужно произнесла я, тяжело опершись на барную стойку.
— Десять аур. — Хозяин расплылся в улыбке, демонстрируя ряды золотых зубов.
— Чего⁈ Какого рожна у тебя ценник, как в столичной гостинице⁈
Именно столько заплатил Энтинус за мой номер в Лофосе, когда мы отдыхали после экзамена.
— Хорошо-хорошо, двадцать аур. Добавочка за спор с хозяином.
— Издеваешься, смерд⁈ Радуйся, что вообще в твою дыру зашли!
— Хм, — мужчина почесал бороду, — оскорбление заведения обойдётся вам ещё в сто аур.
Бах!
Терпение воительницы лопнуло, она схватила хозяина таверны за волосы и приложила его лицом о барную стойку.
— Жалкий червяк! — крикнула акула. — Не видишь, как она устала⁈
За растворяющимся эхом последовал скрежет извлекаемых из ножен мечей.
— Эт вы, девчата, зря… Шуток не понимаете? — держась за размозжённый нос, сказал хозяин таверны.
Нас обступили десяток тел. Будь я бодра, всех бы разобрала на запчасти… Акула одна не справится: размахивать Мессером в ограниченном пространстве — дело неблагодарное. Да, её платье лучше любого доспеха. Спецметалл твердеет при ударе — ни нож, ни булава не возьмёт, но… голова-то у Селёдки открыта! Навалятся всем скопом — заломают.
Входная дверь с грохотом распахнулась. В неё, пригибаясь, вошёл дородный муж. Он был высок, как акулин, изрядная мускулатура перекатывалась под одеждой при каждом движении. Бандиты, готовые совершить с беззащитными юными дамами невесть какие паскудства, обернулись.
На плече гиганта лежал другой мужчина, поменьше.
— Мать моя женщина… — прошептала я, заметив на шее великана… след от меча Хокори!
Как он вообще здесь оказался⁈ В стельку ведь пьян был… ДУРА! Дура-дура-дура! Голова два уха! Я ж ему кровь почистила, чтобы лечить проще было! Ну-с, госпожа волшебница, «хорошо постаралась»! Теперь нам точно конец…
— Врачевать могёте, пигалицы? — хриплым басом спросил мужчина, аккуратно укладывая своего приятеля на пол.
…или судьба подкинула нам спасительный ключик?
— В-вообще да, но ситуация, как видишь, не располагает, — издав идиотский смешок, пискнула я, выглядывая из-за спины Селёдки.
— Поможете ему — никто вас не тронет. Даю слово.
— Командовать на своём районе будешь! — выкрикнул ближайший к верзиле бандит, едва достававший макушкой тому до груди, за что получил по лицу увесистым кулачищем.
— Ч-что стряслось с твоим другом? — спросила я, чувствуя, как ситуация оборачивается в мою сторону.
За пришельцем с «чужого района» заведение наполняли его дружки. Местные, оказавшись в меньшинстве, убрали оружие.
— Рыбак он. Пару дней назад наступил на ядовитую рыбу у побережья и слёг. Наш знахарь пытался помочь, да всё тщетно.
— Понятно… постараюсь…
На негнущихся ногах, я поплелась к пациенту. Сил у меня почти не осталось, а подпитываться от костюма… Если после этого меня ударят и заряд упадёт ниже десяти процентов, Эфия принудительно отзовёт облачение. Добровольно раздеться в окружении стольких мужчин… Я ещё не настолько отчаялась!
[Помогаешь моим кровным врагам?] — хмыкнула Хокори. Благо хоть не вслух.
[Надо же как-то вытаскивать наши по горло увязшие задницы из этой передряги. Стоит рыбаку умереть…] — Я сглотнула. — [И рожать тебе придётся далеко не от Протея. Злись, сколько душе угодно, но я собираюсь проявить эгоизм и спасти нас.]
Усевшись рядом с пострадавшим, я вскинула руки в магическом жесте:
[Эфия, анализ!]
[Отравление нейротоксином. Зелья замедлили действие яда, однако этого мало. Его сердце вот-вот остановится.]
Информация полилась в мой отключающийся мозг, что-то про мембранные связи… Проклятье, Железка, попроще нельзя⁈
[Лечи давай, умничать будешь потом! Используй всё, что есть!] — рыкнула я.
Из моих рук полился лазурно-зелёный свет. Наблюдавшие это миряне издали удивлённое «О-о-о!». Дыхание рыбака выровнялось, он начал обильно потеть. Мои последние крупицы маны вмиг улетучились.
[На этом всё. Энергия закончилась], — объявил профессор.
[Как же так⁈ Больше ничего нельзя сделать?]
Паникую! Как же я паникую!
