Здесь ребёнок затихает, хмурит лоб, и я знаю, что она думает о том, как же взрослый сможет среди всех её игрушек отыскать именно ту, о которой идёт речь. Но в этом и нет никакой необходимости. Я уже мысленно вижу куклу, которую имеет в виду девочка, и очень не хочу, чтобы мне пришлось делать то, о чём она просит. Лучше пусть пропадёт эта игрушка, чем что-то случится с ней. Но как убедить Виолетту? И тут меня озаряет: надо предложить что-то гораздо более интересное. Но что? Некоторое время я мучаюсь этим вопросом, а потом вспоминаю про магазин больших кукол, в котором однажды случайно оказался и был очень испуган. Одна из них, выполненная особенно правдоподобно, качнулась и схватила меня рукой за куртку. Конечно, не по-настоящему, но это почему-то произвело на меня такое сильное впечатление, что я бросился из магазина сломя голову и даже некоторое время преследовался местным охранником, который был уверен, что подобный посетитель что-то стащил. Больше мне никогда не хотелось возвращаться туда и даже подходить близко, но ради жизни Виолетты, конечно, я пошёл бы не только на это.
Но сейчас почему-то девочка не слышит моих мыслей, а уверена в том, что убедила этого взрослого дядю, и готовится к прыжку. В своём нынешнем положении поделать с этим я ничего не мог и ещё больше сосредоточился на скорейшем возвращении в тело. В какой-то момент, кажется, мне это удалось, но ликование было недолгим — оказалось, что я лечу не в себя, а параллельно с падающей вниз Виолеттой. Она, похоже, только сейчас осознала весь ужас своего поступка и отчаянно хотела вернуться. Но мы ничего не могли поделать и продолжали лететь: девочка к своей смерти, а я — просто назад в себя. В последний момент меня что-то резко отшвырнуло в сторону, и я не видел, как ребёнок приземлился в воду, но почувствовал, что это конец. В тот же миг оказалось, что я снова вернулся в своё тело и способен двигаться. Не медля, я побежал к подножию конструкции, упал, потом потерял дно под ногами и отчаянно поплыл, выкрикивая: «Нет, погоди. Я сейчас поймаю!» Кажется, что нечто подхватило тело Виолетты, и скорость её падения замедлилась. Но и я почему-то, хоть и выбивался из сил, но приближался к трубе очень медленно. Наверное, лучше больше не кричать, я и так чувствовал себя совершенно измотанным, и в какой-то момент мне даже захотелось бросить всё это, остановиться и подождать трагической развязки. Но в тот же миг я напомнил сам себе, насколько это важно, и продолжал отчаянно грести. Девочка рухнула на поверхность воды в нескольких метрах от меня — раздалось что-то вроде хрустального звона, она некоторое время качалась на лёгких волнах, как-то странно набухая и темнея. Потом, начиная с головы, тело начало медленно, какими-то рывками погружаться в пучину, и вскоре я не видел ничего в ставшей неожиданно мутной и зеленоватой воде. Но возможность спасти Виолетту мне казалась ещё вполне осуществимой — я начал нырять и пытаться схватить её под водой, но никак не мог отыскать. Несколько раз я выныривал на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха, но потом посчитал это бессмысленной тратой драгоценных секунд и устремился в глубину, дав себе обещание не подниматься, пока не схвачу тело ребёнка. И вот наконец что-то ткнулось мне в лицо, и это оказалась она. Я обрадовался, хотел схватить её покрепче, но почувствовал, что её нога никак не отлипает от моей щеки. Попытавшись всплыть, я убедился, что девочка почему-то стала очень тяжёлая и не пускает. Может, зацепилась за какую-нибудь корягу? Я начал метаться, вода лилась в мой искривлённый рот и пытающийся не вдыхать нос. Паника проникла в каждую клеточку тела, и тут я понял, что это конец, — мы оба погибнем.
Я начал отплёвываться и открыл глаза, сразу же вспомнив, где нахожусь. Но сейчас к вою пожара примешивался ещё какой-то звук — не ужасающий от аэрогидродинамической трубы из сна, а знакомый и желанный, только я никак не мог вспомнить почему. Тяжело приподнявшись и легко справившись с головокружением, я вроде бы где-то вдалеке заметил движение. А, с большим трудом и только с третьей попытки поднявшись, вскоре увидел, что это движется колонна пожарных машин и ещё какая-то неуклюжая жёлто-красная спецтехника. В какой-то момент её строгая организация начала рассыпаться и — чудо! — несколько грузовиков устремились в мою сторону. Поколебавшись, я поднял руки и начал отчаянно махать, понимая, что вряд ли возможно услышать крики, даже если бы мой рот на самом деле смог их воспроизвести. Долго же их не было или мне просто так показалось? Нет, сквозь дым в небе явственно различается мрачный рассвет, а гул пожара, кажется, стал звучать приглушённее, словно затухая. Потом, как-то вдруг сразу, одна из машин оказалась совсем рядом, остановилась, и из неё выбежали двое молодых людей, одетых в форму пожарных. Через мгновение они были уже рядом и, подхватив, бесцеремонно поволокли меня в сторону грузовика. Мне хотелось идти самому, но ноги не поспевали за спутниками, скользили, разъезжались, и пожарные, неся меня в конце пути буквально на руках, опустили возле большого, остро пахнущего горячей резиной, колеса машины. Я бы предпочёл кабину, но воздержался от комментариев, полагая, что им виднее. В конце концов, наверняка все эти действия строго регламентированы, и мои указания будут по меньшей мере нецелесообразной тратой сил и времени.
— Как ты себя чувствуешь? — внимательно глядя на меня, спросил один из спасителей.
— Спасибо, более-менее.
— На-ка вот!
Мне в руки пихнули небольшой термос, и я, сделав несколько восхитительных холодных глотков воды, как-то сразу почувствовал себя намного лучше. Возможно, там было подмешано и что-то ещё, но посторонних привкусов не ощущалось.
— Ещё глотни пару раз! — кивнул головой второй пожарный, и я послушно запрокинул термос.
— А теперь подыши вот этим! — Мне сунули в лицо маску, прикрывающую рот и нос. — Прижимай, но не дави!
Я послушно стал придерживать кусок фигурного толстого пластика, от которого тянулся толстый жёваный провод во что-то, скрывающееся в недрах объёмистой сумки, стоящей на одном из сидений. Судя по ощущениям, мне дали кислород, и, только вдохнув полной грудью, я понял, каким смрадом дышал всё это время. Даже и не верилось, что воздух может быть таким чистым, бодрящим и полным жизни. У меня перед глазами забегали чёрные точки, а потом я явственно увидел какие-то расплывчатые конструкции, напоминающие рассматриваемых в школьном кабинете биологии амёб. Они двигались и каждый раз, словно подброшенные вверх, чрезвычайно медленно начинали соскальзывать вниз. На мгновение я испугался, а потом начал промаргиваться и даже попытался улыбнуться, вспоминая одну мою знакомую, которая о подобных видениях говорила, что обладает способностью видеть существ из другого мира. Однако это были всего лишь какие-то «налипыши» на зрачке, которые случаются с каждым, ничего более. Забавно, что когда я надумал разубедить эту девушку, она гордо начала демонстрировать мне свои фотографии на цифровую камеру, где, по её мнению, ей удалось уникально запечатлеть те же самые потусторонние объекты. Я, в свою очередь, взял «мыльницу», ударил рукой по висевшему на стене ковру и, сделав несколько фотографий, сразу показал ей результат на экране — он оказался даже ещё более таинственным и впечатляющим, чем у неё, возможно, из-за того, что запечатлелось гораздо больше отблесков мощной вспышки от витающей в воздухе пыли. Однако, как ни странно, это не только не разубедило человека, а резко настроило против меня. Девушка вскочила и с возмущённым видом заявила мне: «Так вот ты какой. Не веришь, так и скажи, нечего мне здесь показывать какие-то дешёвые имитации. И вообще я думала, что ты хороший!» Это была наша последняя встреча, и, похоже, мы оба об этом ничуть не жалели.
— Так, хорошо. Сам приподняться сможешь? — обратился ко мне один из спасителей, показывая большим пальцем вверх, словно утверждая, что всё теперь будет замечательно.
— Не думаю, без вашей помощи я и не дошёл бы…
— А ты попробуй!
Некоторое время посмотрев на застывших в выжидательных позах людей, я собрал силы и неожиданно легко, опираясь на колесо, встал на ноги. Даже удивительно, чувствовал я себя гораздо лучше, словно кислород и глоток из термоса дали мне второе дыхание.
— Ну, что скажешь?
— Скажу вам огромное спасибо. В самом деле, ощущаю себя неплохо.
— Вот и ладно. Эй, Лиза! Твоя очередь! — крикнул пожарный с необычайно веснушчатым лицом.
Сзади раздалось какое-то шуршание, и из кабины ко мне спрыгнула женщина лет сорока, в строгих очках с поблёскивающими камешками и с тугим пучком редких волос на голове. Почему-то именно в этот момент я вспомнил, что стою перед ней голым, и автоматически прикрылся рукой, что она, снисходительно ухмыльнувшись, прокомментировала:
— Не надо смущаться. Мы только хотим помочь. Сейчас мне необходимо вас отмыть от сажи, иначе кожа так и не начнёт дышать…
