музеем.
Алиса меня обняла.
– Как же я рада, что ты приехала, Мэйв! Я считала дни до вашего визита!
– И я!
Я совершенно не преувеличивала. Провести каникулы в штаб-квартире по планированию свадьбы оказалось выше человеческих сил. Я завидовала отцу: у него имелась возможность каждый день сбегать из дома, пусть даже в старый унылый банк.
Миссис Бромли тепло поздоровалась с тетушкой Верой и проводила ее в малую гостиную на чай с сэндвичами. Я знала, отныне тетушка целый месяц каждое воскресенье будет рассказывать о своем визите на Гросвенор-сквер всем, кто согласится ее выслушать, но совершенно не возражала.
Мы договорились, что я останусь с Алисой до конца каникул, пока не придет пора возвращаться в школу. Помимо прочего, это убережет мою семью от расходов на очередную поездку.
Алиса провела меня через гостиную, затем мы спустились по черной лестнице прямо в кухню, где нас поджидала улыбающаяся кухарка. На сверкающем чистотой столе примостилась тарелка давно обещанных кокосовых пирожных и пара больших стаканов молока. Мы мигом расправились с угощением, а затем поднялись в спальню Алисы, окна которой выходили в парк.
– Итак, ты выяснила, что произошло с Мермером? – очень серьезно спросила подруга.
Я покачала головой.
– Уверена, что банку забрала Тереза Трезелтон.
Я рассказала Алисе о незнакомце с рыжими усами и грабителе в моей спальне.
– Чепуха какая-то… – нахмурилась Алиса. – Мистер Трезелтон должен был получить банку не позднее полудня. Зачем ему кого-то за тобой посылать?
– Он грозился, что отберет джинна еще до Нового года, – хмуро объяснила я, – да и сама Тереза заявила, мол, это война.
– Эх! – хлопнула Алиса себя ладонью по лбу. – Я и забыла! Недавно пришло письмо от Синтии Мюррей. Понимаешь, ее семейство дружит с семьей Брисбенов. Онория лично рассказала ей вот что: когда Тереза вышла из школы, чтобы отправиться домой, у нее все лицо обсыпало жуткими фурункулами. И теперь она нигде не показывается – не хочет, чтобы ее видели!
Совести не засмеяться у меня не хватило.
– Поделом ей, правда же?
– Не знаю… – задумчиво протянула Алиса. – Разве кто-то такого заслуживает?
В спальню заглянула горничная, и Алиса вышла перемолвиться с ней словом.
И тут меня осенило! Наблюдая, как Тереза покидает пансион, я в сердцах пожелала, чтобы она вся покрылась прыщами… Похоже, загаданное немедленно исполнилось.
По спине пробежали мурашки. Неужели теперь я сама обладаю силой, способной исполнять желания? Может быть, я тоже отчасти стала джинном? Вдруг на мне так сказалось путешествие в Персию?
– Хочу, чтоб вернулась моя банка сардин! – тихо, чуть слышно пробормотала я.
Ничего не изменилось. Наверное, желание оказалось чересчур сложным.
– Хочу, чтобы портьеры на этом окне начали колыхаться, – прошептала я.
Просьба вполне безобидная, по моему мнению.
Портьеры даже не шелохнулись.
Возможно, волшебство влияет только на людей?
– Хочу, чтобы с моей руки исчезли веснушки! – загадала я и в качестве уступки добавила: – Или пусть хотя бы чуточку потускнеют.
Ничего. Наверное, фурункулами Тереза обзавелась случайно.
Алиса устроила мне экскурсию по особняку, затем мы спустились, чтобы я попрощалась с тетушкой Верой и должным образом была представлена мистеру и миссис Бромли. Тетушка ушла, а мистер Бромли, энергичный джентльмен с хитринкой в глазах, поинтересовался, чем мы собираемся заняться в первую очередь.
– Папа, – начала Алиса (так она звала своего дедушку), – мы хотим сходить в кондитерскую мистера Джеймса Паскаля.
Правда? Что ж, почему бы и нет…
Я одобрительно кивнула.
– Это возле собора Святого Павла. Знаешь ее?
– Барышни обожают сладости, – просиял мистер Бромли и подмигнул жене. – Дамы любого возраста их обожают.
– Ты ведь отведешь их туда, дорогой? – улыбнулась миссис Бромли.
– Разумеется. Ни за что не упущу шанс прогуляться по городу с такими очаровательными барышнями.
Очаровательными? Представляю, что сказала бы на это Дебора!
Сладостей, подобных тем, что продавали в кондитерской мистера Джеймса Паскаля в окрестностях собора Святого Павла, я еще не видала. Это были не какие-то там пастилки и леденцы с прилавка аптекаря, а целый карнавал ярких лакомств, фейерверк восхитительных вкусов. Длинные полки, растянувшиеся словно на мили, ломились под рядами стеклянных банок с разноцветными конфетами.
Мы пробыли там чересчур долго, угощаясь то одними сластями, то другими, пока не объелись. На улицу вышли, крепко сжимая мешочки с конфетами. Мистер Бромли собирался отвести нас в свой джентльменский клуб и угостить обедом в ресторане. Все это звучало жутко изысканно и грандиозно, но я решила поесть от души, а в остальном помалкивать.
Через несколько кварталов я обратила внимание на прелюбопытную вывеску, что висела над витриной небольшого полуподвального магазинчика.
«Лавка чудес, – гласила она. – Загадки, чудеса и диковинки из-за семи морей. Покупаем и продаем редкие и удивительные предметы. Собственник, главный закупщик и путешественник – мр. Зигфрид Пойндекстер».
Я встала как вкопанная. Алиса мгновенно сообразила почему.
– Папа, – попросила она, – можно мы с Мэйв заглянем сюда на минутку?
Мистер Бромли протер очки носовым платком и, прищурясь, уставился на вывеску.
– А как же обед, милая? – запротестовал он.
– Мы быстро, – пообещала я. – Хочется узнать, как выглядят настоящие путешественники. Я и сама собираюсь однажды в кругосветное путешествие!
– Кто сказал, что у тебя не получится? – усмехнулся мистер Бромли. – Тогда вперед.
Всей компанией мы спустились по ступенькам и вошли в лавку. После ярких цветов кондитерской тускло освещенное помещение магазина казалось мрачным и необычным. Увидев хмурую сову на ветке, я замерла и ахнула:
– Моррис!
– Моррис? Кто такой Моррис? – поинтересовался откуда-то из тени незнакомый голос.
– О… – с запинкой отозвалась я, – просто один мой знакомый совенок.
– Твой знакомый совенок? – удивилась Алиса.
– Он принадлежит Томми, – объяснила я.
– А кто такой Томми? – осведомился мистер Бромли.
– Наш друг.
Алиса широко распахнула глаза.
– Вы подружились с мальчиком по имени Томми в пансионе для благовоспитанных юных леди? – поразился ее дедушка. – Я давно подозревал, что за вами там плохо присматривают…
Ах вот оно что. Я знала – девочки не должны общаться с мальчиками. Никогда. Пока им не исполнится восемнадцать лет или около того и их не выведут в свет, где станут сопровождать на каждом шагу и позволят знакомиться лишь с подходящими джентльменами. Что бы это ни означало. Насколько я понимаю – с исключительно скучными и унылыми.
Я же попирала приличия с тех самых пор, как впервые взяла в руки крикетную биту. А теперь подтолкнула на скользкую дорожку Алису. Нужно попытаться как-то все это исправить.
– Томми – сирота. Он живет в Миссионерской ремесленной школе и приюте для мальчиков через дорогу от пансиона, – вмешалась я. – Он мой друг, но Алиса тоже его видела. Но это
