протестующими, на земле валялись убитые и раненые, где-то совсем рядом с Кевином разорвалась плазмограната и кто-то отчаянно, дико, нечеловечески закричал… А спустя секунду чьи-то сильные руки схватили его и повалили на землю. Падая, Кевин пребольно ударился локтем.
И это уже было… — промелькнуло в голове у Кевина сквозь жёлтую вспышку боли.
Потом жёлтые искры перестали плясать в глазах и Кевин увидел закопчённый шлем с опущенным щитком, за которым угадывалось вполне человеческое лицо и перепачканный тактический костюм, в который был одет человек. Телосложение у него было вполне земное, человеческое. Кевин не успел удивиться и подумать, откуда вдруг тут земные военные.
— Тебе жить надоело, журналюга? — спросил его невольный спаситель на очень хорошем общегалактическом с каким-то лёгким непонятным акцентом, — А ну, давай, ноги в руки и дуй отсюда!
Джинн, а это был он, помог Кевину встать и рукой указал направление, куда тому следовало бежать. И Кевин побежал. Но недалеко и небыстро. А потом и вовсе повернул назад и вернулся на площадь.
Из кабинета Табо-Нача Датч вылетел несколько поспешно. Причиной такой поспешности стал наимощнейший пинок, придавший Дагварду ускорение. И направление. Миссия Юдифи не удалась. Олоферн не внял, но и голову ему отрубить не удалось.
Анка.
Изначально — план у этих двоих был неплох — залезть в компьютерную сеть банка, сымитировать там счёт, на который, якобы, переведены деньги, а потом всё удалить к чёртовой матери. Но в последний момент у наших героев случился острый приступ праведности.Врать-де — не хорошо. Даже врагам. Иначе они обидятся. А то, что обмануть врага — это не ложь, а военная хитрость — похоже, за аргумент не считалось. Ну, если уж ты такой чистоплюй и праведник — то сиди дома и не лезь в грязное дело, именуемое политикой. Это аксиома, которой Дагварды не знали.
И пришлось нам вмешаться… Вмешиваться мы потом будем не раз. И не только мы. Словом — на какое-то время нам пришлось стать ликвидаторами последствий бурной деятельности, развитой этими двумя. Это если не считать охоты на пресловутого Берлангу, которому опять удалось ускользнуть.
* * *
— Мы недовольны. Две попытки провалились. Если бы мы знали, что этот Гван-Ло принесёт нам столько проблем — мы бы ещё подумали — стоит ли с тобой связываться. У нас все спецслужбы на хвосте висят. А теперь они ещё и каких-то землян прислали! — говорил Табо-Начу посредник местной ячейки Гильдии, с которым Табо-Нач связался вскоре после ухода Датча.
Табо-Нач задумался.
Значит — этот землянин, который приходил сегодня — из спецслужб? Нет. Не похоже. Спецслужбы не стали бы так топорно действовать. Он явный дилетант. — подумал он, а вслух сказал:
— Что вы хотите от меня?
— Добавить бы надо. — по-извозчичьи начал торговаться посредник с экрана.
— Но я и так заложил всё своё имущество, чтобы оплатить заказ! — воскликнул Табо-Нач.
Посредник на экране хмыкнул и пожал плечами:
— У того исполнителя, который погиб, остались вдова и пятеро детей — мал-мала-меньше. На что их содержать? А у того, который сейчас в тюрьме, — на иждивении сестра с малыми детишками и старики-родители.
— Это не мои проблемы! — взорвался Табо-Нач.
— А чьи? — резонно возразил посредник тоном профессионального зануды, — Ты нанял этих людей.
— Я нанял вашу Гильдию! А кому вы поручили исполнение заказа — не моё дело! Я не собираюсь содержать всех вдов и сирот на Кхаме! Хорошо. Когда я займу место Гван-Ло моё жалование министра позволит мне выплачивать вспомоществование этим оборванцам.
— Они не оборванцы. — голос посредника сделался ледяным, — Так мы договорились?
— Да! — раздражённо ответил Табо-Нач, — Заканчивайте уже поскорее с этим!
— Кто-то пытался взломать нашу систему. -продолжал посредник, — Не знаешь, кто бы это мог быть?
— Вы же сами говорили, что у вас висят на хвосте спецслужбы! — ответил Табо-Нач.
* * *
«Ищи того, кому это выгодно» — говорили ещё древние римляне. В обоих случаях — и на Марсе, и здесь, на Кхаме, в случае успеха основным выгодополучателем был бы Полярный Блок, нанявший Берлангу для устройства майдана на Марсе и на Кхаме и Табо-Нача, чтобы тот убрал Гван-Ло, хотя Блок, как раз, всячески отрицал свою причастность во всех случаях.
Но! — «мятеж не может кончиться удачей. В противном случае, его зовут иначе». Оба раза мятежи оказались подавлены.
Кевин вернулся на площадь как раз в тот момент, когда в небе вдруг откуда-то возникли и зависли аккурат над самой площадью боевые флаеры, а откуда-то из боковых улиц и дворов на главную улицу и площадь поползла тяжёлая гусеничная техника. За смутьянов взялись всерьёз. И следующие полчаса на площади и в прилегающих кварталах царил настоящий ад и да простят меня читатели за банальность и избитость этой фразы. Бунтовщиков поджаривали, раскатывали в тонкий блин и заворачивали рулетиками со всей возможной изобретательностью и самыми разными средствами и способами. Бунтовщики, надо сказать, сопротивлялись отчаянно. Вдруг оказалось, что они вооружены чем-то более серьёзным, чем старые импульсные ружья и станеры. Военные и полиция тоже несли потери, но перевес был явно на стороне властей. К вечеру всё было кончено, а следующие несколько дней город, в котором были перекрыты все въезды и выезды, прочёсывали и просеивали в поисках уцелевших смутьянов.
* * *
…«Ну и Плюшкин этот самый Табо-Нач, или как там его-бишь?»- подумала Анка, — «Хлама-то накопил! Небось, со времён царя Гороха. А пыли! Это уже не пыль, а культурный слой…».
Кхамиане, насколько успели понять спецназовцы, были ребята хозяйственные
