Пингвины тоже обратили внимание на человека и направились к нему. Вскоре они окружили Вальку плотной толпой, словно маленькие любопытные человечки, и отправились за ним вдоль бухты. Это походило на праздничную демонстрацию: впереди вышагивал человек, а за ним — целая колонна птиц. Причем возглавляли колонну взрослые, крупные пингвины, а позади спешили молодые. Оглянувшись, Валька засмеялся: «Ого, шествие!..» Пройтись вместе с человеком по долинке хотелось и самочкам, но вот беда: у каждой из них был неповоротливый, покрытый серо-голубым пухом птенец. Зажав малышей лапками, мамаши прыгали сразу на двух лапках, то прижимая птенца к себе, то подталкивая пингвинят: ну идите же, лентяи… Валька ускорял шаг, и, чтобы поспеть за ним, пингвинам уже приходилось бежать. Они смешно бежали, переваливаясь с боку на бок, что-то выкрикивая, может: «Погоди, человек, не спеши так!»
Вскоре птицы отстали. Сгрудившись, они смотрели ему вслед. Валька помахал птицам. Ему показалось, что и они замахали крыльями…
Радиограмма в Порт-о-Франс:
В ПЕРИОД ВРЕМЕНИ МЕЖДУ ДВАДЦАТЬЮ ЧАСАМИ ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ И ДО ШЕСТИ ЧАСОВ СЕГОДНЯШНЕГО С ТАНКЕРА «ФИРН» УПАЛ В ВОДУ МАТРОС ТЧК УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИМ ОКАЗАТЬ СОДЕЙСТВИЕ ПОИСКАХ ТЧК ВОЗМОЖНЫЙ РАЙОН ПОИСКА ДВТЧ УСТЬЕ БУХТЫ ХОФПУЛ ЗПТ ПОБЕРЕЖЬЕ АКВАТОРИЯ БУХТЫ ХОФПУЛ ТЧК КАПИТАН «ФИРНА» КОЧЕТОВ.
Радиограмма на борт танкера:
СВЯЗИ ТЯЖЕЛЫМИ ПОГОДНЫМИ УСЛОВИЯМИ НЕТ НИКАКОЙ ВОЗМОЖНОСТИ ПОДНЯТЬ ВОЗДУХ ВЕРТОЛЕТ ТЧК СЛЕДУЙТЕ ЗАЛИВ МОРБИАН ЗПТ НАМЕТИМ ПЛАН ПОИСКА ТЧК ГУБЕРНАТОР ОСТРОВА МИШЕЛЬ ДЕБРЕ…
— По прогнозу к вечеру начнется дождь, а ночью температура резко упадет, — сказал Мишель Дебре, вытягивая ноги к камину. — Если этот парень с танкера все же выбрался на берег, то он погибнет от холода. Мокрая одежда, усталость, голод… Как считаешь, Жан?
Толстяк Жан, один из двух живущих в поселке Порт-о-Франс пилотов вертолета, развел руками, поднял глаза к потолку и поежился: за стенами дома бушевал ветер.
— Надо быть круглым идиотом, чтобы пытаться в такую погоду поднять машину, — сказал второй пилот, плотный и смуглый Ив, запахнув меховую куртку: во время ветров легкие дома плохо держали тепло. — И машину разобьем, да и сами… — Он махнул рукой и, потянувшись к столу, взял чашечку с горячим черным кофе. — И почему мы должны рисковать собой ради какого-то дурака, решившего искупаться в океане? Да и где искать? Может, он и не на острове, а все еще в воде?
— Русские сообщили, что, несмотря на сильный шторм, они пять часов курсировали возле берега, — проворчал, поглядывая в окно, Мишель Дебре. — Был бы он еще в воде, нашли бы. Ну хорошо. Тогда готовьте вездеход. Надо пошарить вокруг бухты Хофпул.
— Пока доберешься туда… — проворчал Ив. Вместе с Жаном он обслуживал и вездеход. — Что толку, а?
— Может, все же попробовать поднять вертолет? — сказал толстяк Жан, протягивая к огню ладони. — Главное подпрыгнуть в воздух. Как считаешь, Ив?
— Вертолет — он что, кролик, чтобы прыгать? — Резким движением снизу вверх Ив застегнул куртку «молнией». — Тебя что, разморило в тепле?
— Русский танкер входит в бухту, — сказал Мишель Дебре. — Красивая посудина.
— И все же надо рискнуть, — сказал Жан. — Пошли, Ив.
Ив поднялся из кресла и направился к двери. Потом вернулся, допил кофе. Они вышли из домика губернатора и направились к вертолетной площадке, на которой вздрагивал от порывов ветра ярко-оранжевый вертолет…
По бухте ходили большие волны. Серо-зеленая вода, от одного взгляда на которую становилось зябко, свободно вкатывалась через широкую горловину из океана и, все убыстряя свой бег, крутыми валами неслась к галечному пляжу, где валялись черные короткие бревна.
— Самый малый, — сказал капитан, вынимая из ящика бинокль. — Боцману на бак!
— Есть на бак! — виновато произнес боцман и, сгорбившись, вышел из рубки.
Виноват он, старый пень, виноват! Отправил во время такого штормового ветра мальчишку на ботдек… Ну был бы еще палубный матрос, а то ведь поваренок… Засопев, боцман сплюнул и натянул шапку на лохматые брови: ему, тугодуму, надо было тащиться на ботдек, поправлять брезент, ему, опытному моряку, а не мальчишке!
Досадуя на себя, боцман с такой яростью рванул рукоятку железной двери, ведущей из коридора на палубу, что почувствовал, как заныло плечо. Дверь с грохотом распахнулась, и водяная пыль, подхваченная тугим потоком воздуха, оросила лицо боцмана…
— Вряд ли здесь можно высадиться! — сказал капитан, осматривая бухту. — Очень сильный накат.
Со всех сторон берег был стиснут скалами, а по пляжу гуляли волны. Они вкатывались на бурую гальку и разливались широкими пенными языками, которые долго катились, мчались по пляжу, омывая бревна. Капитан подкрутил окуляры. Одно «бревно» шевельнулось, и капитан увидел небольшую тупорылую голову и ласты, поджатые под брюхо…
— Глубина? — спросил капитан.
— Девяносто, — сообщил Василий Васильевич, со вчерашнего вечера так и не покидавший рубку. Лицо у него было желтое, как перележавший в кладовке лимон, на подбородке выступала золотистая щетина. — Восемьдесят… Шестьдесят пять…
— Считаю необходимым вас предупредить: бухта незнакомая, близко подходить к берегу не следует… — клонясь к плечу капитана, тихо сказал старпом Воронов. — Осторожность и еще раз осторожность, Фаддей Фаддеевич.
Капитан покосился на него, он уже более внимательно прочитал лоцию и изучил карту. Глубины тут хорошие, грунт надежный, подводных опасностей нет.
— Сорок, — сказал Василий Васильевич и растер лицо руками. — Тридцать пять!
— Осторожность — сестра надежности, вот заповедь любого мореплавателя, — как бы рассуждая сам с собой, громче произнес старпом.
Капитан перевел ручку машинного телеграфа на «стоп». Нетерпеливо поглядывая на ходовую рубку, боцман держался руками за стопорную рукоятку якорной лебедки. Волны начали разворачивать танкер лагом. Старпом, покусывая губы, вытянув шею, глядел, будто гипнотизируя, капитану в лицо. Тот поморщился, отвернулся. Крикнул в микрофон:
— Майна якорь! Три смычки!…
На баке загремело. Танкер подставил левый борт волнам и резко накренился. Ветер и волны несли его к берегу, разворачивали кормой к пляжу. Вот якорь-цепь натянулась, и все, кто был в рубке, замерли, как бы прислушиваясь: не ползет ли якорь по грунту?.. Никто ничего, конечно, не услышал, но каждый почувствовал: нет, не ползет, держит крепко…
А Валька Шубин шел в это время по узкой, стиснутой обрывистыми скалами долине. Мягкая сырая земля под его ногами слегка пружинила; вся долина была покрыта ярко-зеленой шелковистой травой.
