жуткая бойня, устроенная им на ферме Рэнса, вновь всплывала перед глазами. Если бы кто-то в этом долбанном баре еще раз сказал ему что слышал, что он долбит милашку Лори, он не знал, что бы он сделал: закричал, может быть, или вытащил свой Кольт и перестрелял здесь всех. А может, и то, и другое. Что-то подсказывало ему, что в ближайшие дни он услышит много подобного дерьма. Если он еще будет жив к этому моменту. Если братья Миллер не повесят его на веревку и не используют как боксерскую грушу, а потом пустят на наживку для рыбы. Если он не расправится с ними первым...
И эта мысль все более и более укреплялась в его сознании. Вполне возможно, это был единственный выход, если он хотел выбраться из этого дерьма живым. Ему нужно было убираться отсюда, пока он не натворил что-нибудь безумное, и, допив третью бутылку пива, полицейский направился к выходу.
Он вышел на улицу, на парковку, где заметил пикап старика Гарри, проезжающий мимо. Трабер не мог разглядеть девушку, прильнувшую к нему на переднем сиденье, только то, что она была молода - слишком молода для него. Он стоял, улыбаясь и качая головой. Этот старик трахал таких девочек, которые не давали даже ему. Трабер решил, что он платит им. Просто не мог представить другой причины, почему они раздвигали перед ним ноги.
Пикап остановился перед баром. Девушка чмокнула старика в губы, а затем распахнула дверь и выпрыгнула наружу, улыбаясь и махая рукой пикапу вслед.
Развернувшись, девчонка пошла прочь. Ее стройное тело, полные груди, виляние ее задницы очень напомнили ему Лори.
Лори.
Все это время он думал, что эти тайные встречи - их маленький секрет, а теперь, похоже, полгорода знает, что он трахал ее. Но как? Как столько людей могли узнать об этом? Он никому не говорил. Сомнений не было, все сделал длинный язычок Лори. Кто же еще? Она проболталась своим друзьям, а те - своим, и не успел он оглянуться, как долина, полная болтливых языков, отправила старого доброго Рэнса в чулан с дробовиком в руках. В общем, запутанное и неудачное стечение обстоятельств пригвоздило Трабера посреди ночи на пустынном участке темной дороги, пытающегося найти выход из этого дерьма. Он уже представлял себе, что будет, если следственные органы штата узнают, что он замешан в этом деле:
- Где вы были около десяти часов той ночью?
- Э... э...
- Что? Я вас не услышал.
- Какой был вопрос?
- Хорошо, повторю его для вас, офицер Трабер: где вы были в ту ночь, когда Рэнсу и Лори Миллер размазали кишки по их чертовой спальне!
Внезапно ему в голову ударило озарение. Если кто и был заинтересован в благополучии Трабера, так это наркоделец, выращивающий марихуану в Уивертоне. Последнее, что Бутчи было нужно - это смена власти, и даже если тот устал от того, что Трабер постоянно требовал от него деньги и травку, полицейский был уверен, что парень не захочет сменить своего делового партнера на приверженца Библии Рика Прескотта, нынешнего напарника Трабера. Нет, если он хотел, чтобы его бизнес продолжал работать как хорошо отлаженная машина, какой была сейчас. Нет, если не хотел, чтобы его задница попала в тюрьму.
Трабер улыбнулся. Теперь у него было алиби!
- На чем я остановился? - спросил он у своего воображаемого дознавателя. – В это время я находился у Бутчи Уокера, организовывая поисковую группу, чтобы прочесать лес в поисках пропавшей дочери Мэри Джексон. Не веришь мне, тащи свою задницу туда и спроси его сам. Он тебе расскажет.
Если осознаёт, что для него хорошо.
По мнению Трабера, ключевым моментом во всей этой хреновой ситуации было наличие надлежащего алиби, чтобы любой, кто заинтересуется этим, не сомневался, что алиби у него есть. Теперь ему оставалось только добраться до этого наркоманского притона и убедиться, что Бутчи понимает, что для него подтверждение слов Трабера не просто услуга партнеру, а единственный шанс сохранить свой грязный бизнес и свою свободу.
* * *
Гарри Эдвардс остановился перед своим двухэтажным домом, потушив фары и заглушив двигатель, вышел из грузовика. Он остановился на мгновение у ступенек крыльца, чтобы размяться и глубоко вдохнуть свежий горный воздух. Что это был за день и что за ночь! Старый торговец был на взводе. Потеря части прибыли со сделки с Чарли Роджерсом компенсировалась новым внедорожником, который ему приволокли Джонсоны, и его кузену из Эшвилла уже не терпелось заняться им. Приняв душ и переодевшись, он отправился в "Фарли", чтобы съесть гамбургер, выпить пива, где случайно встретился с Беккой Мур. Пропустив пару бутылочек пива, он и Бекка отправились к нему домой, где Гарри оттрахал девчонку на своем водяном матрасе.
Этим испорченным девочкам очень нравилось колыхание этого винилового матраса, особенно когда он заставлял его раскачиваться. Ему всегда нравилось видеть удивленное выражение на их лицах, когда они понимали, что старик не только может поднять своего скакуна, он может держать эрекцию так долго, как захочет - бесконечно долго. Бекка была милой девушкой - они все были такими, - и он гордился, что еще может заманить одну из них в свою постель. Гарри не строил воздушных замков и прекрасно понимал, что девчонкам было просто любопытно переспать с опытным партнером, что внешне он их мало привлекал, поэтому компенсировал свою малопривлекательность и возраст бешенным темпераментом в постели и железным стояком, и еще ни разу никого не разочаровал. Но как бы он ни был искусен в любовных утехах, Гарри понимал, что дальше постели эти отношения никуда не зайдут. Они были слишком молоды, большинство из них даже моложе его племянницы. Но ему хотелось просто иметь возможность прикоснуться к их свежим, нубийским телам. Большего он и не желал.
Гарри поднялся по лестнице. По пути он взглянул на маленький латунный термометр, висевший в деревянной раме окна гостиной. Пятьдесят два градуса[6]. Невероятно. Пятьдесят два градуса ночью в конце первой недели декабря. Гарри не думал, что в Каролине может быть так тепло зимой.
К тому времени, как ключ от дома оказался в замке, а дверь захлопнулась за ним, Бекка Мур превратилась в далекое воспоминание, сменившись мыслями о серебристом внедорожнике Сатурн, спрятанном в сарае, и легких деньгах, которые он скоро принесет. Все, что ему нужно было сделать, это завтра сесть в него, отогнать своему кузену, а затем провести остаток дня, делая все, что ему, черт
