Командир ГПЗ и другие офицеры батальона старательно отмечали на карте пункты маршрута.
- Вопросы есть? - Даже не спросил, а подвел черту под своими указаниями комбат.
- Есть просьба, товарищ майор. Выделить ГПЗ хотя бы одну зенитную пулеметную установку. Когда нам устроят засаду, зенитчики будут бить диверсантов, как тетеревов.
- Добро. - Согласился майор. - Две установки зенитного взвода поступают в ваше распоряжение.
... Распоряжение о построении походной колонны командир второго танкового батальона майор Слюсаренко отдавал в присутствии командира бригады. Танки, бронетранспортеры, самоходные гаубицы стояли на правой обочине грунтовой дороги, которая пролегала между заросшими лесом оврагам к шоссейной дороги. Командиры подразделений докладывали о готовности к маршу. То, что двигаться придется ночью, майора не беспокоило: машины оснащены приборами ночного видения, и маршрут не такой уж и сложный, сколько раз ходили здесь и днем, и ночью на учениях и маневрах.
- По машинам! - За несколько минут дружно взревели десятки мощных дизелей и колонна двинулась.
Батальон шел прохладной осенней ночью, оставляя за собой шлейфы пыли и дыма. Каждый оборот гусениц приближал боевые машины к тому рубежу, когда начнут говорить пушки. И в этих машинах так же неуклонно росло напряжение от ожидания боя. Только первые выстрелы смогут снять его.
Танки уже почти час трясло и шатало на ухабах грунтовки. Качались из стороны в сторону дерева лесозащитной полосы на обочине проселочной дороги, кустики, холмы, покрытые еще зеленой, но уже жесткой травой, предрассветное небо также качалось - медленно и трудно. Траки машин снимали серый пыль в путях, и сержанту Федору Литовченко в гуле танкового дизеля слышалось сердитое ворчание. Когда высовывался из люка, было немного холодновато от встречного ветра, который бил в лицо, неуютно от серой неопределенности ночи и тревожно. Командир дозорного отделения молчит с самого начала марша, а рубеж вероятной встречи с противником уже близок, и это молчание не во благо. Отец учил, что "красные" - твердый орешек, их шапками не закидаешь. А нынешних коммунистов и подавно так просто не одолеть. Они-то хорошо знают, что их ждет в случае поражения, поэтому сражаться с упорством смертников!
Литовченко уходил сиденье, развернул командирскую башенку, всматривался в свои танки, словно боялся, что с его взводом уже случилось недоброе. Но два танка шли на установленных расстояниях, развернув стволы пушек вправо-влево по ходу движения. Командирский прибор ночного видения четко показывал на темно-сером фоне светло-серые силуэты бронированных машин. А через какое километр выгнулось на повороте длинное стальное тело колонны батальона и его вид успокаивал. С такой силой, и не справиться с противником! Сержант достал карту, наклонился вниз, в башню, ближе к плафона.
К чему непохожий цветной лист карты на однообразную серую местность вокруг! Или это от серого однообразия в очках тыкал [37]? Да еще попробуй угадать, где тут устроят тебе ловушку! Там, где маршрут встречается с железной? Или дальше, у самого рубежа вероятной встречи с противником?
В эфире только обрывки чужих докладов, батальон же идет в режиме радиомолчания. А вот со стороны противника непрерывная болтовня - время от времени Федор настраивает радиостанцию на волну супостата, но в тех лоскутах радиорозмов ничего путного для себя не услышал: кто кого вызывает непрерывно, кто-то кому-то приказывает, перекрывая командные выражения словами, пишут только на заборах .
- Механик, обороты! - Коротко бросает Литовченко по ТПП [38]. - Скорость держи!
Выключил плафон, отверг крышку люка и высунулся наружу. Темно вокруг, хоть глаз выколи!
Заглушает все рокот двигателя, стонет земля, мотается из стороны в сторону и до самой башни пригибается антенна, лицо холодит рассветный свежий ветер, а все кажется - малая скорость! Кто его знает, возможно, "красные" уже прорвали оборону и сейчас так же сейчас рвутся к Белополье! Или штурмуют или уже и заняли его. Что им там какой отряд самообороны!
Резкий торопливый голос командира главного дозора заставил Литовченко вздрогнуть.
Танк вылетел на низкий увал, и Литовченко увидел гряду высоток, которая манила своей близостью.
Первый завал ... Его встретили на дороге через час марша, когда втянулись в узкий дефиле между рощей и отстойниками. Едва взвод подтянулся к дозорной машины, из рощи по бронетранспортеру хлестнул пулемет и наперегонки застучали пистолеты-пулеметы. Вспышки выстрелов запестрели в темноте чащи, ночной лес ощетинился злыми жалами очередей. Пехотинцы ответили, минометная обслуга быстро приготовилась к бою, но 50-миллиметровые мины взрывались в ветвях деревьев, не причиняя вреда противнику - даже примитивные перекрытия над окопам защищали от осколков. Ракет не бросали - освещать себе глупых нет, а ночных прицелов в дозорного отделения хватало. Однако перестрелка затягивалась, диверсанты "красных" упрямо держали завал под огнем, не позволяя саперам приблизиться к нему. По всему выходило, придется посылать пехотинцев в обход, чтобы ударить по засаде с тыла, а это потерянные минимум полчаса. И тут из-за гребню холма, обходя обочине боевые машины, вывернул бронетранспортер с зенитной пулеметной установкой. Появление зенитчиков была своевременной. Четыре крупнокалиберные ствола влупилы по засаде жестокой сияющей ливнем пуль и там все окутала туча пыли, вся пронизана осколками и бледными вспышками. Засада моментально замолчала. Саперы не мешкая устремились к завала и пока расчищали путь, зенитчики пантрувалы в роще малейшее движение, подавляя его убийственным огнем крупнокалиберных пулеметов.
Завал оказался так себе - бросили поперек дороги ветвистое дерево, в ПНБ [39] помеха казалась непреодолимой, на самом же достаточно было двух мужчин, чтобы освободить путь. Пехотинцы дозорной машины прочесали гаек - нашли только пять разодранных крупнокалиберными пулями трупов вражеских разведчиков, и спустя. Командир пехотного отделения доложил, что все, кто устроил засаду, никто не отошел, всех здесь и положили зенитчики. И сейчас пятеро убитых советских солдат лежали в пыльном кювете у дороги. А всего-то, чего они добились - это остановили на десять минут ГПЗ. Тоненькие синие лучи фонариков высвечивали их лица, но разобрать сколько кому лет было невозможно - смерть, великий разводящий, уже стирала возрастные различия.
- Вот так, Федя, закончилось оно, золотое детство. - Литовченко оглянулся. Рядом стоял Степа Горобец, смотрел на погибших россиян строго и почему осуждающе. Привычной его насмешливости не было.
- Как же их наша разведка прошляпила? - С досадой сказал Литовченко. Ему нечего было жаль этих первых забитых врагов. По всему видно было - молодые ребята, им бы еще жить и жить ...
- Товарищ старший лейтенант, - доложил командир саперов ротному, - завала не минирующие.
- А на дороге? - Старший лейтенант Ильченко картинно переломил бровь. - Проверили?
- Товарищ старший лейтенант, - вмешался Горобец, - и они просто не успели. Услышали наши танки, ну, разведывательный дозор, бросились от шоссе. Все, что смогли и успели сделать, срубили дерево и бросили поперек дороги. Они же нас пантрувалы не здесь, на этой грунтовке, а на шоссе ... Какие здесь могут быть мины. Да и не было их у них ... Судя по всему. У них даже смысла нет, чтобы своим доложить о нас ...
- Точно, нет. - Подтвердил командир дозорного отделения. - Их всего пятеро и было здесь ...
"Это меня и беспокоит, что смысла нет, - подумал Литовченко, - как это так, разведка - и без связи? Значит, не всех здесь перебили. И несут сейчас радиоволны тревожный сигнал в их штаб о нашей появление ... "
Ротный стоял над кювету, смотрел на погибших тяжелым недобрым взглядом. И думал, наверное, о том же. По крайней мере так показалось Федору, когда вглядывался в тени, игравшие на лице старшего лейтенанта.
- Не будем гадать, есть мины или нет. Танк с тралом в голову колонны. - Приказал Ильченко. - Триста метров пусть протралить. А там ... ну, там видно будет!
- Сержант, - обратился ротный к Литовченко - одного "бэтээры" в дозоре маловато будет? А?
- Вас понял, товарищ старший лейтенант, усили "пятьдесят четвертым" ...
Осторожно обходя машины, в голову колонны выполз танк с поднятыми вверх над гусеницами ножами трала. Механик-водитель нажал на рычаг и гидравлика мягко опустила ножи на грунт. Бронированная машина весело взревела дизелем и танк двинулся с места. Ножи вгризлися в землю, проорюючы ее на пару десятков сантиметров, будто плуг. Теперь, когда под нож попадет мина, трал просто выковыряют ее с земли, а затем отодвинет в сторону. Вслед с танком-тральщиком двинулись остальные машины главной производной залога ...
