словно подбирая слова, продолжила, – такой отвратительный город.
"Видимо, так и есть", – подумалось мне. – "Раз все об этом говорят".
– Там столько грязи. Я думала раньше, что Филин скучен и пуст. Но побывав в Горизонте, поняла, насколько сильно люблю наш город. У них там нет даже нормальной власти, представляешь? Все делят группировки, так называемые клубы, и многие из них постоянно враждуют друг с другом. Там каждый носит оружие, и никто не может чувствовать себя в безопасности. Это ужасно, так жить.
– А как же архивы? Вы же за этим ездили, верно?
– Да, но оказалось, что не такие уж они и крупные, как мы думали. Конечно, попадалось кое-что интересное, но понимаешь, когда каждую ночь ты слышишь выстрелы за окном, а каждый день, куда бы не пошла, ловишь на себе взгляды местных, не упускающие тебя из виду, становится уже не до архивов. Сложно было сосредоточиться на работе. Знаешь, Клайд, я поняла, что дома всегда лучше.
– Да, наверное, – кивнул я, думая в ту минуту совершенно о другом.
Я все никак не мог разобраться в себе, понять, что чувствую и чем хочу закончить эту встречу. Мне одновременно хотелось и не хотелось рассказать ей обо всем, что со мной произошло, и я просто не понимал, как эти противоречия уживаются в моей голове и чем они вызваны.
– Ну, а ты-то как, Клайд? – спросила она, воспользовавшись паузой. – После возвращения я хотела повидать тебя, но оказалось, что ты больше не работаешь в заводской зоне.
– Да, – кивнул я. – Я немного сменил род деятельности.
– И чем занимаешься? Живешь теперь тоже в другом месте? – В ее глазах я заметил так знакомые мне огоньки интереса. Боже, насколько же хорошо я знал эту девушку.
– Нужно было сменить обстановку, – уклонился я от первого ее вопроса, сам не понимая почему. – Хотелось чего-то нового.
Лишь взглянув в ее глаза, я понял: она отлично осознает, что все это из-за нее. Но я не понимал, почему уклоняюсь и не говорю ей, что стал теперь охотником, что уже множество раз побывал снаружи, ведь, именно ради нее я все это затеял. А может, и нет. Может, она была лишь катализатором к действию, но решение стать охотником я принял только потому, что хотел совсем иной жизни? На этом я окончательно запутался и знал, что она видит мое смятение, ведь, и Джулия знала меня не хуже.
– И ты оборвал все свои связи, исчез, и никто не может тебя найти? Роджер очень волнуется о тебе, Клайд.
– Ну, если увидишь его, передай, что со мной все в порядке. – Улыбнулся я в ответ.
– А сам ты, как я понимаю, этого делать не собираешься? – она, и правда, была заинтересована, что отчасти мне очень льстило, ведь, заинтриговать саму Джулию, могли только те, кто умер уже сотни лет назад. – Я думала, что вы друзья.
– У Роджа и без меня друзей хватает.
– У тебя, я так понимаю, тоже, если ты так легко отказываешься от них?
– Это было совсем нелегко.
– Тогда зачем ты это сделал?
– Ты сказала, что нужно двигаться дальше, помнишь? – спросил я и тут же пожалел, что поднял эту тему. – Ну, вот и я это понял.
– Ну, так и куда же ты сейчас движешься?
Я вздохнул и, решившись, ответил Джулии прямо:
– Я стал охотником.
А вот такого ее взгляда я не видел никогда прежде. Кажется, она попросту не поверила моим словам, но просто не стала переспрашивать. Вместо этого она удивленно смотрела мне в глаза, пытаясь понять, какую игру я затеял. И я решил развеять ее сомнения.
– Вот, смотри, – я оголил левое плечо и показал ей татуировку в виде креста. – Команда называется Грешниками.
Вот теперь, кажется, поверила. Похоже, ей была знакома группа Пастыря, что неудивительно, ведь, ученые часто пользуются услугами охотников, особенно историки и биологи. А в Филине выбор невелик.
– Но... как? – спросила она удивленно.
– Это долгая история. Им нужен был водитель, я оказался под рукой.
– Но ты же никогда не бывал за стеной прежде, Клайд? Ты никогда и не хотел там побывать.
– Все меняется с течением времени.
Она уставилась в стол, похоже, пытаясь осознать услышанное. Да, именно такой реакции я и ожидал. Я удивил ее, я сделал то, чего она никак не могла предвидеть, а значит, что ее мнение обо мне было ошибочным. Но только вот не чувствовал я торжества. Более того, я ощутил некий дискомфорт от затянувшегося молчания. Не так я представлял себе эту встречу тогда, когда еще помнил о Джулии и желал увидеть ее вновь. Совсем не те эмоции и ощущения, что были прежде. Все не так, как должно бы быть. И вроде, не так уж много времени прошло. Но я остро ощущал перемены в себе.
– И давно ты с ними? – спросила Джулия, снова подняв глаза, радость и интерес в которых сменила холодная серьезность.
– Уже полгода.
– И никто об этом не знает? Ты никому не сказал?
– Никому.
– Но Клайд, как ты мог так поступить? – в ее голосе появилось что-то, что вдруг начало меня раздражать. Так неприятно, поучительно и осуждающе прозвучали ее слова, что я ощутил себя нашкодившим мальчишкой.
– Так было проще, – постарался объяснить я. – Не думаю, что без меня кому-то стало хуже. Мне же сейчас намного лучше, чем было.
– Неужели тебе нравится эта работа?
– Более чем, – не колеблясь, ответил я. – Сейчас, побывав за стеной, я понимаю, что вряд ли уже сменю ее когда-нибудь.
– Но это же ребячество, Клайд! – вдруг сказала она, и эти слова поразили меня словно нож.
Я даже не нашел, что ответить, дав ей продолжить тираду:
– Охотники – самоубийцы. Люди без смысла жизни, жестокие и хладнокровные.
– С чего ты это взяла?
– Мы работали с ними много раз, я знаю о чем говорю. Ты не такой.
И это ее
