глубине туннеля, а боль в ноге усилилась настолько, что она чувствовала пульсацию в висках. Если бы только у нее хватило сил встать, подняться на ноги, хватило мужества перебороть свою мучительную боль, тогда бы она поковыляла за ним, нашла дорогу отсюда и выбралась из этого кошмара. Но боль была слишком сильной. Пошевелить ногой означало навлечь на себя невыносимые страдания. Она лежала на спине, беспомощная перед тем, кто или что продолжало звать ее из широкой пасти в полу пещеры. Она не могла поверить в то,
что он бросил в это отверстие, и в звуки, которые доносились до нее сразу после этого: безумный вой обезумевшей внизу толпы; чавканье, неистовый смех и скрежет зубов.
Звуки пиршества.
Где-то в долине ее возвращения ждала теплая, сухая постель. Еда была на кухне, молоко - в холодильнике. Все, что ей нужно было сделать, это встать и уйти. Просто встать. Она должна была это сделать, как бы ни сильна была боль - она должна была. Она точно не хотела быть здесь, когда этот сумасшедший ублюдок вернется, чтобы "жениться на ней", что бы это ни значило.
Хотя Тель были совершенно понятны его намерения.
Что еще он мог иметь в виду, шарясь в ее штанах, как возбужденный подросток? Слава Богу, он остановился, когда она вскрикнула. Она не думала, что смогла бы пережить то, что будет дальше - только не с ним.
Но рано или поздно он вернется, и когда он появится, Тельма была уверена, что никакие ее слова, ни слезы, ни просьбы не остановят его. Она бросила взгляд на свою рану, на пропитанную кровью блузку, которая служила импровизированной повязкой зафиксированную на ноге туго затянутым черным кожаным поясом. Девушка не хотела дожидаться его возвращения. Просто не могла. Она пошевелила раненой ногой, вскрикнув от резкой боли, в то время как яма ожила от криков, завывающего смеха и голоса, зовущего ее:
- Эй, дорогуша! Эй! Покажись нам, чтобы я мог тебя рассмотреть!
Тель не обращала на это внимания, упершись руками в земляной пол под собой, пытаясь выпрямиться, дрожа и всхлипывая от невыносимой боли. На мгновение ей удалось сесть, но тут боль прострелила ногу, и агония охватила все ее тело. Она упала обратно на пол, задыхаясь и глядя в туннель, который в этот момент, казалось, отдаляется от нее в геометрической прогрессии. Девушка закричала от боли и отчаяния.
- Ты там в порядке? - Это был голос незнакомца, вызвавший у Льюис столько страха и трепета, который прозвучал громче остальных. – Ты чего орешь?
- Моя нога! - закричала Тель, продолжая всхлипывать, боль была настолько сильной, что она думала, что может потерять сознание. - Она так болит!
- Как тебя зовут? – прокричал ей человек снизу.
- Тель.
- Слушай меня, Тель. Оглянись вокруг. Посмотри, что ты можешь найти, может быть, веревку? Здесь есть веревка или лестница? Может, ты сможешь найти длинную ветку дерева или что-то еще. Что-нибудь, что поможет мне выбраться отсюда. Вытащи меня, и я помогу тебе. Эти членососы набросились на меня и моего приятеля, забрали все, что у нас было, и бросили меня сюда. Я не знаю, что они сделали с ним, но... если ты сможешь вытащить меня...
Тель огляделась, но на холодном земляном полу не было ничего, кроме дрожащих теней от мерцающего света факела. Даже если бы здесь была веревка или обломок ветки дерева, она не смогла бы до нее добраться - она даже не могла сесть.
- Моя нога... Я не могу встать! Я не могу даже ползти!
- Черт возьми! Попробуй! Там должно быть что-то, что может помочь мне выбраться отсюда!
Разочарованный тон его голоса заставил ее почувствовать себя еще хуже. Если бы она смогла вытащить его из этой дыры, он бы ей помог, но она ничего не могла для него сделать. Она просто физически не могла этого сделать. Не в силах двигаться, она останется беззащитной, когда этот гротескно обезображенный людоед вернется, а она знала, что он вернется - видела решимость в его глазах. И вот теперь слезы действительно хлынули, струясь по застывшему от страха лицу, а тело дрожало и тряслось.
- Проклятье, - раздался ворчливый голос из ямы, а затем глубокий, хриплый голос женщины:
- Просто перекатись через край, дорогая, и позволь бабушке позаботиться о тебе.
Серия гогочущих смешков наполнила пещеру.
- Пожалуйста, - пробормотала Тельма.
- Спускайся, дорогуша!
- Оставьте меня в покое! - закричала Тельма.
Она оглянулась на расчлененную грудную клетку, лежащую в груде костей и разбросанные среди кровавого месива рук, ног и других отчлененных частей человеческих тел. В центре беспорядочной массы расчлененки на плоском камне стояли две отрубленные головы: темноволосой женщины и мужчины в очках с толстой черной оправой, обращенные друг к другу лицами с выраженным на них беспредельным ужасом; мерцающие тени, мельтешащие в мутных от слез глазах Тельмы, создавали гротескную картину того, что ждало ее, если она останется здесь.
Тель закричала и рухнула на спину, и, когда из ямы раздался новый взрыв смеха, из глаз снова брызнул поток слез. Лишь одна мысль мелькнула у нее в голове: как скоро ее собственная голова окажется на этом широком плоском камне.
Глава 23
Уиллем вывел Арли на крыльцо дома Элберта. Они постояли немного, глядя на склон горы, прежде чем Уиллем заметил Льюиса, топающего по тропинке, широко размахивая топором при ходьбе, а его гигантская тень преследовала его по тропе, как огромный черный зверь.
- Пошли, - сказал Уиллем, и они с Арли спустились по лестнице вниз, направившись к дому Джеральда. Они ждали у крыльца, пока Льюис медленными, неторопливыми шагами направлялся к ним.
- Послушай, - сказал Уиллем. - Я хочу, чтобы ты остался здесь и присмотрел за приятелями Синди.
- Я? Я думал, что пойду с тобой.
- Я поеду Льюисом.
- Льюисом? Почему с Льюисом?
- Потому что я хочу увидеть выражение лица этого старого ублюдка, когда он откроет свою дверь посреди ночи и обнаружит на пороге этого большого сукина сына.
- Черт, Уиллем, я тоже хочу пойти. Хочу посмотреть, как с него слетит вся его спесь, когда его башка разлетится на куски.
- Месива не будет. Когда я расскажу ему про Элберта, ему ничего не останется, кроме как заплатить по нашим условиям. Мне нужно, чтобы ты остался здесь
