Вскочив, Кей Дач нанес удар по каменному телу. Отбитая и обожженная рука взорвалась болью.
Мизаар, не издав ни звука, рухнул на пол. Колонна его тела была почти круглой. Медленно, громыхая, он покатился к Седмину. Но к этому движению его разум уже не имел никакого отношения.
Лишенный возможности генерировать силовое поле, силикоид превратился просто в мыслящий камень.
— Это. Очень. Впечатляет, — четко произнес Седмин. Мизаар остановился, схваченный его полем.
Кей, не слушая, подошел к Артуру. Взял за кисти, отводя побелевшие от напряжения руки.
Кертис-младший, часто моргая, смотрел на своего телохранителя.
— Что ты решил, Кей? — спросил Седмин. Где-то за гранью человеческого восприятия сейчас кипела буря. Информация циркулировала по огромному кораблю: люди научились фокусу булрати. Люди способны убить силикоида голыми руками.
Кей Дач-Альтос смотрел на Артура. За мальчишкой стояла неведомая «Линия Грез», которая сделает человечество мирным, безопасным, не нарушающим равновесия сил. Таким, каким его хотят видеть чужие.
— Решай, Кей.
За Седмином стояло расчленение тела и упрятанный «в банку» мозг. Возможно, что сохранятся еще и глаза.
— А ну его, это человечество, — сказал Кей и взъерошил Артуру волосы. — Седмин, отпусти нас. Пожалуйста, отпусти.
8
Когда-то экспресс-капсулы использовались очень широко. Их сбрасывали с идущих в гиперпространстве кораблей, рассчитав курс так, чтобы капсула вышла в реальный космос у самой планеты. Разовый двигатель позволял снизить скорость, парашютная система обеспечивала посадку. В карго-отсек можно было поместить около тонны груза — или пять-шесть человек, страдающих излишним оптимизмом.
Капсулы не обеспечивали лишь надежности. В приплюснутом керамическом шаре не было места для дублирующего двигателя — и капсулы сгорали в атмосфере. Не было места для запасных парашютов — и они разбивались при посадке. Не было места для резервной навигационной системы — и капсулы проносились мимо планеты, уходя в бесконечный дрейф.
— Если что, вернемся на Терру, — устраиваясь в кресле, сказал Кей. Артуру его тон не понравился. Он предпочел спросить о другом:
— Ты был на Таури?
— Приходилось.
— И как?
— Хорошая планета. Тебе понравится.
— Угу, — с сомнением буркнул Артур.
Крошечный, не дающий даже объемности экран переговорника засветился. Они увидели силикоида.
— Кей Альтос, Основа приняла решение.
— О боги… Ну, говори.
— Основа Силикоидов не может сделать окончательный выбор. Она предоставляет вашу судьбу стабильности мироздания. Ни один силикоид не предпримет действий, помогающих или препятствующих вам, — за исключением данного момента. Достижение Кертисом «Линии Грез» будет воспринято благожелательно. Недостижение — тоже. Мы вверяем вас судьбе.
Капсулу тряхнуло, удар перегрузки выбил из горла сдавленный хрип.
— Зачем так грубо… судьбе-то вверять… — прошептал Кей.
Капсула вибрировала, как машина на проселочной дороге. Изображение на экране исчезло — в гиперпространстве связи между кораблями не существовало.
— Если нас затянет в кильватерный след, то мы вынырнем в паре парсеков от звезды, — сообщил Кей.
— А то я не знаю…
Тряска прекратилась. На экране замелькали цифры — навигационная система ориентировала капсулу. Кей щурился, вглядываясь в мелкие строчки.
— Ну?
— Дерьмо им на головы!
Пальцы Кея забегали по пульту управления. На мгновение пропала гравитация. Потом капсулу развернуло, и тонкий свист наполнил отсек.
— Что такое? — закричал Артур.
— Если двигатель не развалится на форсаже, — Кей убрал руки с пульта, — если гравикомпенсатор сможет сглотнуть все перегрузки, то через семь минут мы будем на поверхности.
Операторы «горячего следа» засекли сброс капсулы в системе Таури. Это было достаточно странно, но стандартная инструкция рекомендовала преследование основной группировки. Выбор между тридцатью двумя тысячами кораблей и крошечной капсулой казался несложным — они не знали, кого, собственно, выслеживают.
Три земных корабля продолжили путь.
Экспресс-капсула не имела внешних камер, равно как и иллюминаторов. Тишина обозначила конец торможения, мгновения невесомости — сброс гравикомпенсатора, рывок — открытие парашюта. Потом их только раскачивало в воздушных потоках.
— А ведь приземлимся, — удивленно сказал Кей. — Арти, если тебе хотелось чуда, то оно произошло.
— Мне ничего не хочется…
— Плохой признак. Арти, ты не желаешь рассказать мне о «Линии Грез»?
— Нет, не желаю.
— Придется, — пообещал Кей.
Капсулу тряхнуло еще один раз.
— С прибытием, — отстегивая ремни, сказал Альтос. Капсула стояла криво, так что к люку пришлось карабкаться под потолок. Впрочем, это было предусмотрено, и несколько скоб облегчали задачу. — Знаешь, что в Смутной Войне такие капсулы использовали в десанте?
— Не верю, — выпутываясь из ремней, сказал Артур. Глянул на дисплей и подозрительно спросил: — Ты уверен, что эта планета мне понравится?
— А в чем дело? — Кей снял последнюю блокировку и откинул люк. В отсек ворвались тяжелые снежные хлопья и ледяной ветер.
— Минус двадцать три, — застегивая курточку, сообщил Артур.
Кей, оцепенев, смотрел в провал люка. За ним была темнота, наполненная вьюгой.
— Это невозможно, — тихо сказал он. — Таури — планета-сад.
Подтянувшись, Кей сел на обрез люка, поморгал, привыкая к темноте. Вокруг был нетронутый глубокий снег, кольцом подтаявший вокруг капсулы. Сквозь густые облака не проглядывало ни одной звезды.
— Ты не спутал Таури с какой-нибудь другой планетой? — спросил Артур, выбираясь за ним. Холод дружелюбно обнял мальчишку, и он поежился.
— Я прожил здесь два года… после каторги. На Таури нет зимы, планета климатизирована по классу «Эдем»…
Артур впервые увидел Кея растерянным, даже напуганным. Его телохранитель не боялся реальной опасности — Альтоса пугала неизвестность.
— Что это за свет, Кей?
Сквозь падающий снег пробивалось неяркое фиолетовое свечение. Далекая стена света, поднимающаяся к небу…
— О дьявол! — Кей захохотал. — Нас угораздило сесть в компенсаторе, Арти! — Оптимизм вернулся к нему удивительно быстро. Он подхватил Артура за пояс и спрыгнул в снег.
— Ты что?
— Догадайся с трех раз.
Из-под капсулы донеслось потрескивание. Обгорелый шар дрогнул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
