Не могу быть уверенным за остальных, но ее я точно спасу. Во что бы то ни стало.
Им нужен я. И брюлики. Значит, если я выйду, чтобы открыть им сейф, они заполучат все, что хотят.
— Валер, срочно отца найди, и будьте готовы валить, — выпаливаю я тихо.
И друг тут же срывается с места, будто только сейчас отойдя от шока и вспомнив, что его отец тоже был на мероприятии.
— А ты, Кость, сделай для меня одно дело… — бросаю взгляд в сторону Ани.
Друг морщится, словно от боли, явно не желая принимать мое решение, но в итоге под моим твердым взглядом все же понимающе кивает.
— Я пока отвлеку, — бормочу тихо.
Костя отходит на пару шагов, оценивая обстановку в одном из концов коридора.
Анюта ни слова не проронила. Но видимо все же заподозрив неладное, до боли вцепляется пальцами в мою руку.
Я только одного пока в своем гениальном плане не учел. Как мне отпустить ее руку?
Может это последний раз…
Тогда я благодарен судьбе, что она сделала мне напоследок такой подарок.
Бережно припираю девочку к стенке:
— А говорила, достаточно впечатлений, — усмехаюсь я в ее подрагивающие губки, стараясь звучать бодро, несмотря на образовавшийся звездец. — Я еще кое-что забыл…
Осторожно касаюсь ее губ коротким поцелуем:
— Я тоже. Люблю…
— Не говори! — прерывисто шепчет она, глотая слезы. — Не хочу ничего слышать! Просто останься со мной! Мне больше ничего не нужно…
Хмурюсь. Конечно же, она все поняла. Как иначе.
— Обещаю, я вернусь, — знаю, что, скорее всего, вру, однако мне необходимо заставить ее уйти. — Тебе надо пойти с Костиком. Это мой друг. Он позаботится о тебе…
— Умоляю, не прогоняй, — перебивает она истерично. — Позволь остаться с тобой!
— Тогда у меня ничего не выйдет, — трепетно провожу пальцами по ее мокрой от слез щечке.
И почему я раньше так не делал? Стоило бы тратить эти драгоценные дни на то, чтобы осушать ее слезы, а не становиться их причиной. Идиот.
— Ты ведь моя слабость, — беру ее лицо в ладони и снова целую побледневшие губки. — Я не смогу отбиваться, если постоянно буду думать о тебе. Понимаешь?
Роняет обреченно голову, прижимаясь ко мне всем телом. Обнимаю ее в ответ, всего на секунду прикрывая глаза, чтобы навсегда сохранить этот момент в памяти. Как вдруг оклик вынуждает вернуться в реальность:
— Золотов! — слышится голос мразоты в противоположном от того, куда пошел Костик, конце коридора, и я понимаю, что я опоздал. — Че зашухерился? Лови подгон!
Слышу звук вырванной чеки, который эхом отдается в ушах. Резко разворачиваюсь и прикрываю собой Аню. Уже в следующую секунду за моей спиной раздается взрыв…
АНЯ
Впечатываюсь в стену затылком. Из глаз искры сыплются, а во рту вкус крови. Все тело болит.
Что происходит? В ушах гул такой, словно рядом работает турбина самолета. Чувствую, что меня начинает подташнивать от страха, когда тесные объятия Глеба почему-то ослабевают.
Невольно открываю глаза.
Улыбается.
— Ты в порядке? — хрипит он сдавленно. — Моя маленькая птичка…
— Глеб. Я…
— Главное, что ты жива, — с этими словами он вдруг оседает на пол и я вместе с ним.
— Глеб, — обхватываю его лицо ладонями и наблюдаю, как неторопливо закрываются любимые глаза. — Глеб? Только не умирай…
Нет… Нет!
Сознание словно скручивает болезненный спазм, и я чувствую, что перестаю понимать, что происходит вокруг.
Не смей отключаться, идиотка! Не смей…
Я должна помочь ему!
Умоляю… Только не умирай.
Эпилог
ГЛЕБ
Я обещал ей сыграть на гитаре…
Она ведь свою часть сделки выполнила. Спела для меня. Почему-то именно такое у меня было ощущение, пока она пела. Там. На сцене. Что теперь должно быть превратилась в руины.
Главное, что с моей Невеличкой все в порядке. Последнее, что я увидел, прежде чем глаза закрылись, это ее лицо. Встревоженное, конечно. Она ведь, мой ангел, с самого начала беспокоилась обо мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Любовь. Разве человеку вроде меня не стыдно верить в подобные сказки? Теперь уже и не знаю.
Почему-то я ни секунды не сомневался когда встал выбор отдать свою жизнь взамен на ее. И если бы представилась такая возможность, я бы сделал это снова.
Да и на том чертовом асфальте я бы предпочел лежать вместо нее. Когда достаётся ей, мне почему-то больнее.
Не могу выбраться из этого вязкого забытия, а перед внутренним взором картинка, где алая лужица по ледяному асфальту растекается.
Как же поздно я все осознал.
Мне бы еще один шанс. Последний. Я бы все сделал как надо.
— Аня… — хриплю я, словно из-под толщи воды вынырнув.
Лениво разлепляю глаза и пялюсь в белоснежный потолок.
Столб из дыма и пыли рассеялся. Тихо, как в морге. И никаких следов нападения.
Так, а собственно, где это я?
Неторопливо окидываю взглядом холодное помещение, не в силах быстро фокусировать зрение. Все плывет. Однако различаю перед собой женский силуэт на стуле:
— Анют, — хриплю я.
— Глеб, ты жив! — отвечает мне вовсе не нежный голос моей Невелички. — Это просто чудо!
Пытаюсь собраться с мыслями, чтобы понять кто передо мной. Но не выходит.
— Ты так долго в себя не приходил! — продолжает женский голос. — Я думала все…
Мне наконец удается сконцентрировать внимание на девушке, в которой я узнаю свою сестру.
— Лара, — облизываю пересохшие губы, пытаясь сбросить оковы бессознательности, — я знаю, что ты натворила!
Притихла всего на мгновение, голову в плечи втянула. Видно все же раскаивается:
— Я не хотела! — выпаливает нервно. — Но у меня не было выбора, когда я попросила об услуге, я ведь не знала, что…
— Ты обязана была, по меньшей мере, помочь ей! — перебив сестру, рычу я.
Лара на меня взгляд поднимает и глазами хлопает, будто я вдруг на другом языке заговорил.
— Кому? — непонимающе выдавливает она.
— Ане! — взрываюсь я, приложив усилие, чтобы оторвать голову от подушки.
И тут же жалею о своей поспешности. Тело адски ноет. Откидываюсь обратно и морщусь от неприятных ощущений.
— Ты не должна была сбегать с места аварии, — говорю куда спокойней, в надежде, что мне удастся донести до сестры свою мысль. — Это ведь несчастный случай! Обошлась бы малой кровью! Ты должна сдаться, и поставить в этом деле точку раз и навсегда. Примешь наказание. Зато совесть будет чиста. Уж я-то знаю, о чем говорю… — бормочу уже едва разборчиво, тогда как глаза снова норовят закрыться.
— Так ты мне об этом сообщение писал? — опять смотрит на меня, как на инопланетянина.
— Естественно! — буквально усилием воли вынуждаю себя оставаться в сознании. — О чем же еще?
Сестра мне вдруг улыбается несвойственной ей теплой улыбкой, и осторожно хлопает меня по руке. Тогда как я начинаю помаленьку осознавать, где я, и мне не нравится, что я не вижу в палате Аню.
— Где она? Она в порядке?!
Лара вдруг подскакивает и хватает сумку:
— Тебе нужно отдохнуть, Геш! Я сейчас доктора вызову. Поговорим в другой раз!
— Ответь на вопрос?! Лариса! — из последних сил рычу я, очумело глядя, как сестра поспешно покидает палату.
Не могу понять, какого хера происходит?! Они от меня что-то скрывают? Или за дурака держат?! Почему никто не хочет объяснить, где моя Невеличка?!
По рассказам, я провалялся тут практически два месяца! Но где тогда она все это время?!
В голову лезут худшие варианты. Нет. Нет! Не позволю!
— Приветик, Геш! — в палату входит Лара.
Недолго думая, начинаю с угроз:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Если ты мне немедля не скажешь, что с Аней, я в окно вылезу и пойду сам ее искать!
— Тебе ведь еще нельзя подниматься, — словно от умалишенного отмахивается от меня сестра.
— Говори. Немедленно!
