Г а с п а р и М е л ь х и о р.
Что ж,
Затянувши пояс туго,
Держимся мы друг за друга,
Три волхва, и каждый стар.
В а л т а с а р.
Валтасар, Мельхиор, Гаспар.
В с е в м е с т е.
Мы смеялись над сержантом,
Перед нашим лейтенантом
Танцевали на снегу.
Забавляя генералов,
Поедали тараканов,
Шли из ада
В ад кромешный
И попали в Будапешт мы.
Привела нас темнота.
Остальные навсегда
Под сугробами остались.
Тот, кто не шутил, загнулся,
Те, кто не плясал, тем «aus».
И капут тому болвану,
Кто не лопал таракана,
Дорогого таракана!
В и к т о р. Ишь как разошлись! Кого вам надо?
Г а с п а р. Супругу поэта.
М е л ь х и о р. Точнее, его вдову.
В а л т а с а р. Ту, которую мы чтим музой поэта, увенчанного лаврами, — певца нашей многострадальной родины.
Пауза.
Ю л и я. Что с ним? С моим мужем?
Г а с п а р. Словом… скапутился он, значит.
М е л ь х и о р. Капут!..
В а л т а с а р. Аус… или, как бы это сказать?..
Ю л и я. Это неправда!
В а л т а с а р. Мы сами видели, как он повалился на снег.
Ю л и я. Вот и неправда! Он встал и пошел дальше.
В а л т а с а р. Увы! Этого мы не видели.
М е л ь х и о р. Будь правда на вашей стороне, мы были бы рады.
Г а с п а р. Такого не бывает, чтобы павший встал из снега.
Ю л и я. Вы его не знали. Вы только видели его. Да и то не его, а кого-то другого, какого-нибудь беднягу, который, возможно, споткнулся и упал на снег. Вы пришли не по адресу.
Г а с п а р. Как это так — мы его не знали?
В а л т а с а р. Стихотворца?
М е л ь х и о р. Увенчанного лаврами поэта?
В а л т а с а р. Кто же, как не мы, зачитывались его стихами?
Г а с п а р. Именно нам он доверил свои последние строки.
М е л ь х и о р. Свой завет.
Г а с п а р. Мы запомнили его наизусть.
М е л ь х и о р. Наша память не подвластна цензуре.
В а л т а с а р. Наши черепные коробки крепки.
Г а с п а р. Ни один шпик не просунет туда носа.
М е л ь х и о р. Вы понимаете нас, сударыня?
Г а с п а р. Мы принесли вам последние стихи вашего мужа. Всего три строфы… (Мельхиору.) Начинай!
М е л ь х и о р. Ты начнешь!
Г а с п а р. О да, разумеется… Он… как бишь его. Вот только первое слово не могу вспомнить. Подскажи-ка!
В а л т а с а р. Я умею лишь продолжать… Начинаешь всегда ты.
М е л ь х и о р. Тогда продолжай…
В а л т а с а р. Я продолжаю, если кто-то уже начал.
Г а с п а р. Беда в том, видите ли, что в дороге меня сильно контузило в голову при взрыве гранаты. И вот теперь я иногда за-за-заикаюсь.
М е л ь х и о р и В а л т а с а р (успокаивают его). Ничего, не тужи… Все обойдется!.. Забудь…
Г а с п а р. Но-но-но ведь…
Ю л и я. Что он велел мне передать?
М е л ь х и о р. Сейчас пройдет приступ и он заговорит.
Г а с п а р. Приступ! Атака! Так-так-так-так-так… Трах-тарарах! Бум!
В а л т а с а р. Знакомый ритм. Вот он! Тата-тити-та-ти-ти-та-та…
М е л ь х и о р. Та-та! Так! Так! «Вижу», я помню, это слово было. Та-ти-ти! Вижу!
Г а с п а р. Бах! Ти-и-и! Та-та-ти-ти-ти-та-та! Бах!
Ю л и я (затыкает уши). Боже мой!
В о л х в ы. Бах! Трах-тарарах!
В и к т о р. Попытайтесь все-таки припомнить… Его слова!
Г а с п а р. У нас память отшибло.
М е л ь х и о р. А ведь в пути мы все время повторяли про себя…
Г а с п а р. Мы теперь никак не можем вспомнить ни строчки! Увы!
М е л ь х и о р. Да где вам понять, что нам пришлось пережить!
Г а с п а р. Вот они здесь, у меня в голове! Слова так и просятся на язык. А начать не могу! Поэт наказал мне: «Коль скоро я умру, Гаспар, разыщи Юлику и прочти ей мои последние стихи!» Почему же я не могу их вспомнить? Почему?
М е л ь х и о р. Потому что тебя сильно контузило взрывной волной.
В а л т а с а р. Будьте покойны, сударыня, когда-нибудь мы их вспомним.
М е л ь х и о р. И тогда уж скажем вам без запинки, слово в слово!
Г а с п а р. Я еще вернусь к вам.
В и к т о р (спокойно). Хорошо. А теперь идите-ка к себе домой.
Волхвы идут к выходу, то и дело останавливаясь и скандируя ритм забытых стихов. У порога они смотрят на небо.
М е л ь х и о р. Вот только что было на языке.
Г а с п а р. А у меня в голове.
В а л т а с а р. А у меня в сердце…
В с е в м е с т е (кланяясь). Желаем вам доброй ночи! (Уходят.)
Явление пятое
В и к т о р и Ю л и я.
Ю л и я (падает на стул). Они говорят — сами видели…
В и к т о р. Почти всем там один конец.
Ю л и я. Но эти же вернулись домой!
В и к т о р. Да, домой… В дом умалишенных. Отныне их приют там.
Ю л и я. Меня снова знобит.
Виктор укрывает ее шинелью.
А что будет, если они вернутся?
В и к т о р. Еще не самая большая беда, если вернутся эти.
Ю л и я (встает). Я ничего с собой не возьму. (Осматривается.) Чайник я все же поставлю на плитку. Если он не вернется, к утру загорится весь дом. (Оживленно.) Когда мы сюда перебрались, то дали обет никуда больше отсюда не уходить, поклялись жить только друг для друга и для человечества. Так сказал Балинт.
В и к т о р (тихо). Да.
Ю л и я (еще более оживленно). Мы задумали повесить вот сюда картины, мечтали приобрести много мягких ковров, к книжной полке поставить торшер. И еще мы хотели обзавестись электрической кофеваркой. Но у нас ни на что не было денег. Наша жизнь прошла среди голых стен. (Помолчав немного, запевает, изливая всю свою горечь.)
ПЕСНЯ О ПОДЛОМ МИРЕ
Подлый мир,
Презренный клоун, гнус!
Как глумился ты над красотою.
Притупил к любви и жизни вкус…
Только ты не справился со мною!
Бейся, сердце!
Вырвись из тюрьмы!
Разве не живет в нас жажда дела?
Разве ужасов не нагляделись мы?
Не достигла ненависть предела?
Рухни, подлый мир, сгори в огне!
Ты не выдержишь такого гнева!
Смерть над нами скачет на коне,
Падают на нас земля и небо.
(Плачет. Кончив петь, оглядывается и вдруг мягко и с некоторой гордостью.) Надо бы снова написать что-нибудь на стене. Пусть узнают, что мы жили здесь…
Снаружи слышен шум, топот ног.
В и к т о р (обняв Юлию за плечи). Идемте!
Явление шестое
Т е ж е и Х е н к е р.
Входит Х е н к е р, на нем форма капитана СС, позади него с о л д а т.
Х е н к е р. Я вам не помешал? (Обернувшись, отдает приказ.) Двое остаются здесь, остальные — марш на чердак! (Юлии.) Простите за неожиданный визит. Ничего не поделаешь, служба! (Пришедшему с ним солдату.) Ты обойдешь тут все. В ванной, если память мне не изменяет, имеются потайные стенные шкафы. Обыщи всю квартиру!
С о л д а т уходит.
(Фривольно, с явным желанием развлечь даму.) Дезертиры с особым пристрастием прячутся за дамскими нижними юбками. Нередко мы пристреливаем их в ящиках для грязного белья. Им свойственны извращенные вкусы.
Ю л и я.
