— Рабов у нас больше нет! — ярость снова застлала глаза. — Его… — я кивнула на батю.
— Дрэкон Вил… — быстро сообразил батя.
— Больного перевести в гостевые покои на моем этаже! — отдала приказ, и словно камень с души свалился. Там батя точно будет в безопасности, под моей охраной.
— Да, Ваше Величество, — лекарь шарахнулся от меня, как от прокаженной. — В качестве кого? — и снова отшатнулся. Видимо, не в силах вынести королевскую ярость.
«Он не может вынести твою магию. От тебя ярость и злость разливаются во все стороны, причиняя боль всем, кто находится рядом. Если не хочешь… как это у вас называется… похерить все, чего добилась, советую как можно скорей начать учиться управлять силой», — раздался в моей голове голос богини.
«У меня есть еще какие-то способности?»
«Скоро сама узнаешь!»
Богиня замолчала, оставив еще больше вопросов. Кстати, а почему она позволяет мне так с собой разговаривать? И не наказывает?
Откуда-то раздался переливчатый веселый божественный смех. И снова наступила тишина, нарушаемая только недовольным бурчанием бати.
— В качестве родственника… — попыталась успокоиться. Как же трудно это давалось.
— И главного лекаря… — добавил батя.
— Вы слышали. Вот он теперь — ваш начальник, — кивнула я на батю. — Все, идите! — присела на край каменной койки. Лекарь буквально испарился из помещения. Но я тут же опомнилась. — Эй, лекарь, целитель… как тебя там, постой!
— Ваше Величество… — тут же в проеме двери появился он.
— Те трое, гарем княгини Метилинис, где они?
— Так их уже отправили по родным мирам. Как вы и приказали…
— Хорошо. Свободен. — Отпустила лекаря и повернулась к бате.
— Батя… Ты не представляешь, как я рада, что ты здесь. Вернее, я не рада, что случилось там… но рада видеть тебя здесь.
— Тебя и здесь, смотрю, боятся. Так держать, Ежик! — он пытался сесть, но я, опустив руки ему на грудь, насильно уложила обратно в койку.
— Батя, лежи, тебе еще рано вставать, — взяла отца за руку, сжала, не в силах сдержать эмоции, ощущая, как по щекам покатились слезы. — Как же хорошо, что ты здесь… Я так переживала… Батя… — рухнула ему на грудь и по-детски разревелась, чувствуя, как отец обнял меня, провел руками по голове, по плечам, по спине.
— Ну что ты, мой Ежик. Ну все, перестань. Все хорошо. Теперь, когда ты рядом, все будет хорошо. Дочка, девочка моя родная! — голос бати стал подозрительно тихим, охрипшим. — Я даже рад этому новому телу, раз только так смогу быть рядом. Моя кровиночка… Моя дочка… Мой Ежик… Ну все, ребенок, давай, прекращай разводить сырость. Нам еще порядок в новом доме наводить…
Под тихий голос бати я постепенно успокаивалась, даже истерика сошла на нет. В родных объятиях отца было так хорошо, тепло, спокойно, уютно, безопасно. Теперь я была точно уверена, что все наладится.
— Тебя, смотрю, даже здесь все боятся…
— Это хорошо, что боятся, здесь такое творится, мне еще разгребать и разгребать эти авгиевы конюшни… — вздохнула я. — А когда я тут только появилась… Ой, батя, расскажу — не поверишь…
Коту надоело сидеть на полу, и он, прыгнув на кровать, вольготно развалился на постели с другой стороны бати. Вытянувшись у его бока, глухо затарахтел, наслаждаясь поглаживанием хозяина.
— Обо всем потом поговорим! Обязательно расскажешь, как ты тут появилась. Ну а пока… Дочка, нам нужно поговорить. Очень срочно! В безопасном месте. А здесь ещё даже у стен имеются уши…
— Сейчас перевезем тебя в безопасное место. Там и поговорим, — отвернулась, встала и отдала приказ страже. — Носилки сюда. Живо!
— Эээ, какие носилки? — недовольно буркнул батя. — Я что, инвалид? Сам дойду!
— Батя, не бузи. Не дойдешь. Отсюда до моих апартаментов подниматься вверх этажа на три, и потом еще плутать по коридорам. Этот замок тебе — не наша скромная трешка в родном мире. Так что, ложись и не выступай.
Тут же, у кровати, возник помощник лекаря, рядом с ним парили в воздухе странные носилки из необычного серебристого металла.
Батя, все еще ворча, все же встал сам, и, кряхтя, улегся на носилки. Кот запрыгнул следом, удобно устроившись прямо на его ногах и тарахтя, словно трактор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Уже у дверей у меня возник закономерный вопрос: как носилки будут спускать по лестнице? Оказалось, все очень просто, они сами летели по воздуху следом за нами.
— Вот это технологии! Эпическая сила!..
Батя продолжал удивляться всему, что видел, а я лишь радостно улыбалась. Теперь, когда мои самые родные и любимые рядом, все будет хорошо. Мы со всем справимся. Обязательно. А вот сейчас тебе надо срочно закрыть мир от вторжения.
У гостевых покоев нас встретила веселая Лери. Она как раз выходила из дверей, и наткнулась на нас.
— Ваше Величество, апартаменты готовы. Я ничего не знаю о предпочтениях гостя, поэтому приготовила стандартный набор, кое-что, изменив… — увидев носилки, замолчала, изумленно рассматривая моего батю, затем вдруг покраснела, что-то забормотала и скрылась в апартаментах.
— А это еще кто? — батя заинтересованно уставился вслед Лери. Затем встряхнулся, словно отгоняя наваждение.
— Это моя управляющая. А вот и твои апартаменты, — мы вошли в просторный коридор, по одну сторону которого виднелись огромные светлые комнаты, обставленные в местном гаремном стиле, по другую — несколько дверей, одна из которых открылась, и на пороге появилась Лери.
— Ванна готова, чистое белье тоже…
— Дочь, только не говори, что вот эта пигалица будет помогать мне купаться…
— Если надо…
— Не надо! — рявкнул батя, кряхтя и садясь на носилках. — Помыться я и сам в состоянии. Скрылась отсюда…
Батя, пошатываясь, встал и, с трудом удерживая равновесие, направился в ванную. Вот позер, решил выпендриться перед молоденькой девочкой.
А девочка лишь оскорбленно поджала губы, выпрямилась и гордо направилась на выход.
— Ваше Величество, я распоряжусь насчет ужина. Если что-то потребуется, позвоните в планшет, я услышу, — и обратилась уже к бате. — Советую вам все же не забираться в ванную, а не корчить из себя гордого подпаленного дрэкона, а то еще свалитесь случайно. Вытаскивай вас потом! — и, гордо фыркнув, покинула апартаменты.
— Ах ты, мелкая…
— Батя, не ругайся, она же хотела помочь…
— Сам разберусь, что она там хотела… В ванную за мной не иди… — батя скрылся в дверях, и тут же смачно выругался. — Дочь! А это еще кто? — батя стоял посреди ванной комнаты и указывал трясущимся перстом на призрачную маленькую женщину в форме горничной.
— Отец, не тыкай пальцем. Это прислуга. Она за тобой присмотрит…
— Нет! — зло процедил отец, стягивая на груди полы грязной рубашки. — Я сам. Никто меня мыть не будет.
— Сам, сам. Никто и не настаивает. Но если что-то понадобится, просто скажи, что нужно, и это тут же появится.
— Понял, — батя скрылся в ванной. — Надо же, приготовила все, как я люблю. И температура воды, и белье… Она ведьма… Околдовала, оставила тут свой аромат…
Раздался всплеск воды, я так поняла, батя со стоном опустился в воду.
— Отец, я могу войти?
— Заходи.
Батя лежал в ванной, расслабленно откинувшись на каменную спинку, опустив мощные, бугрящиеся мускулами руки на бортики каменной чаши.
— Хороший сервис. Как в той гостинице на пять звезд в Турции, помнишь?
— Помню.
— Ты зачем обидел мою Лери?
— Дочь, с этой пигалицей я сам разберусь, — недовольно нахмурившись, ловко съехал с темы батя. — Здесь безопасно?
— Да. Мои апартаменты проверены.
— Отлично. Тогда поговорим. Я так понял, ты теперь тут вместо королевы…
— Да. Так получилось. Ты бы знал, что тут устроила эта сука…
— Уже наслышан. Видел собственными глазами, это же теперь мое тело? Такое молодое, здоровое… — отец заерзал и покраснел. — Даже слишком здоровое… Ладно, разберемся… Дочь, у нас много врагов. И кто-то из них стягивает в этот мир наемников!
— Откуда ты знаешь?
