Дэниел побледнел.
— Это сильно сказано. И до крайности оскорбительно. И несправедливо по отношению к вашей жене. Когда разум к вам вернется, мы оба будем рады принять ваши извинения. — Он грациозно склонился над рукой Кары и исчез в толпе.
— Я искренне надеюсь, что эта первобытная сцена не будет иметь продолжения, — почти беззвучно прошипела Кара. — Вы кончили меня унижать? Или я должна готовиться к новым смехотворным обвинениям?
— Если бы вы с ним так открыто не флиртовали...
— Что-о? — Она едва не поперхнулась шампанским.
— Вы еще смеете это отрицать? Я видел, как вы хлопали своими длиннющими ресницами и мило краснели над его шуточками. Вы никогда больше не взглянете на мужчину. Понятно?
Взбешенная, она топнула ногой о мраморный пол.
— Нет, непонятно. Я буду смотреть на кого хочу и когда хочу.
— Черта с два! — рявкнул он шепотом.
— Я в жизни не видела такого мелкого ревнивца. Вы смешны. Вы же должны знать своего лучшего друга, не говоря уж о собственной жене, чтобы не делать таких дурацких выводов. Вы действуете как ревнивый школьник.
— Я не ревную, — отрезал он.
— Нет? — переспросила она, деликатно приподняв бровь. — Тогда, умоляю, скажите, что может заставить взрослого человека вести себя так глупо?
Алекс долго и напряженно смотрел на нее. Проведя рукой по волосам, он вздохнул. Вот кошмар! Он действительно ревнует. И к своему лучшему другу! Это было пугающее откровение, и он чувствовал себя очень глупо. Ревность являлась для него совершенно новым чувством. Он никогда не был собственником по отношению к женщине. Однако одна мысль о том, что другой мужчина любуется его женой, вогнала его в пену, как сказал бы наездник. Что с ним случилось?
— Кара, я... — Он было собрался извиниться, но в этот момент полная пожилая дама, держа прямо перед глазами лорнет, приблизилась к ним через толпу. Сжав Каре руку, он успел прошептать ей на ухо: — Держитесь.
— Александер Далтон, вы намерены представить мне свою американскую жену или нет? — грозно спросила дама.
Возведя глаза к небу, Алекс испустил тяжелый вздох.
— Конечно-конечно, тетя Юджиния. — Он обернулся к Каре с огорчением в глазах. — Дорогая, это сестра моего отца леди Юджиния Картер...
Кара сердечно улыбнулась.
— Как поживаете? — спросила она вежливо.
Леди Картер подняла лорнет, изучая Кару как насекомое.
— Вы вовсе не такая, как я думала, — пробормотала она.
— В самом деле? — прошептала Кара, поеживаясь под пронизывающим взглядом. Чего ожидала старая ведьма? Без сомнения, чего-то более привлекательного, более изысканного, чем провинциалка из Бостона. Что ж, тем хуже.
— Слишком рафинированная и изящная. Способны вы справиться с этим бандитом? — пролаяла она, указывая на Алекса.
При этом замечании Алекс занервничал.
— Тетя, я уже не мальчик, которого вы помните. Я не ношу лягушек в карманах, — заметил он сухо.
Леди Картер хмыкнула.
— Ну, ты валял дурака достаточно долго, я рада, что ты наконец остепенился. Так когда вы подарите мне внучатых племянников и племянниц?
Кара поперхнулась шампанским. Алекс нахмурился и постучал ее по спине.
— Прошло?
— Все хорошо. Благодарю вас. — Лицо ее выражало иные чувства.
— А он еще не наградил вас ребенком? — спросила леди Картер, с интересом изучая стройный стан Кары.
Кара хотела только одного — чтобы мраморный пол разверзся и поглотил ее.
— Нет, — рявкнул Алекс. — Пока нет.
Глаза леди Картер презрительно сузились.
— Когда муж уверен, что его жена не носит ребенка, тут что-то не так. Заходите повидать меня, моя дорогая. В четверг на ланч. Ты, — она обернулась к Алексу, — приходи тоже.
— Это будет чудесно, — пролепетала Кара, вновь обретая дар речи. — Мы рады принять приглашение.
Леди Картер еще раз окинула взглядом молодую пару, что-то прорычала и исчезла в толпе искать новые жертвы.
— Откровенна, а? — спросил Алекс, вновь взявшись за шампанское.
— Пожалуй, — пробормотала Кара, не в силах взглянуть ему в глаза.
Среди всех людей, которых она имела несчастье встречать, леди Картер оказалась наиболее дурно воспитанной. После смешного поведения Алекса и грубых намеков леди Картер вечер быстро превращался в очередную катастрофу.
Она ничего не понимала. До прибытия в эту проклятую страну она пользовалась успехом в обществе. Но сегодняшний вечер имеет все признаки оглушительного провала.
— Несносная старая корова! — раздраженно бросил Алекс. — И если бы вы так поспешно не приняли ее приглашения, мы были бы избавлены от ее навязчивости.
— И что я должна была сказать, по-вашему?
— «Нет» было бы вполне достаточно, я полагаю.
— О, благодарю вас, милорд. Я припомню это в следующий раз, когда кто-нибудь из ваших противных родственников загонит меня в угол. А теперь, если вы любезно извините меня, мне нужен свежий воздух. — С этими словами она повернулась и начала пробираться сквозь толпу.
Кара вышла на балкон, взглянула на звезды, сверкавшие как бриллианты в ночном небе, и вздохнула. Как он смеет ее критиковать! Он ведет себя как ревнивый дурак. Он сам настаивал, чтобы они посетили этот дурацкий вечер.
— Bonsoir, madame, — произнес зловещий голос из тени.
Кара вздрогнула и, обернувшись, увидела невысокого темноволосого человека, очевидно француза.
— Monsieur, — ответила она, вежливо наклонив голову.
Сознавая, что находиться наедине на пустом балконе с незнакомым мужчиной крайне предосудительно, она направилась было обратно в зал, но его вопрос приковал ее к месту.
— Вы дочь Идена, не так ли?
Кара замерла. Он знал ее отца? Один из тех людей, кому отец помог бежать от революционного террора? Она вновь обернулась к нему.
— Вы были знакомы с моим отцом?
— Oui. — Он кивнул и шагнул к ней ближе.
Кара нахмурилась. Человек этот слишком молод, чтобы много лет назад опасаться гильотины.
— Когда? То есть каким образом? Он помогал вашей семье?
Француз иронически улыбнулся.
— Я знал его пятнадцать лет назад. Когда вы были совсем ребенком.
— Вы были его другом? — спросила она нетерпеливо.
— Oui, я знал его очень хорошо, — подтвердил француз, рассматривая ее из-под темных ресниц.
Она наморщила лоб.
— Но вы тогда были только мальчиком. Откуда вы узнали моего отца?
— Он был, — ответил француз с леденящей улыбкой, — скажем, хорошо знаком с моим отцом.
— Боюсь, месье, я ничего не понимаю. Вы, кажется, меня знаете, но я не знаю вашего имени. Откуда вам известно, что я его дочь?
— Это неважно, — промолвил он со злобой.
