— Ах да, фотографии, ясно, конечно. Как-то я об этом не подумал. Хорошая мысль.
Записываете?
— Да.
— Это «Гот-Америкэн Иншурэнс», располагается здесь, на Манхэттене. — Она услышала быстрые щелчки клавиатуры, и Пакстон продолжал: — Сейчас продиктую телефон.
Записав номер, Никки сказала:
— Можно задать вам еще один вопрос? Это сэкономит нам время.
— Сомневаюсь в этом, но задавайте.
Она по голосу догадалась, что Ноа улыбается.
— Вам не приходилось недавно оплачивать чек Кимберли Старр за покупку пианино?
— Пианино? — И снова: — Пианино? Нет.
— Так вот, она его купила. — Хит взглянула на фото, сделанное криминалистами в гостиной Старров. — Прекрасный инструмент. «Стейнвей», дизайн Карла Лагерфельда.
— Кимберли, Кимберли, Кимберли.
— Оно стоит восемьдесят тысяч. Как она может себе такое позволить?
— Добро пожаловать в мой мир. Ей доводилось совершать и более безумные вещи. Не хотите послушать про гоночный катер, который она купила прошлой осенью в Хэмптоне?
— Но где она взяла деньги?
— Не у меня.
Никки взглянула на часы. Возможно, удастся до ланча побеседовать с людьми из страховой компании.
— Спасибо, Ноа, это было все, что мне нужно.
— То есть — до следующего раза.
— Вы уверены, что не хотите организовать себе рабочее место у нас? — спросила она.
Оба рассмеялись, и она повесила трубку.
Хит вскинула кулак, что означало «Йес-с!». Таррелл как раз закончил разговор с заведующим архивом «Гот-Америкэн». Они не только систематически фотографировали застрахованные коллекции, но и хранили снимки в течение семи лет после отмены страховки.
— Как скоро мы сможем получить их?
— За это время ты успеешь разогреть мои объедки, — фыркнул Таррелл. Она не отставала: — Когда?
— Заведующий архивом сейчас отправляет их мне по почте.
— Как только придет письмо, перешли его в отдел экспертизы.
— Я уже попросил страховую компанию направить им копию, — ответил он.
— Таррелл, ты действительно медиацарь.
Хит хлопнула его по плечу. Затем схватила сумку и побежала в лабораторию, по дороге задев плечом Рука и даже не заметив его. Мир снова отставал от Хит. Когда Никки приближалась к раскрытию преступления, у мира не было никаких шансов догнать ее. Полтора часа спустя детектив Хит вернулась из отдела криминалистической экспертизы с таким же лицом, какое Рук видел у нее перед налетом на авторемонтную мастерскую.
— Что новенького? — спросил он.
— О, ничего особенного; узнала только, что все картины в коллекции Мэтью Старра были подделками.
Он вскочил на ноги.
— Вся коллекция?
— Все фальшивки. — Она повесила сумку на спинку стула. — В страховой компании хранятся фотографии настоящих картин. А те, фото которых мы скопировали с фотоаппарата Барбары Дирфилд, — уже не настоящие.
— Здорово.
— И разумеется, это обеспечивает кому-то мотив для убийства оценщицы.
Рук ткнул в сторону Никки указательным пальцем.
— Я как раз подумал то же самое.
— Вот как, действительно подумал?
— Я профессиональный журналист. Я тоже способен читать между строк и делать выводы.
Опять это самомнение; она решила немного позабавиться.
— Отлично. Тогда скажи мне, у кого был мотив для убийства.
— Ты спрашиваешь, кто убил Барбару Дирфилд? Поченко.
— По собственной инициативе? Сомневаюсь.
Рук подумал немного и сказал:
— А ты как считаешь?
— Я скажу тебе, как я считаю. Я считаю, что еще слишком рано болтать языком.
Никки направилась к доске и поставила галочку рядом с напоминанием просмотреть фото из страховой компании. Рук последовал за ней, как щенок за хозяином, и она незаметно улыбнулась.
— Но у тебя же есть какие-то идеи, правда? — спросил он. (Никки лишь пожала плечами.) — Есть подозреваемый? — (Никки усмехнулась и вернулась к своему столу.) Рук не отставал. — Есть, я вижу. Кто это?
— Рук, ведь ты проводишь свое исследование, чтобы понять, как мыслит детектив?
— Ну и что?
— Если я просто скажу тебе кто, это будет бесполезно. А знаешь, что тебе поможет? Ты должен сам пораскинуть мозгами, думать, как детектив, и прийти к какой-то разгадке. — Никки взяла телефонную трубку и нажала на кнопку быстрого набора.
— Похоже, это большая работа, — пробормотал Рук.
Хит подняла руку, приказывая ему молчать, и слушала длинные гудки. Он в смятении стал покусывать костяшки пальцев. Ей нравилось смотреть, как мучается Рук. Это было забавно, к тому же она вполне могла ошибаться в своих предположениях и не хотела, чтобы он об этом узнал. Наконец трубку взяли.
— Добрый день, говорит детектив Хит из Двадцатого участка. Мне нужно допросить подозреваемого, который у вас сидит. Имя — Джеральд Бакли… Да, я подожду.
Пока она ждала, Рук сказал:
— По-моему, ты зря тратишь время. Этот мужик тебе ничего не скажет. Особенно со своим адвокатом-спасателем.
Никки самодовольно ухмыльнулась.
— О, это было вчера в комнате для допросов. Сегодня мы устроим небольшой спектакль.
— Какой еще спектакль?
— Разыграем представление. Помнишь?
Она заговорила с британским акцентом:
Я это представленье и задумал,Чтоб совесть короля на нем суметьНамеками, как на крючок, поддеть.[103]
И добавила:
— Король у нас сегодня — Бакли.
— Ты ведь в юности мечтала стать актрисой, да?
— Возможно, я ею и стала, — ответила Никки. — Пойдем со мной — увидишь.
Хит, Тараканы и Рук стояли в коридоре офиса главного судмедэксперта Нью-Йорка в Кипс-Бэй, когда охранники привели Джеральда Бакли в сопровождении его адвоката. Никки оглядела заключенного с головы до ног.
— Тюремная одежда вам идет, мистер Бакли. Как там на острове Рикерс — правда так здорово, как рассказывают?
Бакли отвернулся от Хит — с таким видом собака прячет морду от хозяина, делая вид, что это не она только что нагадила на новый ковер. Адвокат шагнула между ними.
— Я посоветовала своему клиенту не отвечать на ваши вопросы. Если у вас есть обвинения и улики — предоставьте их. Но больше никаких допросов — это будет напрасная трата времени.
— Спасибо, мадам адвокат. На этот раз я не собираюсь его допрашивать.
— Не собираетесь?
— Точно. — Детектив подождала несколько секунд, пока адвокат и Бакли обменивались растерянными взглядами, затем сказала: — Прошу за мной.
Никки повела всю компанию — Бакли, его адвоката, Тараканов и Рука — в помещение, где проводили вскрытие; Лорен Пэрри стояла у стального стола, прикрытого простыней.
— Эй, зачем вы меня сюда привели? — воскликнул Бакли.
— Джеральд, — строго сказала адвокат, и он поджал губы. Затем женщина обернулась к Никки.
— Зачем вы привели его сюда?
— Так вам за это платят? За то, чтобы вы все повторяли за ним, как попугай?
— Я хочу знать, с какой целью вы притащили моего клиента в это место.
Никки улыбнулась.
— У нас есть труп, который требуется опознать. Я считаю, что мистер Бакли может нам в этом помочь.
Бакли наклонился к адвокату и прошептал ей в ухо:
— Я не хочу видеть никаких…
В этот момент Хит дала знак Лорен Пэрри, и та отбросила в сторону простыню, открыв лежавший на столе труп. Виктор Поченко был в той же одежде, в какой его нашли. Никки уже обсуждала этот вопрос со своей подругой, которая считала, что вид обнаженного тела, готового к вскрытию, произведет более сильное впечатление. Однако Никки удалось убедить Лорен в том, что огромное пятно засохшей крови на белой футболке выглядит достаточно жутко, так что судмедэксперт приготовила им именно такое зрелище.
Труп русского лежал на спине, глаза были открыты для пущего эффекта; зрачки расширены до предела, так что глаза казались окнами, через которые можно было заглянуть в его черную душу. Краска сошла с лица, остались лишь пурпурные пятна в районе нижней челюсти — там собралась кровь, пока труп лежал на боку на скамье. И еще отвратительный коричнево-розовый ожог в пол лица. Никки смотрела, как бледнеет Джеральд Бакли; вскоре его щеки и губы приобрели цвет, практически не отличавшийся от цвета кожи Поченко.
— Детектив Хит, позвольте вас отвлечь на минутку, если можно, — заговорила Лорен. — Я примерно установила калибр оружия.
— Прошу прощения, — обратилась Никки к Бакли.
Тот, не отрывая потрясенного взгляда от трупа, сделал шаг в сторону двери в надежде, что его сейчас уведут. Каньеро преградил ему путь, и он остановился. Джеральд Бакли так и остался стоять, глядя на тело. Его адвокат нашла себе стул и уселась боком к трупу. Никки надела перчатки и подошла к столу. Лорен ловко взялась за голову Поченко и осторожно развернула ее так, чтобы было видно пулевое отверстие за ухом. На сверкающей стальной поверхности собралась небольшая лужица мозгового вещества, и Бакли, увидев ее, застонал.
