— Футболку, — требовательно проговорила я, уже понимая, что он затеял.
— Эту? — Стас запустил руку под подушку и извлёк из-под неё смятый кусок ткани, ещё недавно бывший предметом моего повседневного гардероба. Раскручивая её на своём пальце, он продолжал разглядывать меня, теперь только вот спереди. И да, всё так же улыбаясь.
— Отдай! — попробовала перехватить я его руку, но Чернов ловко перекатился на другую сторону кровати.
— А ты забери, — сверкая глазами, бросил мне вызов.
— Неа, — упрямо закрутила головой, опасаясь приближаться к нему настолько близко. Вчера он уже завалил меня на постель.
— В универ опоздаешь, — продолжал он издеваться.
Наверное, ему нравилось смущать меня, вот только ведь я тоже умею играть в такие игры.
— Окей, — кивнула головой. — Значит, так пойду.
И, не дожидаясь его ответа, гордо вышла из комнаты. В принципе ничего страшного в этом не было. Надела бы куртку, всё равно под ней ничего не видно, и быстренько бы умотала из квартиры, если б не одно большое НО… по имени Дамир.
Брат Чернова на пару с Бонифацием обнаружился ровненько посреди гостиной, которая, как известно, была в этом доме проходной.
И вот картина маслом. Я, вся такая независимая, в джинсах и лифчике (радует, что не в трусах и каске), вышагиваю из спальни Чернова прямо на Дамира. Увидела, ойкнула, попыталась прикрыться руками. Бероев заулыбался. Совсем не похабно, скорее уж понимающе. Даже глаза немного отвёл, и на том спасибо.
— Ничего не было! — выпалила я, теряя всякую надежду на то, что удастся просто так вырваться из этой квартиры.
— Я разочарован, — хмыкнул Дам, из-за чего я тут же начала предательскии заливаться краской.
— А я-то как разочарован, — присоединился к нам Стас за моей спиной.
В итоге Чернову удалось запихать меня в ванную.
— Стас, я опаздываю! — упиралась я, пока он твёрдой рукой чуть ли не тащил меня по коридору прочь от смеющегося Дамира.
— Интересно знать куда?
— Я же тебе сказала на пары!
— Вера, расслабься уже. Сегодня воскресенье.
Какой кошмар. Последние его слова заставили меня зажмуриться, нет ну что за человек? Ощущение было такое, что меня не просто поймали на лжи, а на чём-то постыдном. Я окончательно покраснела, даже уши обожгло. Собственно этим Чернов и воспользовался, подхватив меня на руки и занеся в ванную комнату. Осмотрелся по сторонам, словно прикидывая, куда можно меня пристроить, а потом усадил на стиральную машину. Украдкой глянула на него, а Стас не утерпел и подмигнул мне, из-за чего у меня в очередной раз за сегодняшнее утро перехватило дух, и я, тихо застонав, спрятала лицо в свои ладони, наплевав на попытки прикрыть свой бюстгальтер, уже успевший стать за это утро всеобщим достоянием.
— Ты чего? — не скрывая своего веселья, поинтересовался Чернов. — Если б знал, что ты у меня такая робкая…
Слух зацепился за это «у меня». Получалось, что буквально за одну ночь, в которую толком ничего не было, мир… наш с ним мир успел окончательно перевернуться.
— И что бы ты тогда сделал? — слегка осмелев, поддела я его, убирая руки от лица. Смотреть на Чернова было нелегко. Здесь было и опасение лишний раз открыться ему, и смущение из-за его победоносного вида. Впрочем, последнее не только смущало, но и нехило так пробуждало во мне желание противостоять. Потому что кому-то явно надо было лучше скрывать своё ликование по поводу происходящего. Тоже мне герой-любовник нашёлся.
Стас низко наклонился ко мне и буквально выдохнул в самое ухо:
— Я бы тебя ещё раньше смущать начал…
Почему-то мне стало щекотно, наверное, всё дело в количестве напускного пафоса в его голосе. Я уже неплохо успела узнать его, чтобы понять, что он делал это специально, давая мне возможность расслабиться.
Он расставляет свои руки по сторонам от моих бёдер, опираясь ладонями на поверхность стиральной машины. Его лицо всего лишь в каких-то сантиметрах от меня, кажется, что ещё чуть-чуть и он уткнётся в меня своим носом. Опять его дыхание на моих щеках.
Но я выдерживаю его напор, хотя как всегда первый порыв — это откинуться назад. Стас уже давно и безнадёжно нарушил моё личное пространство, но, несмотря на ускорившееся сердцебиение, мне совсем не страшно.
— Я смотрю, кто-то всё ещё уверен после вчерашнего, что ему что-то обломится? — подражая его тону, интересуюсь я. — А не боишься, что возможность была упущена?
— Ничуть, — легко качает он головой, растягивая губы в очаровательной улыбке. Из-за чего моё глупое сердце сначала замирает, а потом припускается чуть ли не в пляс.
— Ты действительно не привык, чтобы тебе отказывали, — озвучиваю я очевидное.
— Не в этом дело. Просто за последний месяц я получил от тебя столько отказов, что по логике вещей, мне уже должно было где-то повезти.
— Стас! — пытаюсь возмутиться его наглости, но он не даёт, одним рывком преодолевая оставшиеся сантиметры и накрывая меня своим поцелуем. В его движениях нет вчерашней аккуратности или сдержанности, которые я всё ещё помнила вопреки всему выпитому. Его губы требовательны, сегодня он пришёл исключительно за своим. И это лишь сильнее распаляет меня саму, потому что в нём нет сомнений. Стас точно знает, что ему надо и что он хочет. И я, как ни странно… верю ему. Без всяких слов или обещаний, лишь одним движениям и напору.
Меня ведёт, остатки разума требуют начать сопротивляться, но кто и когда их слушал? Я подаюсь вперёд, теснее прижимаясь своей грудью к его обнажённому торсу. Чернов тихо рычит, явно кайфуя от всего происходящего.
Сам он не позволяет себе ничего лишнего, если, конечно, не считать наглых и беспардонных губ на моём лице, то всё остальное он оставляет мне. Видимо, ему тоже хочется каких-то доказательств, что я не пойду на попятную или не сбегу в самый последний момент. Поэтому обнимаю его за шею, которая тут же напрягается. Мне нравится чувствовать его кожу, мышцы и учащённый пульс под своими пальцами. Стас вообще как-то странно напрягается, а потом… с тягостным выдохом отстраняется от меня и даже отступает на шаг, командуя самому себе:
— Так, стоп.
Растерянно моргаю, до конца не понимая, что сейчас произошло.
— Чернов? — на удивление жалобным голосом зову я его.
Стас трясёт головой, пытаясь вытряхнуть из неё какие-то ненужные мысли.
— Не здесь и не так…
Не сразу догадываюсь, о чём он вообще говорит. А когда до меня доходит, то опять становлюсь красная как свёкла.
— Стас, я не об этом…
— Зато я об этом. Ладно, давай в душ иди, а я пока тебе одежду какую-нибудь найду. У тебя же что-то у нас ещё оставалось?
Не дожидаясь моего ответа, кивает себе головой и резко разворачивается к выходу. Потом столь же стремительно возвращается ко мне, целуя коротким и острым поцелуем. И я опять очень послушно отвечаю. Я вообще сегодня очень покорная, аж самой странно.
Наконец он отстраняется от меня и как будто не своим голосом просит:
— Так, прекращай.
— Что прекращай? — одними губами повторяю за ним, теряясь от его странных действий.
— Всё. Иначе тебе придётся идти в душ со мной.
И всё же выходит из ванной, оставив обескураженную меня сидеть на стиралке.
Это утро было одним из самых странных в моей жизни, а так же уютных и… семейных. Признаваться в последнем совсем не хотелось, подумаешь, несколько задушевных разговоров и щепетильных сцен, пару раз потёрлись друг об друга причинными местами, один раз поцеловались, и я уже сижу у него на кухне в компании его брата и собаки, млея ото всего происходящего.
Долго принимала душ, стараясь смыть с себя остатки ночного безумия и утреннего похмелья. Не то чтобы сильно помогло, хотя, вполне вероятно, что гудение в моей голове было вызвано совсем не пенным продуктом немецких производителей, а чем-то другим. Например, общим нервным перевозбуждением, ну или не только нервным…
Стас принёс мне свою футболку, сделав вид, что не нашёл ничего из моих вещей. Хотя я была больше чем уверена, что что-то из них должно было лежать у него в шкафу.
