Проклиная себя за то, что не запер эту проклятую дверь Грей сердито буркнул:
— Что еще вам?
Он будто бы заранее знал — все, что она скажет, не представляет для него никакого интереса.
Дженнифер посмотрела в его сердитые серые глаза, которые показались ей более темными, чем обычно, но взгляд не отвела.
— Сегодня, сегодня Рождество, — начала она.
Грей скептически скривился.
— В самом деле, так и есть, — наконец согласился он, словно говорил с дурочкой. — Как хорошо, что вы сообщили мне об этом. А то, судя по тому, как вы с Кэтрин были заняты развешиванием гирлянд и других украшений по всему дому, я подумал, что вы обо мне уж совсем было забыли. Рождество, вы сказали? Как это чудесно!
— Не сомневаюсь, что вы знали о том, что нынче Рождество, Грей.
— Так зачем же напоминать мне об этом печальном и непреложном факте?
Дженнифер выдержала паузу под тяжелым взглядом его серых глаз, сожалея, что вторглась именно сегодня. Ясно, что праздники он не любил, сегодня он был в еще более мрачном настроении, чем всегда. И все же ей нельзя отступать. Призвав на помощь всю свою смелость, она торопливо начала:
— У… у меня для вас подарок.
Грей опешил, брови его взлетели кверху. Он весь так и кипел от ярости. Все что угодно, только не это! Дитя хочет преподнести ему подарок, и это после его грубого с ней обращения в последние недели?!
Просто невероятно! Но ее лицо по-прежнему было открытым и наивным. Дженнифер и впрямь по каким-то известным только ей причинам собралась сделать ему подарок.
— Подарок? — непонимающе переспросил он.
Ему так давно никто не делал подарков. По крайней мере, с тех пор, как он решил, что ему ничего не нужно.
Внимание Дженнифер глубоко тронуло его. Может быть, она хотела видеть его счастливым, и он был глубоко благодарен ей за это. К несчастью, ее следующие слова испортили все впечатление.
— Ну, конечно, — отозвалась Дженнифер и, чтобы не выказать ему своих чувств, торопливо прибавила: — Все как обычно. Ведь настало Рождество, а вы — мой муж.
Грей тотчас закрыл рот. На какой-то миг ему показалось, что она пришла предложить мир, несмотря на все разногласия между ними. Всего минуту назад он был согрет теплом ее сердца, а теперь его снова окатило волной холода.
И что же такое она может подарить ему, если все как обычно? Конечно же, она не бывала в Уильямсбурге или еще где-нибудь, чтобы что-то для него приобрести. Да и что она могла бы купить на те жалкие гроши, которые он ей выдавал? Всего минуту назад он готов был принять от нее подарок, проявив такт и внимание, но вот теперь, разозленный ее холодным тоном, решил не потакать ей. Черт бы побрал это дурацкое Рождество и связанные с ним праздники!
— Прекрасная идея, я уверен, — сказал он устало, — но боюсь, ваши усилия напрасны. У меня есть все, что я мог бы только пожелать. Вы не в состоянии подарить мне ничего из того, что бы мне хотелось. Поэтому, сами понимаете, мне ваш подарок ни к чему.
На глаза Дженнифер навернулись слезы, она быстро-быстро заморгала. Только Грей способен довести ее до слез. И он так часто это делает! Но она так долго готовила ему подарок, что сдаться и уйти просто не могла.
Изо всех сил стараясь сохранять самообладание, она спокойно сказала:
— Может быть, вы и в самом деле имеете все, в чем нуждаетесь, но я предлагаю вам отнюдь не предмет первой необходимости. Поверьте, этим подарком очень приятно владеть.
Муж одарил ее высокомерной улыбкой.
— Очень может быть. Однако получать удовольствие я могу и другим способом.
От этого намека на утехи с любовницей она почувствовала чуть ли не физическую боль. Почему он так поступает? Может быть, ей только показалось, что на лице его промелькнула радость, когда она упомянула о подарке?
— Как бы то ни было, — холодно заметил Грей, — все, что вы предлагаете, не представляет для меня никакого интереса.
— Вы не можете быть в этом уверены, пока не узнаете, что это за подарок, — возразила Дженнифер, изо всех сил стараясь сгладить неловкость и скрыть огорчение. Она не хотела выказывать свою обиду.
Грей поднял очи горе, всем своим видом стараясь показать, как ему надоела эта детская игра.
— Ну, хорошо. Так что же это такое? — с тяжким вздохом произнес он.
Дженнифер с трудом сдержала улыбку.
— Пройдите, пожалуйста, в гостиную, — радостно сказала она.
Грей нахмурился, но все же с неохотой встал и прошел за нею в гостиную. Оглядевшись вокруг с деланным безразличием, он холодно спросил:
— Ну и где же он? Ничего не вижу.
— Какое нетерпение, — легонько поддразнила его Дженнифер, в душе опасаясь, что он круто развернется и удалится в кабинет. — Почему бы вам не присесть?
Грей опустился на диван, вытянул ноги и закрыл лицо руками.
— Я готов, — сказал он приглушенным голосом. — Поспешите, а то меня что-то клонит ко сну.
Эти слова едва ли можно было принять за одобрение, но Дженнифер поняла, что ее вечно недовольный муж в этот раз был заинтригован как никогда. Она неслышно прошла через гостиную по толстому восточному ковру.
А Грей все полулежал на диванчике, мечтая о том, когда он вернется к себе в кабинет и сможет выпить. Но вот он услышал чудесные звуки.
Ничего подобного он никогда не слышал. Из клавесин полилась незатейливая и необычайно печальная мелодия. Тут же одна мелодия сменилась другой, потом вернулась основная тема, и звуки переплетались, словно нити, постепенно образуя прекрасное целое.
Грей выпрямился и с нескрываемым удивлением посмотрел на жену. Она сидела спиной к нему, и он мог, видел только золотистые волосы, спадающие ей на спину. Но во всей ее позе угадывались страсть и сильные переживания. Руки ее легко порхали по самшитовым клавишам, и Грей впервые понял, что Дженнифер, таким образом, выражала свои чувства, она наконец раскрылась перед ним.
А музыка все продолжалась, проникновенная, как нега, ласкающая слух. Она задела в нем чувствительную струну, настолько живо отражала его одиночество и печаль, что он заслушался как завороженный. Постепенно мелодия изменилась. Ее трагичность уступила место мажорному строю, темп ускорился, заключительный аккорд нес в себе радости и жизнеутверждающее начало.
Внезапно наступила тишина. Дженнифер, боясь повернуться, неотрывно смотрела на клавиатуру, чувствуя, что силы оставляют ее. Грей наверняка испытывал только презрение к ее подарку, а может, даже уснул на диванчике.
Неожиданно ей на плечо нежно легла его рука. Подняв глаза, она с удивлением увидела улыбку на лице мужа, и в сердце ее затеплилась надежда.
