Там же тихое спокойное место. Глушь и тишь. Моя бабка жила там чуть ли не двадцать лет одна — и хоть бы один разбойник возник.
Но стоит мне отправить туда дочь, как начинается кошмар!.
Пираты, работорговцы, ворье… в последнее я готов поверить, но откуда все остальное?
Я не понимаю!
Не говоря уже о моей жене!
Вы видели ее один раз. Я — чаще. Она глупа, скандальна, истерична, сейчас у меня полное впечатление, что за ней кто-то стоит. И указывает, что и как делать. Хотелось бы знать, кто это может быть — и зачем?
Я даже к Миранде приставил кучу слуг, чтобы кто-то занимался дочерью. Ибо Лилиан на это не способна. Все что ее интересует — вышивка и еда. Ну и молитвы.
Откуда вдруг что получилось?
Я НИЧЕГО не понимаю!!!
Что с моей дочерью?
Она жива?
Здорова?
Может быть, стоит вывезти ее в столицу?
Дядя, на коленях прошу Вас — разъясните!?
Остаюсь преданный и покорный вашей воле
Джерисон, граф Иртон.
***
Альтрес Лорт, нагло читающий всю переписку ативернских гостей, фыркнул.
М-да.
А интересно — что там в этом Иртоне?
Надо дать секретарю поручение — пусть принесет все записи, где упоминается родовое имение графа.
И послать туда кого-нибудь поразведать… кто там из своих есть поблизости?
Ройс Релаймо?
Пойдет.
Шевалье, умница, вполне симпатичный парень — для скучающей зимой графини — самое то, что надо.
Сегодня же отправлю приказ с голубем!
***
— Хочу!
Немногие из мужчин способны отказать любимой дочери, когда она произносит это страшное слово.
Особенно глядясь в изумительное зеркальце. Небольшое, но такое ясное, что полированному металлу до него расти и расти.
Его Величество Леонард посмотрел на дочку. Ларисия упоенно гляделась в зеркальце.
На купца.
— Каким чудом получено это зеркало? Нет ли здесь скверны?
— Я приобрел его в Альтвере, ваше величество, — купец кланялся, мысленно подсчитывая прибыли. — И барон Авермаль заверил меня, что скверны на нем нет. Да и посмотрите сами — сзади там знак Альдоная.
На этом настояла Лиля.
Ее клеймо и клеймо Хельке скромно приткнулись в уголочке. А посередине ювелир выгравировал знак Альдоная — и украсил завитушками. Это церковь дозволяла.
— Действительно, будь это происки Мальдонаи — зеркало не выдержало бы священный знак. Но на всякий случай пусть альдон помолится над ним. Отнеси его в храм.
— Слушаюсь, батюшка.
Ларисия подхватила шкатулку в которой лежала ее драгоценность — и умчалась.
Леонард посмотрел на купца.
— Назови свою цену.
Купец жадничать не стал — и король это оценил. Чуть позже он получит освобождение от налогов на полгода. За такую редкость — не жалко. Ларисия порадуется…
Дочь Леонард любил. И баловал.
Это кому-то крыска. А кому и родное чадо.
***
— Господин мой! Прошу тебя!!!
Не лучше обстоят дела и в Ханганате.
Где любимая жена трогает пальчиками невесомое кружево — и обращает к тебе огромные влажные глаза. Остальное скрыто плотной вуалью, но и того, что есть — хватает.
Ты Великий Ханган, владыка пустыни, но ты отлично понимаешь, что за отказ тебя — не простят.
Жена не станет закатывать скандалы, кричать, плакать… нет. Внешне все будет идеально. Разве что с легким холодком.
А еще пойдет слух, что ты отказал любимой женщине в маленьком капризе. Что беден…
Да и вообще… умный мужчина знает, что жена должна быть довольна жизнью. Тогда она из кожи вон вывернется, чтобы тебя ублажить. Все сделает.
Можно держать супруг в страхе, но — зачем?
Пусть поиграется. Он может позволить себе такие мелочи, как это воздушное розовое облако, и гребень…
— Сколько ты хочешь, купец?
Мужчина с поклоном назвал свою цену. Ханган нахмурился, но приказал уплатить.
Дорого, да. Но такого чуда ни у кого нет. Есть узенькое кружево, но широкое полотно… а наскучит эта жена — он подарит кружево следующей. Почему нет?
— Здесь свиток, господин. И указано, как его носить…
Вечером Ханган оценил свою любимую жену в новом кружеве.
Только в кружеве.
И сполна насладился ее благодарностью.
С довольной женщиной жизнь приятнее и легче.
***
Граф Альтрес Лорт пробежал взглядом донесение.
— Тахир Джиаман дин Дашшар? Знаменитый лекарь. Сейчас в Иртоне?
Пергамент молчал. Альттрес нахмурился.
Иртон… захолустье. Что там делает такой мудрец? Хотя что делает — понятно. Прячется от гнева Хангана. Но почему — Иртон?
Подробностей осведомитель сам не знал.
Альтрес сдвинул брови и быстро набросал несколько строчек.
Разобраться. Подробно доложить.
И возможно — пригласить знаменитого лекаря в Уэльстер?
Если он согласится.
Нрав Гардвейга был хорошо известен. А вот его болезнь — нет.
Альтрес не знал, поможет ли иноземный лекарь. Но почему бы и не попытаться?
Брата он любил.
Очень любил.
***
Сам знаменитый лекарь в этот момент разговаривал с графиней. И получал от разговора громадное удовольствие.
Он, конечно, изучал человеческое тело. Но одно — тыкаться вслепую.
Другое — узнать о таких вещах, как нервы, Мышцы, сосуды — от профессионала. А Аля такой и была. И это она, не Лиля, сейчас водила указкой по рисунку. А Тахир внимал с радостью.
— … большой круг кровообращения. А малый проходит через легкие. Начинается в правом желудочке легочным стволом, а затем разветвляется на легочные вены, выходящие из ворот легких, по две из каждого легкого. Выделяют правые и левые легочные вены, среди которых различают нижнюю и верхнюю легочную вену. Вены несут легочным альвеолам венозную кровь. Обогащаясь кислородом в легких, кровь возвращается по легочным венам в левое предсердие, а оттуда поступает в левый желудочек. Примерно так.
— Значит, госпожа, кровь переносит кислород. А без него мы умираем. А почему человек умирает, если дышать дымом? Это тот же воздух?
Лиля рассказывала про гемоглобин, эритроциты, про присоединение угарного газа, а мужчина слушал — как песню.
Запоминал, записывал — и многое становилось понятнее.
— Госпожа, вы бы и сына Великого Хангана вылечили. Я уверен.
— А что с мальчиком?
Хотя не такой уж мальчик, юноша. Лет шестнадцати. Наследник, первенец, любимец отца…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
