— Мгм, — выдыхает Глеб, рядом с моим ухом, утыкаясь носом в мои волосы. — Я как мог, постарался разбавить твой первый концерт, чтобы ты имела возможность хотя бы передохнуть и справиться с эмоциями. Но, по меньшей мере, тебе еще придется сыграть для нас на рояле.
При упоминании рояля, в лицо снова бросается жар.
— Нет, Анюта, — дыхание Глеба опаляет мой висок, а затем губы легко касаются кожи. — Так — мы будем играть немного позже. А сейчас только пальчиками. По клавишам.
ГЛЕБ
Она такая красивая. Особенно когда ее щечки розовеют от смущения.
Невольно касаюсь губами ее лба и прикрываю глаза от удовольствия. Однако на душе кошки скребут.
Лара — сука! Как она могла? А главное, почему не сказала мне?!
Теперь-то понятно, каким ветром Невеличку задуло в мой дом, и к чему все это представление моей сестрицы с неожиданной милосердной дружбой! Она хотела скрыть преступление!
А если быть точнее, если я правильно все понимаю: дождаться пока к Ане вернется память и убедиться, что она не запомнила машину Ларисы. Ну или же удостоверится, что амнезия и не планирует проходить. А затем вышвырнуть Анюту из дома. И желательно все это было провернуть до моего приезда.
Да только я вернулся раньше, никого не предупредив.
Прижимаю Анюту еще теснее, и утыкаюсь носом в ее волосы. Тогда как во мне все просто кричит о том, что я тоже к этому причастен. Это ведь я напугал Невеличку своей грубостью. Это ведь я вызвал Лару. И даже не удосужился поинтересоваться, была ли она трезва. И теперь я более чем уверен, что нет. Она точно была под чем-то.
В здравом уме она бы быстро поняла, что это был несчастный случай. Аня буквально вывалилась на дорогу. Но судя по тому, как на видео Лариса металась у машины, кому-то нервно названивала, а затем и вовсе запрыгнула в машину и уехала, тут явно было что-то нечисто. И она хотела это скрыть. А потому даже мне не удосужилась позвонить. Хотя я был в паре шагов от места аварии.
Возникает резонный вопрос. А кому тогда она звонила? В скорую? Полицию?
Если взять в расчет, что она в панике бежала с места преступления, то логично предположить, что полиция и скорая — последние номера, которые она бы стала набирать.
Кому-то близкому, но не мне. Гарик. Этот засранец точно в курсе.
Музыка смолкает. Снова целую темную макушку и веду Аню за один из столиков, чтобы она хотя бы успела поесть перед своим следующим выступлением. Однако мысли далеки от зала наполненного празднеством.
Мое сознание сейчас лежит на промерзшем асфальте, в алой лужице, что расплылась рядом с хрупкой девушкой. Как же больно…
— Теперь понятно, почему ты передумал расставаться со своей квартиранткой, — усмехается Валерка, опускаясь за наш столик. — Она оказывается красавица!
— Хорош трепаться, — пресекаю я дальнейшее смущение своей спутницы. — Лучше скажи, все ли готово?
— Абсолютно! — сияет улыбкой друг.
Сжимаю тонкие пальчики, которые так и не выпустил из своей ладони пока мы усаживались за стол, и поворачиваюсь к Ане:
— Я ведь обещал тебе одну потрясающую новость.
— Будто для меня сегодня и так недостаточно впечатлений, — улыбается девушка.
— Хочу познакомить тебя со своим другом, — киваю Валере, чтобы он представился.
— Ой, как бестактно вышло, — усмехается друг. — Я — Валерий Александрович. Пластический хирург и ваша нянька на ближайшие несколько дней.
— П-пластический? — непонимающе выдавливает Аня.
— Нет-нет, — спешу я успокоить Невеличку, пока она не надумала невесть чего. — Ты явно все не так поняла. Валера — мой единственный друг доктор. Уж какой есть. Потому я попросил его просуетиться в профессиональных кругах, и найти для тебя лучшего оперирующего хирурга.
Вижу, что до Ани начинает доходить, к чему я веду и вместе с тем, замечаю нервозность.
— Не бойся, — поглаживаю ее ладонь большим пальцем. — За тебя возьмётся настоящий профи своего дела. У него кристально чистая репутация, поэтому операция просто обречена на успех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Когда? — затаив дыхание спрашивает Аня.
Я бросаю взгляд на Валеру, ожидая, что он ответит, и вдруг замечаю странное шевеление у стены.
Музыку вдруг прерывает истошный вопль из толпы и какие-то ребятки в балаклавах с автоматами наперевес начинают сгонять моих гостей в один угол.
Что еще за херня?!
На ОМОН эти клоуны не похожи. Да и нет повода сюда представителям властей заявляться.
— Походу у нас гости, Глеб, — тихо выдавливает Валера.
— Да понял уже, — шиплю сквозь зубы. — Сука!
Аня притаилась, видимо почуяв опасность, и только теснее сжимает мои пальцы, словно опасаясь, что я уйду.
— Золотов! — слышится голос со стороны незваных гостей, и я замечаю, как из-под одной балаклавы на меня глядят знакомые черные глаза. — Этот фейерверк в твою честь!
Не успеваю сообразить, когда у дальней стены вдруг раздается взрыв. Резко подаюсь вперед и буквально сталкиваю Аню со стула, всем телом наваливаясь сверху.
А вот и прошлое настигло. Я знал, что рано или поздно они выставят счет. Но почему именно сейчас? Случись это еще год назад, я бы наверно даже посмеялся. Но теперь…
Хаотичным взглядом оцениваю Анечку. Вроде в порядке. Дышит. Шевелится даже немного.
— Глеб, — шепчет она в панике, когда над нашими головами поднимается какофония звуков.
Крики людей, грохот рушащейся стены, и столб пыли окутывают нас. А Невеличка, с трудом вытащив зажатую между нами ладонь, принимается водить пальцами по моей голове. Ощупывает спину, не в силах справиться с нервной дрожью.
— Тише-тише, девочка, — бормочу я, поднимая голову и оценивая обстановку. — Все хорошо.
Вижу, как эти сукины дети пробираются к сейфу, попутно собирая все драгоценности с моих гостей. Крохоборы сраные! Так и будут по чужому побираться до конца жизни.
Упираю руки в пол, чтобы встать, но Аня вдруг на удивление крепко хватает меня за грудки:
— Нет, прошу тебя… Только не уходи, — ее голос дрожит, едва не срываясь.
Мой любимый голос. Что эти козлы тут устроили?!
— Ч-ч-ч… Малыш, я должен разобраться с уродами, что посмели испортить нам праздник.
— Не вздумай. Они пришли сюда по твою душу, а значит не оставят тебя в живых, — шипит она категорично. — У тебя ведь даже оружия никакого нет!
— А ну тихо там! — будто в ответ на слова Ани раздается автоматная очередь.
Выстрелы затихают, и я замечаю, как рядом Валерка, прячась за перевернутым стулом, активно жестикулирует, то крутя пальцем у виска, то показывая, что пора сваливать из центра зала, пока нас не пристрелили к херам собачим. Очевидно, он тоже не разделяет моей дурной затеи бросаться голой грудью на амбразуру.
Ну, погодите, мрази! Я до вас еще доберусь!
— Ладно, — выдыхаю я, сдаваясь. — Тогда сейчас осторожно отходим за стену. Она буквально в паре шагов. Справишься?
Аня кивает, и мы с Валеркой подхватываем ее под руки с двух сторон, помогая сесть на корточки. Оцениваю «незваных гостей» быстрым взглядом, и понимаю, что им не до нас. С сейфом, лошары, разобраться не могут. Сколько лет прошло, а они все такие же бесполезные. Цыганки на них нет!
— Пошли, — шиплю тихо.
Пропускаю Аню с Валерой вперед, закрывая спину Невелички от своего прошлого. Это не должно было коснуться ее. Только моя проблема. Ей это все незачем!
Едва оказавшись за стеной в просторном коридоре, что огибает все полукруглое здание, сталкиваемся с Костиком:
— Глеб, это че за мудозвоны? — шепчет друг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Эхо прошлой жизни, — отмахиваюсь я.
Раздается очередной хлопок. Не такой оглушительный, как первый, но достаточный, чтобы вновь вызвать хор криков. Выглядываю из-за стены. Все еще с сейфом возятся. Это хорошо. Значит, есть время подумать.
Невеличка совсем притихла, но я чувствую, как ее трясет, а потому сжимаю пальчики в своей ладони теснее.
