— Ты что?
— Догадайся с трех раз.
Из-под капсулы донеслось потрескивание. Обгорелый шар дрогнул.
— Понял, — отбегая, сказал Артур. Они стали метрах в десяти, наблюдая, как экспресс-капсула проваливается под лед. Плеснула черная вода, мгновенно застывая. Снег принялся заметать свежий ледок.
— Сможешь пройти пять километров? — спросил Кей.
— Пошли, — пряча озябшие руки в карманы, ответил Артур. Он не нуждался в объяснениях — компенсационные зоны планетарных климатизаторов имели десятикилометровый диаметр. Вечное лето, царившее, по словам Кея, на Таури, обеспечивалось сотней-другой зон вечной зимы.
Вначале они шли быстро. Мешал лишь снег, иногда доходивший Артуру до пояса. Кей выдвинулся вперед, как бульдозер, проламывая дорогу. Шок от череды быстро меняющихся событий пока еще не давал ощутить холод в полной мере.
— Ты здорово разделался с силикоидом, — сказал Артур.
— Молчи и дыши через нос, — отрезал Кей. Его фигура впереди становилась все отчетливее, по мере того как глаза привыкали к темноте, а на серую ткань костюма налипал снег.
Потом им повезло: они вышли на участок, где не было снега — только гладкий, как стекло, лед. Видимо, эту часть компенсаторной зоны недавно очищали, убирая излишек замерзшей воды в оросительные системы. Кей упал два раза, Артур трижды. Размахивая руками, Кертис-младший постепенно приноровился удерживать равновесие. Но все равно идти по льду было легче.
Когда они вновь вышли на заснеженный участок, Артур почувствовал, что онемевшие пальцы его не слушаются. Спрятать руки в карманы стоило немалых усилий, но это не очень-то помогло. Потом он упал — ноги почему-то не хотели сгибаться.
— Кей, я скоро сдамся, — сказал Артур, вставая с пушистого снежного одеяла. Оно казалось очень мягким, соблазнительно уютным.
— По моим расчетам, ты должен был сломаться на полдороге, — сухо сказал Кей, поворачиваясь. Лицо его было белым, холодным как лед.
— Встретимся на Терре? — усаживаясь в снег, спросил Артур.
— Вероятно. — Кей Альтос посмотрел на закрывшего глаза мальчишку, потом на сиреневое сияние, окружавшее зону компенсации. Оставалось еще три километра пути.
9
Артур открыл глаза. Над ним был потолок — белый, с сеточками паутины в углах и круглым плафоном на шнуре. Он лежал в постели, раздетый, укрытый тонким одеялом, и солнечный луч теплой ладонью гладил его лицо.
— Кей? — прошептал Артур.
Комната была очень маленькой. Стены оклеены голубыми бумажными обоями, единственное окно полуоткрыто, и из него веял прохладный воздух. Из мебели лишь кровать, жесткий стул с высокой спинкой и широкий низкий шкаф темной полировки. Натуральное дерево не вязалось с общей убогостью обстановки, но Артур повидал много еще более странных мест.
— Кей? — откидывая одеяло, повторил Артур, уже погромче. Встал, выглянул в окно, откинув легкий тюль. Комната была на втором этаже, и он не увидел ничего, кроме деревьев. Темно-зеленая листва, похожие на яблоки плоды, желтый солнечный свет сквозь ветви… Артур поежился, то ли от холодного ветра, то ли от дурного предчувствия. Это слишком походило на Терру.
На стуле лежала его одежда. Артур натянул джинсы и подошел к двери. Коснулся створок — тоже деревянных, те качнулись. По крайней мере он не был заперт. Очень осторожно Артур приоткрыл дверь. И замер, услышав незнакомый голос — надтреснутый, старческий.
— Маретта мне не понравилась, да… Снега и снега, как жить-то? На прошлый год у нас снег две недели лежал. Говорят, из-за новой базы, что в горах поставили. Думали, совсем уж конец пришел, но ничего… Сады померзли, первый урожай даже собирать не стали, запахали в землю, да и с концом…
— Что вы говорите! Ужасно…
Артур улыбнулся и прислонился к дверному косяку. Он узнал голос Кея.
— Вам-то привычно, ясное дело. Если из отстойника выбрались, что уж говорить. А у вас, поди, и не растет ничего?
— Как не растет? Ягельник, снежный виноград, самому Императору поставляем.
— Тоже дело, — не слишком-то убежденно сказал собеседник Кея. — Конечно, настоящий фрукт…
— А рыбку нашу куда только не отправляем, — с воодушевлением сказал Кей. — Если дело выгорит, так и вы попробуете.
— Попробуем, — без энтузиазма пообещал обладатель старческого голоса. — Вы бы вот наши яблоки на Маретте предложили…
— Еще мы планктона в этом сезоне много собрали! — перебил Кей. — И не только верхнего… это вроде червячков маленьких. Протралили дно, столько нижнего за жаркий период развелось! Он такой… как бы тараканчики, но в воде живут. И что приятно — даже высушенные не умирают! Бросишь в стакан с водой, дашь отмокнуть — снова резвятся, черти!
Артур закусил руку, чтобы не расхохотаться. За дверью наступила пауза, потом незнакомец кашлянул и робко начал:
— Вот в моих садах…
— Простите, время приема пищи, — неожиданно строго произнес Кей. — Вера не позволяет мне свершать этот позорный акт в присутствии посторонних.
— А-а… ну, приятного вам аппетита.
— Унижение не бывает приятным, — грустно сообщил Кей.
Зашаркали торопливые шаги. Потом до Артура донеслось:
— Если сынок ваш захворает, уксусом его натрите. Лучшее средство от жара, вы уж поверьте.
— Я его замариную, — мрачно пообещал Кей.
Испуганно хлопнула закрывшаяся дверь. Артур трясся от сдавленного хохота.
— Входи, — донеслось из-за двери. — Поунижаемся вместе, пока еда не остыла.
Артур толкнул дверь. Эта комната была куда просторнее, с мягким ковром на весь пол, длинным диваном вдоль стены, стеклянным шкафом, уставленным посудой. За круглым столом посреди комнаты сидел Кей.
— Отвадил старика? — спросил Артур.
— Старуху. Ее так просто не отвадишь, боевая бабка. Служила акушеркой в Имперском десанте.
— Кем?
— Акушеркой, сынок. Там женщин хватало. С добрым утром.
— С добрым утром, папа. — Артур посмотрел в окно. Деревья, солнечный свет, чистое голубое небо. — Где мы?
— Таури, как и планировали. Главный поставщик фруктов в этом секторе. Мы с Маретты, торгуем рыбой и планктоном.
— Я уже понял. — Артур попытался было сесть за стол, но Кей покачал головой:
— Вон та дверь. Гигиена для мареттянца — превыше всего. Потом следующая. На плите сковородка, в шкафу столовые приборы.
Артур торопливо умылся, на кухне (окна — настежь, сады — до горизонта) снял с плиты внушительных размеров сковородку. Плита оказалась то ли очень роскошной, то ли совсем древней — с открытым огнем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
