на время большее, чем необходимо разузнать все об Амулете, и стырить его. Так что когда СМЕРШ, накопит достаточно фактов чтобы взять нас за жабры, мы уже помахаем ему платочком с палубы уходящего в открытое море «Морского Гуся».
А потом, меня пригласили на обед.
…Боюсь, что в качестве главного блюда.
В общем, очередной внутренний дворик, почти полностью закрытый сверху навесами из тканей и каких-то листьев. …Очень удобная конструкция, дающая приятную тень, даже когда солнце жарит из под самого зенита и в то же время, пропускающая достаточно света, чтобы не шарить руками по столу, в поисках «чего бы сожрать».
Во дворике, накрыт торжественный стол.
…Как я узнал что он торжественный? Ну, обычно-то нас кормили с разложенных на полу циновок. А тут были настоящие столики, с ножками сантиметров по тридцать высотой. Да еще и накрыты пестрыми скатертями, да заставлены блюдами, даже более разнообразными и богатыми чем обычно.
Ну и, естественно, публика была соответствующая. С золотыми «кокардами» во лбу, присутствовали только Воорзаак, и еще какой-то мужичонка. А все остальные, сияли серебряными… Кроме той парочки аиотееков-оуоо, что никаких кокард не носили, зато держались истинными хозяевами.
Впрочем, эти аиотееки всегда и везде так держатся. Куда интереснее было наблюдать за реакцией окружающих на них.
Что ж, как и ожидалось, важные серебряннококардные жрецы, выказывали аиотеекам все признаки почтения… в лицо. А вот за спиной…
Помню в нашу керамическую мастерскую… ну в смысле ту, еще московскую, в которой я мальчишкой начал приобщаться к профессии, приехало какое-то высокое городское начальство в сопровождении телевидения. И дяденька в дорогом костюме, со щеками, болтающимися где-то возле плеч, — типо «слуга народа», с важным видом ходил по нашему заведению, тыкал жирным пальцем с неприлично большим перстнем-печаткой на нем, в разные стороны и предметы, и нес какую-то откровенную чушь, вроде того что все это было создано лично его, дяденьки усилиями, при рачительной поддержке еще более высоких чинов. А все потому что они кушать не могут, пока не позаботятся о досуге подрастающего поколения.
И наши мастера-преподы, старательно прогибали спины и поддакивали дяденьке в лицо, а вот за его спиной корчили такие рожи, будто тут шла дегустация лимонов в зубной клинике.
Вот примерно так же, местные представители культа Икаоитииоо, корчили рожи и кривлялись за спинами аиотееков, самовластно объявивших себя не просто самыми любимыми, но фактически и единственными прямыми потомками, вышеозначенного божка.
Короче, видно было, что большой дружбой тут и не пахло и если бы не страх перед верблюжачьей конницей и длинными копьями с тяжелыми бронзовыми наконечниками, этих двух «паханов» выперли бы отсюда пинками.
Мысленно, внес это в свои заметки.
Итак, пир!
Помимо столов, удивляло наличие сервизов, и столовых приборов.
К примеру, все чаши, из которых мы хлебали пиво, были примерно одного размера, формы, со стандартным тисненым узором, и покрыты одинаковой зеленовато-желтой глазурью. То же можно было бы сказать и о мисках и лоханках, из которых мы накладывали себе харчи. Мой вострый глаз художника-недоучки, сразу уловил общую стилистику в росписи всех этих изделий, и схожесть форм.
Скажете, фигня какая! Подумаешь, миски одинаковые!
А вот и не фигня вовсе. Все это говорит об определенной, хорошо развитой застольной культуре, что также подразумевало наличие некоего этикета.
А этикет, есть не что иное, как культурный код, по которому представители разных прослоек общества, узнают друг дружку.
…О чем и говорит наличие целой кучи ложек-вилок-палочек. …Вернее, вру. — вилок фактически не было, их заменяла разновидность палочек-шампуров. Но!
Аиотееки, как я уже это видел неоднократно, жрать умели очень торжественно и с необычайным достоинством. Но всеми этими столовыми приборами, фактически не пользовались. Разве что ложками, похлебать супчику. А в остальном — собственные пальцы и привычные ножи. И не надо думать что нельзя есть руками, соблюдая собственное достоинство.
Но вот господа жрецы… Да еще и так демонстративно… Явно с желанием ткнуть дикарей мордой в грязь…
На меня тоже посматривали не без интереса. До этого, я уже вполне привычно и ловко, вроде как на аиотеекский, (скажем так — универсальный), манер, управлялся собственными руками, используя лепешки в виде салфеток, или мисок. Слава богу, учился этому многие годы. Хотя первое время, еще в племени Нра’тху — отца Лга’нхи, слыл безнадежным неряхой, не умеющим есть по-человечески, который пока донесет жирный горячий кусок мяса до рта, раз десять изваляет его в грязи и пыли, да еще и заляпается жиром с ног до головы, — одно слово — свинтус.
Но глядя на жрецов, ненадолго задумался. Куда ни кинь, а всюду подстава. Продолжишь жрать с рук — прослывешь дикарем. Начнешь подражать — опять проиграл очки, во-первых, сразу так же ловко управляться всеми этими палочками-лопаточками у меня не получится. А во-вторых, можно невольно поставить себя в низшее положение. Жрецы похвалят меня за хорошее умение подражать культурным людям, а себя — за способности к дрессировке.
В общем, присмотрелся я к ним, вспомнил мамины уроки… И изобразил нечто вроде нашего, земного этикета, с отрезанием на тарелке маленьких кусочков ножом и вилкой. Ну и вообще, малость попонтовался, дескать, «У нас на ваш культурный код, свой культур-мультур найдется, и вашенский перекультурит!». При этом постарался лицом изобразить печальку, от несовершенства предложенный мне столовых приборов. После чего продолжил есть руками. Ну его нафиг — так вкуснее и привычней!
М-да, еда была отличной, а вот выпивка слабоватой, хоть и много. Никакого вина, а только слабенькое пивко из аиотеекской каши, с добавками разных специй.
…Нафига было сыпать перец в пиво, я так и не понял. Хотя и было подозрение — для того чтобы больше пили. Судя по тому как меня старательно этим пивом потчевали, подали его на стол не без задней мысли.
Ну, я короче не стал разочаровывать почтенную публику, и после нескольких приличных чаш пива, крепостью не сильно превосходящих напитки типа «Байкал» или «Тархун», изобразил среднюю стадию опьянения.
А вот тут, как раз и закончилась торжественная часть, под названием «Набей Брюхо», и пошла культурная программа.
— Там где ты
