а оно мне не надо. Совсем не надо. О тебе Пашка хотя бы нормально отзывается, Старков дает в целом нормальную характеристику, хотя и твои минусы примерно представляем. Тетку твою опрашивать даже не стали, все понятно с ней. Кроме того, Старков мне сказал, что от Ваньки вашего можно ожидать выкидонов, он возьмет и выбесит Красильникова, а с этим вашим придурковатым следаком и так сложно разговаривать, так что…
– С каким следаком? – удивился Алексей.
– А у вас там много придурков? Хотя да, тенденция на лицо, ваш нынешний начальник отдела тоже нечто. Но лично я в данном случае имел в виду Красильникова.
Алексей поперхнулся, прикидывая, что если собственная безопасность слушает этот разговор, то частное мнение о своих профессиональных качествах Красильникову любезно сообщат. Словно прочитав эти мысли, Ежов сказал:
– Допустим, доложат ему про придурка, дальше что? Это может у вас там до фига желающих бумажки перекладывать в кабинетах с места на место, да на кнопки тыкать, а по городу носиться и землю рыть, да еще при совершенно ненормированном графике, думаешь много любителей?
– Ясно, ситуацию примерно понял, – произнес Алексей. – Сколько у меня времени на раздумья?
– Нифига ты не понял. Минуты две примерно есть, – ответил Ежов, отчего Алексей даже хмыкнул в трубку. – Тебе засечь время?
– Не надо. Куда подойти?
– Давай сначала ко мне, быстренько твой рапорт на перевод проведем с нашей стороны. Потом ты пойдешь к Красильникову сначала сам. Если он не подпишет перевод, то уже будем разговаривать на уровне начальников.
– Хорошо. Сдаю смену и подхожу.
– Это самое. Ивана не трогай, ему не до тебя сейчас будет.
– Я вас понял, – ответил Алексей уже гудкам в трубке.
Иван действительно вернулся хмурым, как–то странно покосился на Алексея, но ничего не сказал, а быстро засобирался домой.
Алексей тоже засобирался, но отправился не на выход вместе с Иваном, а в центральный корпус комплекса зданий на Петровке, в вотчину МУРа, бросив коротко «к Пашке забегу», на что Иван только рассеяно кивнул. Найти кабинет Ежова оказалось не трудно. Алексей собрался с мыслями и постучался.
– Заходи давай быстрей, – бесцеремонно донеслось из–за дверей.
Он вошел в кабинет, сел на предложенный стул, после чего Ежов вручил ему лист с распечатанным текстом рапорта на перевод от имени Алексея и уже наложенными резолюциями о согласии со стороны начальника МУРа. На рапорте не хватало только его подписи, и согласия Красильникова.
– Ничего себе, – удивился Алексей.
– Ты давай, воду не мути, расписывайся за себя. А то за такую самодеятельность нас по головке не погладят, если вдруг всплывет.
– Уже не всплывет, – сказал Алексей, ставя свой автограф, – А что за спешка такая?
– Трансферное окно закрывается… – задумчиво отозвался Ежов.
– Чего? При чем тут футбол?
Алексей Михайлович улыбнулся, посмотрел на Алексея, и сказал:
– Приказ о прекращении всех переводов без особого разрешения будет передан по подразделениям сегодня после обеда. Реструктуризация штатов в рамках реформы. Подписал?
– Ага.
– Топай к Красильникову.
– Напрямую?
– А что тебе терять? Давай быстрей, пока утро, туда–сюда, он еще не раскачался и у себя за столом кофеи гоняет.
– Понятно. Наверно вы правы. Так я пойду?
– Пулей! Меня в курсе держи.
Красильников действительно был на месте, и действительно пил кофе, в чем удостоверился Алексей, когда тот дал согласие секретарше впустить визитера по личному вопросу вне очереди, без предварительной записи. Пребывал он в добродушном настроении, и, увидев вошедшего Алексея, даже заулыбался и указал ему на стул.
– Рассказывай давай, что у тебя стряслось.
– Юрий Львович, – начал смущенно Алексей, – помнится, вы обещали некоторое содействие моему карьерному росту…
– Ага, было такое, – бодро отозвался начальник, – вот как раз тебе пора смену возглавить, что скажешь?
– Понимаете, Юрий Львович, после службы в Чечне теперешняя служба в информационном центре кажется мне монотонной и скучной.
– Понимаю, прекрасно понимаю. Ты же знаешь, 80% рабочего времени это работа с бумагами в нашей системе. Сейчас компьютер хоть помогает, да. В этом вопросе я тебе помочь не могу ничем, к сожалению…
– Я нашел для себя более увлекательную возможность продолжения службы в другом подразделении. Там меня готовы взять.
– Чернов, ты что, перевода хочешь? Куда? – нахмурившись, уставился на него Красильников.
– Да. Вот рапорт. Вы обещали посодействовать.
Красильников поморщился, оценивающе взглянул на Алексея, еще немного подумал о перспективах потери сотрудника, но сделал какие–то свои выводы и сказал:
– Хорошо. Раз обещал, значит сделаю. Хотя жаль тебя отпускать… Ладно. Давай рапорт.
Алексей придвинул лист бумаги к начальнику, тот пробежался по первым нескольким строкам, затем воскликнул:
– В МУР?! Чернов, ты в своем уме? Хорошо подумал? Что ты там забыл?
– Более интересную работу с людьми, – равнодушно ответил Алексей.
– Ты же вообще этой работы не знаешь!
– Обещали научить, да и в Чечне я получил некоторые оперативные навыки.
На этот раз Красильников одарил Алексея продолжительным взглядом с явно читающимся скепсисом и разочарованием.
– Хорошо, хрен с тобой, – сказал он уже спокойней, отмечая на рапорте свое согласие. – Все–таки, Чернов, как ты был идиотом, так им и остался.
– Разрешите идти? – спросил Алексей, пропустив колкость мимо ушей и осторожно притягивая рапорт назад к себе.
– Следующую смену прикроешь Рябова, ему немного не до работы сейчас. А потом можешь валить в свой МУР. Свободен.
– Слушаюсь, – отозвался Алексей и отправился на выход из кабинета в обратный путь. К своему будущему начальнику.
Начинался новый этап его жизни. И впервые это был его осознанный выбор.
***
– Скучно, блин… – произнес Алексей, затем и вовсе зевнул.
– А ты что думал, оперативная работа это стрелялки и догонялки постоянные? – ответил ему Павел, впрочем, примерно в точно такой же тональности и тоже зевая. – Если до суеты дошло, то это скорее говорит о плохом качестве нашей работы. Спокойно, Леха. Мы работаем.
– Сидеть и ничего не делать, это значит работаем?
– Мы наблюдаем…
– А–а–а, вон оно как! – усмехнулся Алексей.
– Хорошо, убедил, – ответил Павел, доставая из кармана сторублевую купюру. – Сходи за пивком. Мне. А ты за рулем!
– Вот это совсем другое дело! – обрадовался Алексей, забрал стольник и, выйдя из своего «Пассата», принялся навскидку оценивать расположение ближайшей торговой точки.
– Туда, – отозвался Павел, высунул в окно руку с пассажирского сиденья и указывая пальцем куда–то вперед по ходу припаркованной машины.
– Ты, если что, справишься? – на всякий случай поинтересовался Алексей.
– Иди уже!
Вообще–то оставлять одного Павла один на один на случай потенциального задержания объекта наблюдения, было против всех правил. Однако наблюдали они уже три часа, за которые фигурант должен был сто раз вернуться домой, что, скорее всего, означало, что он пошел на другой адрес, где его ждали другие группы. Сентябрьское солнце, склонившееся к горизонту, и хоть уже не такое теплое, как всего месяц назад, но вполне себе еще припекающее через стекла автомобиля, да вид детей на площадке с молодыми мамашами на скамейках, умиротворяли. Кроме того, фотография фигуранта, распечатанная на принтере и выданная Ежовом утром каждой из групп, отправляемой в
