— Знаю! Ты отцу не веришь? Я когда тут очнулся, такого насмотрелся…
— Верю. Отец, о том, как ты очутился в этом мире, поговорим потом…
— Да… да… да… — отец тяжко вздохнул. — Я еще не до конца разобрался, на что способно это тело, и как этими способностями овладеть… Но иногда вижу и слышу нечто необычное, не могу объяснить…
— Отец, что именно ты видел и слышал? — теперь я говорила, как королева, а не как дочь.
— Простой люд спокойно воспринял изменения в законе, так как у них и не было рабов или гаремов. А вот кто-то — очень плохо… В стране есть повстанцы, дочь. Те, кому не по душе перемены. Те, кто желает вернуть старые порядки. Они стягивают к границам наемников, спокойно прилетают и улетают. Евгения, немедленно закрой границы! Полностью! Чтоб не одна падла не проскочила. Их и так в этом мире слишком много скопилось… И все они стекаются под власть Жреца Хрустального Храма… Здесь, что, правила секта?
— Батя, слишком долго объяснять. Расскажу позже. Что еще ты видел или слышал?
Отец призадумался, вспоминая, сортируя информацию, отбрасывая ненужное.
— Они не только собирают наемников, они завозят в этот мир оружие, корабли… Евгеша, кто бы ни был твой враг, он серьезно готовится к полномасштабной войне. И не только магической. Он будет использовать все имеющиеся в наличии ресурсы: наемников, технику, магию, все!
— Я сейчас прикажу подготовить указ, вызову, отдам распоряжение министрам! Мы тоже не пальцем деланные, прорвемся… Батя, ты еще чего видел?
— Только то, что они собираются где-то на севере, у дальней границы. Там есть какой-то заброшенный бастион. Крепость шестой княгини. Исчезнувшей давно.
— Хорошо. Я пойду, а ты, давай, поправляйся, отдыхай… — произнесла я и встала. — Я чуть позже приду навестить тебя в апартаментах, а может, и сам сможешь присутствовать на ужине. У меня для тебя сюрприз, так сказать…
— В твоих устах, слово “сюрприз” звучит страшно… Последний раз это была граната, из которой ты вытянула чеку, и потом снова вставила, — глухо рассмеялся батя.
— Да брось, мне было тогда тринадцать лет! — хмыкнула я. — А самый лучший сюрприз был вот он, — я кивнула я на кота.
— Да, ты его на выставке украла… будучи в хлам пьяной, — батя явно уже пришел в себя и троллил меня.
— Не зря же… — погладила кота по спине.
— Не зря, до сих пор не понимаю, как тебе это удалось, там же камеры везде!
— Я не помню, — рассмеялась я. — Только помню, что смотрю на котиков на выставке, а потом сплю дома в обнимку с Дымычем. И главное, что я там вообще забыла? Я ведь отдыхала в баре на другом конце города… Вроде как, уже под утро, бармен включил телевизор, а там — они. Попросил меня свалить и забрать своих пацанов. Я ребят сунула в такси, сама села… и потом уже оказалась на выставке. Затем провал в памяти… И вот я дома… сплю с котенком…
— А в новостях говорили о дерзкой краже котика… — батя снова рассмеялся, но от резкой боли задохнулся и закашлялся. Откинулся на спинку каменной ванной, прикрыл устало глаза.
— Лекаря! — рявкнула я. На мой крик примчался все тот же мужчина. Что-то накапал в ложку и сунул в рот бате. Тот проглотил, запил поданной водой в стакане и замер. — Ты отдыхай! — обратилась к бате. Посмотрела на лекаря. — Как станет легче, накормите! — снова обратилась к бате. — Кот останется с тобой, присмотрит, подлечит, информацией поделится. Тебе же нужно знать все об этом мире. В том числе, о современной медицине. И не только. Отдыхай, папочка, — встала, и уже у самого выхода из местного хамама, обернулась. — И да, к тебе скоро снова заглянет Лери. Не обижай ее!
— Обидишь ее, как же… Пигалица мелкая… Но такая вкусная…
Снова взглянула на развалившегося на полу кота, мысленно прося его присмотреть за отцом, дать ему всю информацию нужную. Дымыч согласной мотнул хвостом, что-то муркнул, подскочил, забрался на мое кресло и, свернувшись клубочком, снова заурчал. Пусть остается, присматривает за батей. А мне пора, надо издать пару срочных законов. Покинула апартаменты бати, и под охраной вернулась в свои комнаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мужья ждали возле гостиной, у накрытого стола. Хан беспокойно ходил туда-сюда. Рэт сидел за столом, задумчиво потягивая какой-то напиток из небольшого пузатого бокала. Хан, развернув стул спинкой к входной двери, оседлал его, облокотился о высокую каменную спинку. Все трое ждали меня.
— Срочно закрыть мир для всех входящих! И никого не выпускать! Только бывших рабов и слуг! — остановилась возле стола, и уже собиралась сесть, как тут же подоспел Хисс, опередив всех, отодвинул для меня стул, помог устроиться. И прежде, чем занять свое место за столом, быстро нежно чмокнул меня в макушку. Подлизывается, зараза ушастая.
— Да, Ваше Величество, — он склонился, выпрямился и начал быстро что-то строчить в планшете. Через пару минут передал его Рэту, тот проверил, что-то исправил, и подошел ко мне.
— Прекрасно, — я оставила свою магическую печать. — И плохие новости: кто-то собирает армию против меня.
— В апартаменты гостевые отправить еду для больного и фамильяра! — посмотрела на прислугу, те, поклонившись, ушли из комнаты, закрыв дверь за собой.
— Надо организовать сбор сведений, сплетен, слухов, — кивнул согласно Хан. Странно, ни словом не обмолвился о новом мужчине во дворце.
Никто ничего не спросил. Они просто промолчали, но нервничали, я все же ощущала витавшее в воздухе напряжение.
— Да, займись, пожалуйста, — я начала жадно есть. Все же с аппетитом у меня все в порядке.
Ели, как ни странно, молча, видимо, чувствуя мое раздражение. Мне почему-то хотелось отдыха, банального валяния на кровати перед телеком.
— Хисс, ты хотел что-то сказать, — посмотрела на мужа.
— Да, извиниться за утро. Мои слова прозвучали немного не в том контексте, в каком я бы хотел их преподнести.
— И что же ты хотел сказать? — Хан и Рэт закончили с едой и кивнули на дверь, давая понять, что хотят уйти. Я не стала их задерживать.
Они просто молча вышли, так ничего не спросив. Это у них выдержка такая железная? Или стремятся показать, что им все равно, даже если я надумаю привести в гарем другого мужика?
Конечно, мне такое и в голову не приходило, с троими бы разобраться, но мужья то об этом не знают.
Я бы вот уже напридумывала себе всякого, на ревность бы изошлась, покрошила бы капустки снова.
От одной только мысли, что трое моих мужчин хотя бы взглянут налево… у меня просто сносило крышу, и самообладание вместе с ней.
Они мои!
МОИ!
Это я что же, ревную?
Вот уже никогда не думала, что когда-нибудь докачусь до подобного. Я же всегда использовала мужиков только для снятия напряжения. Только одноразовые связи. На одну ночь. И, удовлетворив свои потребности, просто уходила. Никогда не оставалась спать в одной постели с мужиком. Использовала и сваливала.
Но с этими тремя… Все мои жизненные установки полетели к чертям. С ними мне хотелось всего, от чего раньше бежала, как от огня.
Уюта, тепла, нежности, объятий, семейного счастья.
Смогут ли они мне его подарить?
Как же с ними поговорить? И что они вообще ко мне чувствуют? Ведь их привязали ко мне вопреки воле. Как же много нам нужно обсудить и выяснить.
Уже после того, как мужья отправились решать государственные дела, мы с Хиссом продолжили разговор.
— Что все серьезно теперь, наша связь… она — навечно… Боги благословили наш брак, а значит, уйти друг от друга не получится…
— Я вот сейчас опять не понимаю твою пространственную речь, — швырнула приборы на стол, звякнув ими о тарелку. — Я слышу только то, что тебя, бедного, не спросили, принудили, и ты не видишь просвета в своей темной жизни рядом со мной. Так?
— Нет, — он глубоко вздохнул, — ты мне очень нравишься. Как женщина, как пара, и я не собираюсь от тебя отказываться…
— Хорошо. Следующий раз, говоря со мной, прошу тебя выражаться проще! — во мне снова поднялось раздражение. Я смотрела на него, и не понимала, чего больше хочу… сначала выпороть его, а потом трахнуть… или наоборот? Или все вместе… Уже мысленно представляя себе эту сцену…
