и ревность: почему этот пост предложили именно мне? Почему Полторанин не посоветовался с Егором? И настороженное отношение Егора к Ельцину. Егор был человеком М. С. Горбачёва, и в противостоянии Ельцина Горбачёву выбирал Михаила Сергеевича, но жизнь двигалась вперёд вопреки симпатиям Егора. А возглавить «Первый канал» ему предложил Полторанин. Он как бы уровнял ситуацию: понимал, что Егор моим назначением на пост главы Российской телерадиокомпании был как бы недооценён, унижен, и вот теперь справедливость восторжествовала. Егор повышение принял достойно – по принципу «страна нашла своего героя». А дальше начался непростой путь постижения. Бесспорно, телевидение было не его делом, он был стопроцентный газетчик. И сменить коллектив из тридцати человек, который ты возглавлял в «Московских новостях», на трёх– или четырёхтысячный, который работал на «Первом», – это сверхневероятное перевоплощение.
Он с первых шагов занялся близким и понятным ему – информационными программами. Он сделал телевизионный вариант «Московских новостей», программа тут же прибавила в остроте и независимости. А вот далее путь был сложнее. Он как-то сказал мне: «Ты всё создаешь сам. До тебя там ничего не было. А всё, что есть на сегодня, создал ты со своей командой, вокруг тебя все свои. А у меня ад. Появившись на работе, иду по коридорам, открываю нужную мне дверь, а там ещё пятьсот человек незнакомых мне людей». И так каждую неделю… Егор проработал на «Первом канале» сравнительно недолго.
Его прерогативой была политика в чистом виде, и изменения с его приходом начались с информационных и общественно-политических программ. Весь остальной мир: музыка, развлекательные программы, театр – был не его миром. Это должны были делать другие люди, и стать своим среди них для Егора было большим испытанием. По этому поводу он тоже однажды высказался: «Профессионалов много – есть у кого учиться. Но и балбесов хватает. Зарабатывают неплохие деньги. На их фоне мы, газетчики, ну если не нищие, но близкий к тому народ».
Причиной его отставки стал конфликт с одним из лидеров Кавказа, кажется, главой Дагестана. Вообще, Егор к случившемуся не имел никакого отношения. Прокол совершил его зам. Егор вообще в день выхода передачи был в командировке, но он был принципиальным мужчиной и ни на какие извинения перед персонажем, который посчитал себя оскорблённым, не пошёл. Он прикрыл своего заместителя и весь удар принял на себя. Ельцин отстранил Егора Яковлева.
Я помню, как мы, возмущённые этим решением, собрались у Ельцина и пытались его убедить в несправедливости и неразумности решения, принятого в отношении Егора Яковлева. Наша затея хоть и была правомерна, но в результате оказалась бессмысленной. Президент по своей натуре был упрямым человеком и никогда не пересматривал свои решения, даже когда это являлось очевидной ошибкой. Так, после ликвидации Берлинской стены, при выводе наших войск из Германии, во время переговоров с руководством ФРГ он оговорился, назвав цифру, которую должна была заплатить Германия за вывод наших войск. Вместо положенных миллиардов долларов, он назвал ту же цифру, но… миллионов. Министр финансов, в тот момент Андрей Нечаев, он присутствовал на переговорах, услышав эти слова, едва не потерял сознание. Он подошёл к Ельцину и сказал о допущенной ошибке, но Ельцин отказался её исправлять. Министр обороны Грачёв схватился за голову. Но Ельцин был непреклонен: «Сказанное я исправлять не буду». Так, по словам Грачева: «Мы вывели войска в чистое поле, и средств, положенных на перегруппировку войск, из-за оговорки президента мы были лишены».
Решение по поводу Егора Яковлева было решением иного ранга, но Ельцин проигнорировал доводы коллег Яковлева, в их числе был и я. Президент сказал, что он готов рассмотреть любые предложения по новому назначению Яковлева, но пересматривать его отставку с поста руководителя «Первого канала» он не будет. Яковлев во время этой встречи в защиту своей позиции не произнёс ни слова. А Ельцин ждал его слов относительно нового назначения. Егор был гордым человеком и не допустил самоунижения.
Буквально через две или три недели стартовала «Новая газета», созданная Егором Яковлевым, но это уже другая история. По большому счёту проиграл не только Яков-лев, но и министр печати Полторанин, потому как Егор Яковлев был его кандидатурой. История с телевизионщиком Егором Яковлевым – история, бесспорно, значимая и интересная, но мне следовало сосредоточиться на решении собственных проблем. После встречи с Ельциным я в полном смысле этого слова, а шёл 1990-й год, оказался в пустоте.
Слова Ельцина: «Я хочу, чтобы вы возглавили Российское телевидение и радио». Он не сказал «создали», а именно «возглавили» – то, чего нет. Это был уникальный случай. Но прежде чем возглавить – это нечто надо было создать.
Ничего не было: ни здания, ни техники, ни команды, ни стола, ни кресла, ни кабинета, в который можно зайти как в свой кабинет, сесть и подумать, и который бы оказался тем местом, куда ты мог пригласить первых людей, которые в настоящем, а уже потом в ближайшем будущем станут командой. До этого я не работал на телевидении либо радио. Мой опыт, моя школа – это газета, журнал. Журнал «Сельская молодёжь», который я возглавил в конце шестидесятых, в ту пору мало кому известный, со смешным по тем временам тиражом 37 тысяч экземпляров. Практически это была нулевая позиция. Да, там был коллектив и малоудачные мои предшественники на посту главного редактора. Я не менял команду, я пришёл со стороны, до этого я не работал в журналистике и редакторского опыта таких масштабов у меня не было. Но я знал, чего хочу. У меня была цель – моя цель. И так получилось, что этот коллектив поверил мне, и они стали моей командой. Как показала практика прежних лет, я был неплохим организатором.
Сейчас случилось и того хуже. Тогда была хоть какая-то группа людей, именуемая редакцией, которая делала, как мне казалось, «никакой» журнал. Но она была – конкретно профессиональные люди, с которыми можно было вести разговор, а тут – пустота, никого и ничего.
Разумеется, популярность, которую я обрёл как главный редактор одного из самых популярных журналов в стране и, не побоюсь этого слова, – одного из самых острых; потому и море неприятностей в отношении с властью. Однако выстоял. Она, эта самая популярность, сыграла свою роль в период моего депутатства и в истории с телевидением. Но одно дело быть приглашённым в передачу и мелькать на экране, другое – возглавить телерадиокомпанию и творить этот самый экран, и оказаться в роли определяющего: кому быть, а кому на нём не быть.
Конечно, мое знакомство со знаковыми фигурами телевидения было ограниченным. Перелом произошёл в момент, когда я, будучи
