Опомнившись, я покрепче сжал верёвку и попёр вперёд, торопясь вытащить из тумана остальных.
Позади раздался стон Ираи:
— О, Небо!
Полсотни вдохов и мы вытащили из тумана всех. Всю свою длиннющую вереницу тел.
Я выпустил верёвку, прошаркал к огромному круглому стеклу и рухнул у его основания. Лежал, бездумно пялился на небо за пределами города Древних. Там ничего не изменилось. Всё так же ползли по нему облака. Всё так же тени от них скользили по Хребту Чудовищ.
Тяжести в теле больше не было. Но была жуткая усталость. Всё тело ломило и крутило. И только облегчение от ухода из тумана не дало мне понять это сразу.
Я хмыкнул и заслонил небо ладонью. Затем развернул её к себе и толкнул в меридианы духовную силу.
Вспыхнуло обращение, Длань Возрождения омыла меня прохладой. Не сказать, что забрала с собой всю ломоту, но взбодрила, это точно.
Я заставил себя сначала сесть, а затем и встать.
Все лежали плашмя. Все, кроме Виликор, которая склонилась над братом с каким-то пузырьком.
— Не спеши.
Своего голоса я не узнал. Но Виликор замерла.
На ходу я достал из кисета флягу, глотнул, смачивая горло. Присел рядом с Эрастом и положил ему на голову руку. Вспышка обращения и я уже внутри его тела. Заставил сжатую синеву пронестись по нему и, не найдя никаких повреждений, вернулся обратно.
Коротко буркнул:
— Не вижу ничего плохого. Сейчас попробую поднять Карию.
Ей Длань Возрождения тоже не особо помогла. Но у неё я хотя бы заметил полностью пустое средоточие. Не став медлить, влил ей в губы возвышалку для Воинов, а затем опустил ладони ей на живот.
Когда Рейка учила меня своему способу передачи духовной силы, я ещё удивился, как сильно он, по сути, напоминает ту Форму, что я купил в Морозной Гряде. Ту, где нужно было семью способами выпускать из тела духовную силу, а потом пытаться ощутить её вокруг и втянуть обратно.
А потом удивилась Рейка, когда я сразу сумел передать ей часть своей силы.
Не сказать, что этот способ прямо-таки спасение, но в моём случае удавалось передавать едва ли не половину от того, что приносила мне самому боевая медитация.
Сто вдохов и Кария открыла глаза и закашлялась. А спустя миг отбросила мои руки.
Я лишь хмыкнул и достал флягу. Вода уняла кашель, смочила горло и дала возможность Карии говорить:
— Всё вышло?
Я не стал поправлять, что до «всё» и всех целей нашего путешествия в город Древних ещё очень далеко, не стал поправлять, что не «вышло», а дошло, и не дошло, а дотянули, а сама Кария скорее доползла и на спине у неё халат наверняка протёрся о камни и в нём дыра.
Я лишь коротко ответил:
— Да, всё вышло, — а затем потянул её за руку. — Вставай. Нужно осмотреть всех остальных и помочь им тоже прийти в себя. Я бы занялся и сам, но моё дело скорее дыры от меча штопать, чем замечать тонкости и проблемы. А мы даже Круговороты рядом с ними использовали.
Кария на миг крепко сомкнула веки, так что из уголков глаз брызнули слёзы, а затем со стоном поднялась, сразу напомнив мне, насколько она меня выше.
Качнулась, тихо, так что услышал только я, сказала:
— Меня словно палками избили, — оглядела нашу вязанку тел и хмыкнула. — Вот уж бусики.
Через миг она снова оттолкнула мою руку и шагнула к Виликор, которая принесла к ней Эраста.
Я прошёлся до границы тумана. Оттащил крайнего — Труека — подальше от этой черты, несколько раз подряд использовал на себе Длань Возрождения.
И что дальше? Кария вполне успешно справлялась лучше меня. Эраст уже пришёл в себя, ещё двое тоже начали шевелиться после её помощи. Пожав плечами, я уселся на самом краю тумана, вглядываясь в него, и погрузился в медитацию, восполняя пустоту в средоточии. Не на дне, конечно, но до трети, моего крайнего запаса, уже очень близко.
Почему медитация, а не Круговорот, хотя меридианы уже отдохнули с прошлого раза?
Потому что сейчас меня интересовала не скорость восполнения, а скорее возможность погрузиться в созерцание.
Потому что туман — это ведь тоже часть моей стихии, верно? Что-то же я ощущал странное, пока брёл сквозь него? Какая ещё стена воды?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
До этого я был слишком занят, пытаясь победить в этом странном испытании сам и дотащить до победы остальных, но теперь-то кто мешает мне попробовать что-то почувствовать по-настоящему?
Ничего не мешало. Но ничего и не вышло. Да, средоточие неспешно заполнилось. Но вот ощутить хоть что-то в тумане — не вышло.
Я раздражённо выдохнул сквозь стиснутые зубы и открыл глаза. Рядом кто-то стоял.
Ирая. Сложив руки на груди, вновь достав из кисета свой меч и прижимая его к себе, она напряжённо вглядывалась в туман за пределом синей черты площадки Пути.
Негромко спросила у меня:
— Как ты думаешь, он сумел пройти этот путь?
Я пожал плечами:
— С чего такие сомнения? Он не слабее тебя или меня.
— С того, что ты всё время направлял нас. И я не уверена, что Гилай мог бы выдерживать верное направление.
Теперь в туман вперился уже я. Ну да. Без карты Стражей этот туман пройти ещё та задача. Но Гилаю не нужно было тащить за собой несколько десятков беспомощных Воинов. Главное, не плутать кругами. Дойди до стены и держись её. Рано или поздно доберёшься до формации Перехода.
Огляделся, пытаясь отыскать следы чужого присутствия. Хотя бы оброненную склянку от зелья, клочок тряпки, которой вытирали после еды руки, косточку от съеденного фрукта. Ничего.
Оглянулся. Кария, похоже, выдохлась, сидела медитировала. На ногах лишь половина, но выглядят все не лучшим образом. Что хорошо, тот же Труек в трёх шагах от меня, уже ворочается, приходит в себя и безо всякой помощи.
Решившись, я сказал Ирае:
— Уговорила, пойду проверю, нет ли кого-нибудь в окрестностях. Следи, чтобы никто не отправился вслед за мной или на следующий этаж в Павильон. Не хватало ещё мне вас потом искать.
И шагнул за линию, не дожидаясь ответа.
— Х-ха.
Туман выбил из меня дух, едва не вбил в камень пола.
Я-то наивный, почему-то решил, что давление будет нарастать плавно, точно так же, как оно нарастало в начале нашего пути. Но плита, рухнувшая на плечи, явно имела на это своё мнение.
В полную силу. С первого же мига.
Из меня не просто выбило воздух. Я слышал, как трещали мои колени и моя спина, приняв на себя эту непомерную ношу. Трещали на самом деле.
Из-за спины послышался неуверенный голос Ираи:
— Римило?
Я выдавил из себя:
— Оставайся на месте.
И медленно выпрямился с хрустом костей.
Как же хорошо было до черты, у окна. Глядеть на плывущие почти на расстоянии вытянутой руки облака. А не здесь, с этой маленькой горой на плечах.
Но я шагнул сюда не только для того, чтобы кого-то искать. Честно сказать, и не для того вовсе.
Я шагнул сюда, чтобы позволить туману коснуться себя. Чтобы ощутить его, как свою стихию.
И что, что до этого, за все тысячи вдохов пути через него, мне удалось лишь смутно что-то почувствовать?
Как будто мне было до этого дело. А вот теперь есть.
Медленно, но решительно двинулся в туман. Нечего стоять у всех на виду и вызывать вопросы у Ираи.
Остановился я только тогда, когда голубое пятно за спиной стало едва заметным. Думаю, меня сейчас не сумеет увидеть никто из оставшихся там.
Закрыл глаза, вслушиваясь в то, что окружало меня.
И не ощутил ничего. Ни того смутного, когда мне временами казалось, что передо мной лениво расступаются воды реки, позволяя мне пройти сквозь себя, ни мороси мелкого и противного дождя, зарядившего на неделю и оседающего на лице моросью.
Ничего.
А если так?
Я поднял руки и перевернул их ладонями вверх.
Весь этот туман — это выплеснутая из огромного стакана вода. Разбитая в пыль ловкими руками.
Нет.
Я вспомнил Ущелье Стихий.
Это вода, упавшая с гигантского водопада. Пролетевшая тысячи шагов вниз, разбившаяся в полёте на мельчайшую морось. Такую мелкую, что она даже не падает на землю, парит на струях воздуха.
