— Всё хорошо, — шепнул он. — он не кусается, чего ты?
— Не смущай девушку, Зар, — усмехнулся Мартен. — Это нормально. Я, если честно, за двадцать лет королевствования так и не привык толком к вот этому всему официозу. Дворец умеет впечатлять, особенно когда это никому не нужно. Зато когда нужно, обязательно какая-то скотина забудет вымыть пол. Или наследный рыцарь придет сообщать о своих намерениях отвоевать потерянные земли…
Марта, не удержавшись, хихикнула. Наследные рыцари — Риорик и его не менее сумасшедший отец Ромерик, — были той ещё проблемой государственных масштабов. Девушку всегда поражало то, с каким завидным упорством они умудрялись пролезать буквально в каждую щель, всюду напоминать о собственной избранности и о невероятно важном статусе людей, которые долгие годы защищали короля.
Ну и что, что король выдуманный, а они уже много поколений как обычные люди?
— Не надо меня бояться, — вновь заговорил Мартен, нарушая молчание. — Марта, ну в самом деле, когда ты была маленькой, ты совершенно не боялась швыряться в короля игрушками!
— Вы тогда были всего кронпринцем, Ваше Величество, — Марта невольно сжалась.
Она понятия не имела, что будет так сложно. Почему-то в памяти, вопреки тому, что она частенько пересекалась с Его Величеством, запечатлелся тот молодой, смешливый мужчина, который таскал её и детей дяди Ирвина на руках, создавал колдовские игрушки и всячески развлекал, оставаясь с ними вдвоем. Он имел мало общего с этим чуть отстраненным, величественным правителем, который даже сейчас, проводя время со своим названным сыном, не может забыть о государственном долге.
— Можно называть меня просто Мартен, — закатил глаза он. — Или дядя Мартен. Или лучше даже "эй, ты!", только не "Ваше Величество", пожалуйста. С меня довольно. Скоро и жена уже так говорить начнет.
— Тетя Белла в порядке? — поинтересовался Зар.
— Да вроде как в порядке, — скривился Мартен. — Но ситуация во дворце не из лучших. По столице шастают некроманты без соответствующего образования, Следственное Бюро разводит руками и говорит, что ничего с этим не может сделать, во дворец одно за другим приходят письма, которые больше всего на свете мне хочется просто проигнорировать. И этот висяк с семью жертвами…
— Я была бы восьмая.
Марта не знала, что заставило её ляпнуть об этом, но то, как король стремительно к ней повернулся и окинул несколько смятенным, не лишенным удивления взглядом, выдавало, что Зар посвящал его не во все подробности этого дела.
— Восьмая? — переспросил Мартен.
Вокруг него — это было заметно даже невооруженным взглядом, — всколыхнулась магия. Марта почувствовала, как забурлила сила мужчины, как осторожно, вкрадчиво король потянулся к ней самой, будто проверяя, правильно ли он всё понял и действительно ли правда то, что сказала девушка. Чары обдали едва ощутимым теплом, сродни тому, которым отзывалась магия Зардана, и стремительно ускользнули прочь, как будто Его Величество не желал быть замеченным.
— Восьмая… Восьмая Марта, — будто пробуя имя на вкус, протянул Мартен. — Не ожидал. Одарена, с хорошей родословной… Зардан, — он стремительно повернулся к названному сыну. — Во что ты уже вляпался?
— Я не мог позволить этому человеку, кем бы он ни был, выпить силу из Марты. Мы воспользовались самым безопасным методом, — сухо ответил Зар.
Объяснять, каким именно, не стал. Впрочем, Марта подозревала, что король и так всё отлично понимал — не маленький же мальчик, да и живет на свете не первый день.
— Я даже не удивлен, — покачал головой мужчина. — Родителям говорили? — этот вопрос уже относился к Марте, и она напряженно кивнула. — Ирвину? Следственному Бюро?
— Ирвину шепнул. Леди Лилиан — некромантка, она могла подсказать, что с этим делать, — нехотя признался Зардан.
Марта даже не вздрогнула. Сияющему и его жене она доверяла, почти как собственным родителям, и знала его с самого детства.
— Но, к сожалению, допрос некромантов с черной площади ничего не дал, — Зар вздохнул. — Наркодилер никого не узнает. Нити прошили его настолько сильно, что он вообще не помнит ничего. Даже собственное имя. Есть шанс, что восстановительные процедуры смогут как-нибудь отреставрировать его реальную личность, но нам даже не за что привлечь его к ответственности. Он не был вменяем, когда мы его поймали, и, скорее всего, даже вещества эти распространял не по собственной воле. По крайней мере, в этом году. С его ауры кое-что удалось вытянуть, но следы слишком бледные. Ну и, к тому же… Вряд ли мою версию кто-то рассмотрит всерьез.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он скривился и откинулся на спинку дивана с таким видом, будто желал поскорее закончить этот не слишком приятный для себя разговор.
— Да? — изогнул брови Мартен. — Но почему?
— Потому что это слишком сложно, — Зар нахмурился, а потом нехотя произнес: — Я уверен, этот мужчина создавал нити не напрямую. Остаточный след слишком слаб, но в нем есть примеси. Он подчинил себе несколько некромантов, и уже с их помощью ставил клейма девушкам и держал этого дилера. Потому… Ты же понимаешь, нам нужна сверхчувствительная магия, чтобы определить, к кому ведут нити. Живые люди этого сделать не могут, — Зар выдержал паузу. — Даже ты.
Король, и до того казавшийся не особенно радостным, помрачнел ещё сильнее и сжал зубы, как будто пытаясь переварить услышанную новость.
— Уверен? — наконец-то спросил он.
— Тут разве можно быть в чём-то уверенным? Но к Марте никто не лезет. Я за прошедшее время не услышал ни одной попытки через связь как-нибудь к ней подобраться… Если б этот человек действовал напрямую, он уже попытался бы бросить вызов.
— Значит, — Марта почувствовала, как у неё пересохло в горле, — он может, используя других некромантов, продолжать ставить клейма другим девушкам?
Зардан пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, да. Может, нет. Я никогда такого не делал, мне не на чем проверить. Но он определенно уверен, что мы не сможем выйти на него, даже если я приду к тому, кто поставил метку. Он считает, что находится в полной безопасности. А это значит, что совсем скоро он вновь начнет действовать.
Увы, но Марта не могла отыскать ни единого аргумента, чтобы возразить. Она даже губы разлепить теперь не могла, словно потеряла дар речи.
Мартен подался вперед, коснулся двумя пальцами поверхности крохотного столика, стоявшего между диваном, где устроились Зар и Марта, и креслом самого короля, и на нём тут же появился стакан с водой. Король протянул его девушке, как-то виновато — точно так же, как и Зардан иногда, — улыбаясь.
— Вот, возьми. И не стоит так волноваться. Согласен, ситуация не из приятных, но как-нибудь разобраться со всем мы сможем.
— Спасибо, — девушка взяла стакан в руки и сделала несколько глотков с жадностью, которой сама от себя в этой ситуации не ожидала. — Я… — она закусила губу. — Может быть, мы как-нибудь сумеем его поймать? На живца? Я согласна, если вдруг что! Я же понимаю, насколько это важно!
— Марта… — Зар покачал головой. — Твоя смелость — это очень ценно, но, к сожалению, мне даже элементарно начальство не даст добро что-нибудь сделать. Да и вряд ли это возможно. Ирвин пытался хотя бы пообщаться с ректором НУМа, и ты думаешь, мы услышали позитивный ответ? Она понятия не имеет, кто это мог бы сделать, и внимательно следит, чтобы все студенты-некроманты были внесены в реестр! Да меня, хотя я никогда не скрывался, в тот реестр впихнули только на четвертом курсе, когда я публично пригрозил Рику, что остановлю ему сердце, и едва не выполнил это!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О да, — скривился Мартен. — А потом Ольи догадалась вызвать его родителей в университет и очень удивилась, когда пришел я. Потому мы обошлись внесением в реестр, а не отчислением из университета.
— Это всё мелочи, — хмыкнул Зар. — Ты же знаешь, что он заслужил.
— Никто и не сомневается в том, что ты сделал это не просто так, Зар, — закатил глаза король. — Но это не отменяет того, что ты таки это сделал!
