— Я не намерен пересматривать наш договор, — заявил Питер, когда ему позвонил Квин.
— А я звоню вовсе не для того, чтобы менять условия. У меня вопрос.
— Ладно, спрашивай.
— Питер, вы когда-нибудь слышали о сочетании букв LP?
Молчание.
— Вы знаете, что означают эти буквы? — спросил Квин.
— А где ты их слышал? — Питер говорил тихо и медленно.
— В одном сообщении. Но я не знаю, что они означают.
— Тебе и не нужно знать…
— Нужно, — перебил его Квин. — Если я смогу…
— Нет! — резко возразил Питер. — Забудь о них.
— Не могу. Это важно.
— Я перезвоню.
— Питер, мне нужно…
— Пять минут.
Питер повесил трубку.
— Что-то не так? — спросила Орландо.
— Он что-то знает, но не хочет говорить.
— Повесил трубку?
Квин нахмурился.
— Сказал, что перезвонит через пять минут.
Они молча переглянулись. Оба понимали, что это значит. Оставалось только ждать. Ровно через пять минут телефон зазвонил.
Квин сразу же взял трубку.
— Да?
— Где ты услышал эти буквы? — спросил Питер.
Теперь все звучало иначе. Не столько сам голос Питера, сколько фон. Прежде посторонних шумов почти не было, словно Питер находился в замкнутом пространстве. Но сейчас Квин слышал и другие приглушенные звуки. Это подтверждало их с Орландо догадку: Питер вышел из офиса, чтобы говорить со своего защищенного сотового телефона.
— Я уже сказал, что увидел их в сообщении, — ответил Квин.
— В каком сообщении?
— Неужели это так важно?
— Господи, Квин. Черт тебя побери, скажи мне, откуда ты узнал про эти буквы.
После колебаний Квин сказал:
— Маркофф.
— Маркофф? — Питер помолчал. — Маркофф из ЦРУ?
— Да.
— За каким дьяволом он упоминал LP? — спросил Питер. — Он ведь вышел из игры?
— Он мертв.
Это остановило Питера.
— И я думаю, что эти буквы, что бы они ни значили, имеют к его смерти прямое отношение.
— Если так, то что?
— Это важно для меня.
— Почему? — после паузы спросил Питер.
— Потому что Маркофф был моим другом. Потому что его убили. И если это так, то сейчас пытаются убить его подругу. Я не могу этого допустить.
— Ты не захочешь связываться с этими парнями.
— Кто они?
Молчание.
— Честно говоря, я и сам точно не знаю, — наконец проговорил Питер. — Скажем так: они хотят, чтобы все было так, как они хотят. И пытаются добиться своего изнутри.
— Что это значит? И чем они пытаются управлять?
— Чем? Практически всем.
— Значит, это организация? — спросил Квин.
— Наверное, можно назвать и так.
— А кто у них главный?
— Никто не знает. Нет списка членов. Они могут оказаться кем угодно.
— А что означает LP?
— Нам лишь известно, что они себя так называют, — ответил Питер. — А что это значит… кто знает? Вероятно, это несущественно.
Квин немного подумал.
— Почему вы покинули офис, чтобы позвонить мне? Вы опасались, что у вас есть их агенты?
Квин почувствовал, что Питер колеблется.
— Не думаю, — наконец произнес он. — Но не стоит рисковать. Послушай, Квин. Я сказал тебе гораздо больше, чем следовало. Но вот главное, что тебе нужно знать: если ты думаешь, что в дело вовлечено LP, лучше отойди в сторону. Уж поверь мне.
Квин собрался задать еще вопрос, но Питер закончил разговор.
Орландо внимательно наблюдала за Квином, когда тот положил трубку на стол.
— Что он сказал? — спросила она.
— Он напуган не меньше Блэкмура, — ответил Квин, а потом повторил все слова Питера.
— Он мог бы быть поконкретнее, — заметила Орландо.
— Несомненно, — согласился Квин. — Он не сообщил ничего нового. По сути, просто предложил мне отойти в сторону.
— А ты хочешь этого?
Квин нахмурился.
— С каких пор слова Питера могут меня напугать?
Хотя Сингапур постоянно обновлялся, он не слишком изменился за те восемнадцать месяцев, что прошли после последнего визита Квина. В тот раз ему сделали заказ, но вызов оказался ложным, такие вызовы составляют где-то тридцать процентов из ста. Он прибыл заранее, на случай непредвиденных обстоятельств — чтобы не пришлось исправлять ситуацию. Иногда все проходило по плану, и тогда ему компенсировали все расходы по путешествию, да еще платили гонорар, а он мог жить как турист.
Во время последней поездки на остров он больше времени провел в «Кинокунийя»[18] на Орчард-роуд, чем с клиентом. А потом ему сказали: «Большое спасибо. Мы позвоним вам, когда у нас появится новый заказ». Конечно, неплохо получать деньги за просто так, но Квин предпочитал действовать. В конце концов, он учился именно этому и ненавидел, когда приготовления оказывались напрасными.
Конечно, в таких случаях появлялись новые возможности. Кроме книг на полках «Кинокунийя», Квин изучал остров и развивал отношения с местными талантами, с которыми успел познакомиться во время предыдущих посещений. Никогда не знаешь, что тебе понадобится в следующий раз.
Например, сегодня утром.
Квин и Нейт взяли возле отеля такси, добрались до западного конца Орчард-роуд и вышли возле большого универсального магазина.
Орчард-роуд — это Елисейские Поля Сингапура. Посещение магазинов на этой улице сродни религиозному паломничеству. Универмаги, моллы, магазинчики, модные рестораны, кафе — все это и есть Орчард-роуд. Здесь имелись и магазины во вкусе Родео-драйв,[19] и мелкие лавки для более экономных покупателей.
— Сюда, — Квин показал направо, на небольшую улочку, где располагался торговый комплекс.
Это был многоуровневый торговый центр с множеством магазинов, обещавших скидки и выгодные покупки. На уровне улицы маленькие прилавки выходили прямо на тротуар. Тут продавали одежду и чемоданы, видеокамеры и обувь. И, хотя здесь не всегда можно было торговаться, цены не казались заоблачными. Часто владелец или продавец сам стоял на тротуаре и зазывал покупателей.
Квин подвел Нейта к широкой лестнице в центре молла, и они поднялись на второй уровень. По американским стандартам коридоры были узковаты — более пяти или шести человек в ряд не пройдут. По сторонам коридора располагались магазинчики, похожие на те, что внизу.
В дальнем конце, где коридор делал поворот на девяносто градусов вправо, Квин нашел магазин одежды. Над ним красовалась вывеска: «Отличная одежда Не Вина».
Помещение лавки занимало площадь двадцать на двадцать. Справа и слева тянулись ряды полок. У входа стоял манекен, одетый в красивое платье из красного шелка.
Перед входом Квин сказал Нейту:
— Подожди меня здесь.
— Вы ищете одежду? — спросил Нейт.
Квин не удостоил ученика даже презрительным взглядом и молча вошел в магазин.
Две молодые, хорошо одетые женщины разговаривали с пожилым мужчиной — владельцем магазина. Одна из девушек была чистокровной китаянкой, а в жилах второй текла не только китайская, но и европейская кровь. Квин подошел к полкам, делая вид, что рассматривает вещи.
— Во вторник будет готово? — спросила вторая девушка, и Квин уловил смесь британского, австралийского и китайского акцентов.
— Конечно, обязательно, — ответил мужчина.
Его акцент звучал еще заметнее. Английский явно не был его родным языком.
— И вы не возьмете с нас дополнительную плату? — спросила вторая девушка. — Как в прошлый раз.
Пожилой мужчина улыбнулся, но Квин видел, что он что-то скрывает.
— Конечно нет. Не вижу причины.
Девушки радостно переглянулись. Первая кивнула и сказала:
— Хорошо. Мы вернемся во вторник.
Повернувшись, чтобы уйти, девушки заметили Нейта, остановившегося у входа в магазинчик. Обе застенчиво улыбнулись, и китаянка быстро отвела глаза. Ее подруга разглядывала Нейта немного дольше.
— Прошу прощения, — сказала одна из девушек, проходя мимо Нейта.
Квин мысленно ухмыльнулся и подошел к хозяину магазина. Пожилой мужчина не пошевелился. Он продолжал смотреть вслед уходящим девушкам, и фальшивая улыбка не сходила с его губ.
Тихим дружелюбным голосом он сказал им вслед:
— Идите, и чтоб вам провалиться, леди. До встречи во вторник.
Улыбка исчезла с его губ, и он повернулся к Квину.
— Проклятые ПВС, — пробормотал хозяин и направился в глубь магазина.
Квин не сумел сдержать улыбки. ПВС — проститутки в саронгах. Так называли молодых сингапурских девушек, которые посещали ночные клубы, чтобы отыскать себе белых мужей. Владелец магазина говорил так, словно он был местным парнем, а не беженцем из Бирмы, как на самом деле.
Пожилой мужчина, Не Вин, сбежал со своей родины в 1989 году, когда на него пали подозрения в организации нескольких демократических демонстраций. Однажды он сказал Квину, что был бы уже мертв двадцать лет, если бы остался на родине. Тут ему повезло. А вот с именем нет.
