Я под столом не знала, что и делать, попыталась вылезти, но тут в комнате появилось новое лицо. Точнее, старое, хорошо мне знакомое. Свекровь возникла на пороге и увидела, как душат ее сына. Думаете, она закричала, стала ломать руки или упала в обморок? Не угадали – не медля ни секунды, она пересекла комнату, стараясь ступать по возможности тихо, взяла со стола лампу на бронзовой подставке и с размаху опустила ее на голову Лугового. Он свалился на пол, как мешок, не охнув, не вскрикнув, не застонав.
Свекровь постояла минутку над ним, убедилась, что он недвижим, и только тогда подошла к сыну, который, надо сказать, вполне самостоятельно сел на диване и только покашлял немного, держась за горло.
– Мама… – прохрипел он, – мама…
Тут взгляд его упал на Лугового, который валялся на полу, не подавая ни малейших признаков жизни, и под головой его расплывалось кровавое пятно.
– Что с ним? – Муж вытянул вперед дрожащие руки. – Он жив?
– Пойди и посмотри! – сказала свекровь не своим, а каким-то простуженным голосом.
– Я не могу… – проблеял этот урод, – я… я боюсь…
Свекровь вздохнула, подошла к Луговому и решительно перевернула его на спину. Мне из-за стола не видно было, но Виталик взвизгнул:
– Он мертв! Ты его убила!
– Если бы я этого не сделала, он убил бы тебя, – спокойно возразила свекровь.
– О-ох! – протяжно простонал Виталик. – О-ох!
– Что с тобой? – встревожилась свекровь. – Опять?
Я извернулась и села повыше, так чтобы видеть их лица. Муж сполз с дивана на пол и сидел теперь, закрыв лицо руками и непрерывно стеная. Затем стал раскачиваться из стороны в сторону и бормотать что-то неразборчивое.
– Перестань! – с досадой сказала свекровь. – Сейчас не время!
Муж передвинулся ближе к телу, а когда влез в лужу крови, то закричал и отшатнулся.
– Кровь… – бормотал он, – всюду кровь… как тогда с Лидой… Я не могу… не могу, эта кровь… ее не отмыть никогда…
– Прекрати! – закричала свекровь. – Немедленно возьми себя в руки! Сейчас не время с тобой возиться!
– Я этого не вынесу во второй раз! – Виталий отнял руки от лица. – Это невозможно!
– Да? – Свекровь с размаху залепила ему пощечину. – Что-то ты, сыночек, недопонимаешь! Может быть, это я приволокла в дом эту шалаву, эту приблудную девку? Нет, это был ты! Привести в дом бабенку, встреченную на курорте! Жениться на ней! Ты забыл, как ругался со мной, как обзывал меня по-всякому? Мне пришлось согласиться на этот брак, хотя я видела, что ничего хорошего из этого не выйдет!
– Ты была права… – глухо сказал Виталий, – но понимаешь, Лидия… она… с ней мне было… ни с одной женщиной так не было…
– Много ли женщин знал ты? – фыркнула свекровь. – Если бы ты хоть немножко разбирался в них, ты бы разглядел в этой дряни все, что она собой представляла…
– Не говори так о ней… – рыкнул Виталий, – нельзя так о мертвых… это неприлично…
О мертвых? Я едва не ойкнула у себя за тумбой. Так значит, Лидия мертва? И, судя по всему, эти двое приложили к этому руку…
– Я у себя дома и могу говорить все что хочу! – повысила голос свекровь. – И не смей делать мне замечания! Это ты все устроил! Я-то знала, что она водит мужиков в нашу квартиру, соседи меня просветили! Но молчала, тебя берегла! Если бы я раскрыла тебе глаза, ты бы все равно не поверил! Если ты так ее обожал, то чего ж тогда убил?
Ой, мамочки! Так выходит, Лидию убил Виталик? Этот слизняк, этот тряпочный урод и полный придурок?
– Она… она назвала меня импотентом… – пробормотал Виталик. – Она сказала, что я вообще не мужик, а полное ничтожество и кошачье дерьмо… А этот, с кем она была… Я хотел убить его, но она так хохотала… я должен был заставить ее замолчать…
– И заставил, – констатировала свекровь, – так что не ной теперь, что не сможешь этого вынести. Сейчас надо думать, куда нам девать труп!
– Ты хочешь сказать…
– Вот именно! Полиция заинтересуется этим типом. Если он и правда имеет отношение к Лидии…
– Опять как тогда… – простонал Виталик. – Неужели мы должны…
– Не туда, – холодно поправила его свекровь, – туда нельзя, там места не хватит… хотя было бы очень удобно – никуда нести не нужно…
Я почувствовала, что у меня мурашки пробежали по спине – уж больно деловито обсуждали они, как избавиться от трупа Лугового. Мурашки спустились ниже, и у меня свело ногу от неудобного положения. Я пошевелилась, и тумба стола скрипнула.
– Что это? – насторожился Виталий и повернулся в мою сторону. – Здесь кто-то есть!
Я сжалась и затаилась в своем закутке, даже дышать перестала.
Если они меня найдут – живой мне отсюда не выбраться.
У этой сладкой парочки уже два убийства на счету, так что третье – это им раз плюнуть… А я-то ведь свидетель…
Но мамаша на этот раз не поддержала своего сыночка.
– Кто здесь может быть, – отмахнулась она. – Вечно тебе что-то мерещится! Чем паниковать попусту – лучше думай, что делать с этим трупом! В конце концов, почему я должна все делать за тебя, как это было в прошлый раз?
– А мне кажется, что здесь кто-то есть… – продолжал настаивать Виталий и уже встал и шагнул в сторону стола.
И тут в комнате раздались тяжелые шаги и незнакомый голос насмешливо проговорил:
– Так-так-так, Толик, что же мы здесь имеем?
– Мы имеем обыкновенный труп, – отозвался второй голос, показавшийся мне знакомым. – Проще говоря, жмурика. Причем жмурик совсем свежий, только что преставился… и помогли ему в этом, как пить дать, вот эти двое граждан…
Как мне ни было страшно, но любопытство оказалось сильнее страха, и я осторожно выглянула из-за стола. Теперь это можно было сделать спокойно, потому что мама с сыном отвлеклись на вновь прибывших.
В дверях комнаты стояли двое: представительный мужчина в хорошем костюме, с гладко зачесанными темными волосами и чуть раскосыми пронзительными глазами и… и толстый тип с маленькими злыми глазками на заплывшей жиром физиономии, тот самый тип, который садировал меня на складе в компании с тщедушным Колей и крысой по имени Василий Васильевич!
Я даже вспомнила имя этого жирного садиста – Анатолий.
Эти-то как здесь оказались?
Та же самая мысль пришла в голову моей свекрови. Повернувшись к незваным гостям, она изумленно проговорила:
– А вы как сюда попали? Виталий, ты что – дверь не закрыл?
– Мама, – отозвался мой, с позволения сказать, муж. – Ты же пришла позже меня, так что это скорее ты…
Надо же, даже в такой экстремальной ситуации ему важнее всего оправдаться перед мамашей!
– Можете не препираться, – насмешливо перебил их узкоглазый. – Дверь была закрыта. Но вы же знаете, как говорят – замки, они только от честных людей, к каковым мы с Анатолием себя не причисляем.
Уж это точно, подумала я в своем углу, если этот чернявый в дружбе в толстым Толиком, то к порядочным людям отношения он не имеет.
– Так что вам здесь нужно?! – с пафосом воскликнул Виталий.
– Ох, как мы рассердились! – усмехнулся узкоглазый. – Просто ужас! Знаешь, у меня идея – вызови полицию!
– И… и вызову… – отозвался Виталий не столь уверенно. – Вот прямо сейчас и вызову!
– Витюша, – строго проговорила его мамаша. – Что ты говоришь? Какая полиция, когда тут… у нас… это… – И она опасливо взглянула на мертвого Лугового.
– Вот, Витюша, – хохотнул узкоглазый. – Слушайся мамочку. Она у тебя явно умнее. Полиция, конечно, очень заинтересуется – как здесь оказался этот жмурик.
– Мне нечего скрывать! – воскликнул Виталий голосом актера-неудачника. – Он сам на меня напал! Это была необходимая самооборона! То есть это мама… если бы она не пришла вовремя, то он бы меня убил!
– Витюша, – оборвала его мать. – Не глупи. Не говори ерунду. Давай сначала узнаем, что нужно от нас молодым людям. Может быть, мы сумеем договориться.
– Мадам, я просто восхищен вашими деловыми качествами! – Узкоглазый насмешливо поклонился моей свекрови. – Не всякий мужчина обладает такой хваткой! Так что не буду тянуть кота за хвост и выложу карты на стол: мы с другом хотим узнать, куда подевалась первая жена вашего сына, Лидия.
– Я ничего не знаю про эту женщину и не хочу про нее слышать! – выкрикнул мой муж с истерической интонацией. – Я вычеркнул ее из своей жизни…
– Мадам, угомоните его, – скривился узкоглазый. – Мне надоели его истерики.
– Но вы должны его понять, – залебезила свекровь. – Эта женщина поступила с ним подло, грязно… она… она привела сюда, в этот дом, другого мужчину…
– Мама! – перебил ее Виталий. – Не унижайся! Почему мы должны ворошить грязное белье при посторонних?
– Понятно, что ему не хочется про нее вспоминать, – продолжала свекровь, не обратив внимания на реплику сына. – Но я могу вам сказать, что в тот же самый день выставила ее вон. Я сказала, что у нас – приличный дом и чтобы и ноги ее здесь не было. И понятия не имею, куда она после этого отправилась. Может быть, к одному из своих любовников или просто на панель – там ей самое место…
