– Он не понял бы моего стремления помочь чужакам. Возможно, убедил бы себя, заставил согласиться, но не понял. И потому не услышал бы ни слова из того, что я говорил, поглощенный своими размышлениями, воспоминаниями и предчувствиями.
– Да, ты прав, – Евсей кивнул, а затем, вновь вздохнув, качнул головой. – Это большая ответственность – беречь знания, – его душу не оставляли сомнения: достоин ли он оказанной чести? Сможет ли оправдать ожидания? Но… Изменять что-то уже было поздно, а раз так… – Спасибо за доверие, которое ты мне оказал, я сделаю все, чтобы оправдать его…
– Я не сомневаюсь, – глаза Шамаша, еще миг назад напряженно сощуренные, успокоились, словно покровы пустыни после того, как ветра укрылись в свои норы.
В какой-то миг Евсею даже показалось, что наделенный дара боялся этого разговора, того, что его поступки, слова будут неправильно истолкованы, осмысленны.
"Он удивительный человек, – не спуская с Шамаша благоговейного взгляда, думал караванщик. – Ему важно не послушание людей, не их молчаливое подчинение, а осмысленное согласие, понимание… Воистину, он станет великим Хранителем. Как же несказанно повезет тому городу, тем людям, которые сумеют убедить его, что, несмотря на то, кем он был в минувшем мире, в этом его судьба – дарить тепло остынувшей земле!"
Глава 6
– Это не честно! Не честно! – Мати сжала пальцы в кулаки, стиснула губы, глядя на отца с нескрываемой обидой. Весь ее вид говорил, что она в любой момент готова разрыдаться… Вот, в ее глазах уже заблестели слезы. Еще немного – и они потекут по щекам безудержными потоками и тогда потребуется нечто большее, чем просто слово для того, чтобы успокоить девочку. – Почему ты не разбудил меня? Ты был должен! Ты обещал ничего от меня не скрывать! Ну что тебе стоило рассказать мне, что Шамаш поведен ночью караван по магическому мосту! Только одно слово – и я бы ни за что не заснула! И не пропустила бы такое… такое… – не договорив, она замотала головой и уткнулась лицом в одеяла.
– Прости меня, милая, – отец осторожно погладил ее по растрепавшимся шелковистым волосам, – я не мог иначе. Успокойся. Ну, взгляни на меня, думаешь, мне не хотелось увидеть все самому? Но Шамаш сказал: "Чтобы все получилось, люди должны спать". И все спали.
– И ты? – она оторвала заплаканное личико от намокшего от слез меха. – Но папа, как ты мог заснуть, зная о том, что случится?!
– Стоило мне оказаться в повозке, как я моментально провалился в сон. Это было так, словно…
– Магия, – девочка нахохлилась недовольным воробьем. В ее глазах стояла все та же обида, только теперь она была не решительной, а подавленной, беспомощной. Мати слишком верила в сказки, чтобы понимать: ни один лишенный дара не сможет противиться воли мага. В ее глазах зародился вопрос: – Но почему Шамаш… – начала она, однако умолкла, остановленная укоризненным взглядом отца.
– У него была причина так поступить, – Атену совсем не хотелось, чтобы девочка перенесла свой гнев на Хранителя. – Вряд ли все в караване поверили бы в то, что до сих пор было возможным лишь в легендах. Мати, стоило бы хоть одному человеку усомниться или испугаться, и мы все погибли б…
– И все же он мог не усыплять меня! – нахмурившись, она недовольно глянула на отца. – Я бы не испугалась. Даже не удивилась бы! Разве что чуть-чуть…
– Мати, на Хранителя нельзя обижаться! Он делает так, как считает нужным, и… – но девочка прервала его:
– А на брата?
– Что? – хозяин каравана не сразу ее понял.
– На брата можно обижаться?
– Да, но…
– Тогда Шамаш будет мне братом, а не Хранителем!
– Но, милая…
– Ну, па, я всегда так хотела иметь старшего брата, чтобы он защищал меня, чтобы я могла поделиться с ним своими тайнами! Почему нельзя, чтобы им стал Шамаш? Я знаю, он не будет против!
– Дочка, он ведь…
– Наделенный даром – ну и что? Шамаш… Па, вот я дала ему имя. Значит, он мой названный брат?
– Имя дают родители.
– Нет, – девочка смущенно покраснела. – Я не хочу быть ее названной мамой, – и она прыснула от смеха. – Пап, а Шамаш старый?
– Что ты! – и все же, в голосе караванщика не было уверенности. Ведь речь шла о маге, притом пришедшем из другого мира.
– Он старше Ри, это и так видно. А тебя? Он старше тебя или младше?
Атен молчал, пытаясь сообразить, но, странное дело, мысль всякий раз ускользала у него из рук, а расчеты, казавшиеся такими простыми, заходили в тупик. Ему должно быть… И сколько же?
– Почему ты не спросишь у него? – девочке было непонятно замешательство отца. – Или тебе неинтересно?
– Мати, ты же знаешь, я говорил тебе не раз: Хранителю не принято задавать лишних вопросов, тем более расспрашивать о чем-то, касающемся его одного…- караванщик решил перевести разговор в другое, более спокойное и глубокое русло. – К тому же, в некоторых городах вообще не ведется счет лет и у людей есть только три возраста – детство, взрослость и старость. Может быть, в мире, из которого пришел Шамаш…
– Нет, – девочка не дала ему договорить. – Зачем ты говоришь такое, ведь сам знаешь, что это не так? Папочка, ну что случится, если мы спросим? Если что, всегда можно попросить прощение… Ладно. Не хочешь – и не надо. Я сама спрошу! – ее голос стал таким твердым и решительным, не терпящим возражения, что Атен не сразу понял, что это говорит его маленькая дочурка. Он так и застыл с открытым ртом, не зная, что сказать. Девочка же, испугавшись замешательства отца сильнее, чем строгости и любых наказаний за дерзость, уже совсем другим, робким, умоляющим голосом, продолжала: – Ну, папочка, пойми, я ведь должна знать, сколько лет моему названному брату! Вдруг меня кто-нибудь спросит, а я не смогу ответить… – в ее глазах была мольба и, все же, за ней, совершенно отчетливо читалось упрямство, готовность настаивать на своем до конца, а, если это не поможет, прибегнуть к самому главному всесокрушающему оружию – слезам.
– Мати, ты опять! – Атен тяжело вздохнул. – Неужели ты не понимаешь такого слова "нельзя"? А твои мечты, они… Это просто невозможно! Я не знаю, что еще сказать…
– Для мага нет ничего невозможного. А ради меня Шамаш сделает все! – уверенно проговорила девочки. И, как ни пытался Атен ее остановить, она, схватив отца за руку, потащила было его за собой к пологу…
– Все, хватит! – голос хозяина каравана стал резким. Он понял, что словами ничего не добьется и единственное, что ему осталось, это прибегнуть к власти, дарованной богами отцу. – Я не хочу больше ничего слышать! Если ты не готова понимать, когда с тобой говорят как со взрослой, значит, будешь подчиняться, как это должен делать маленький ребенок! – резко отдернув руку, он поспешно вылез из повозки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
