замучил вас, – спохватился, – а ведь вы, верно, голодны!
Она засмеялась:
– Смертельно!
– Тогда подождите, – он вышел и отдал несколько приказаний, спустя минуту вернулся. – Это займёт какое-то время. А пока – хотите вина?
Пока он разливал вино, Анна ненавязчиво следила за ним. Капитан был очень хорош собой, но если вчера она и замечать этого не хотела, то сегодня, почувствовав духовную близость, уже легко могла это признать. Среднего роста, подвижный и вместе с тем сильный, как все моряки. Черты лица – гармоничные, строгие, но улыбка смягчала их, делая весь облик необыкновенно приятным. Глаза капитана – синие, что неожиданно при тёмных волосах; на загорелом лице они сияли, как два озера. Он встряхнул головой, отбрасывая непослушную прядь, и Анна невольно залюбовалась. Сколько энергии! Он сдерживает её, но она проявляется в каждом жесте! Анна видела слишком много «комнатных» мужчин, выросших в душных залах дворцов, а потому могла оценить эту живую, свежую красоту. К тому же, в отличие от других, он и одет был очень просто: никаких кружев, манжет; белая рубашка свободного покроя с высоко закатанными рукавами, кожаные брюки и хорошей работы сапоги. Всё просто, неброско, и от этого – ещё более красиво. «Как странно, – думала Анна, – чем меньше человек стремится украсить себя, тем привлекательнее он. Такой человек живет той гармонией, которая находится внутри него самого. Не потому ли так мучается капитан, ведь он в самом себе нарушил эту гармонию, эту красоту…»
Она и не подозревала, насколько верно подметила основную черту капитана. Человек, жизнь которого должна была быть предельно простой, неожиданно для себя сделался преступником, убийцей. Разорять, поджигать – разве об этом он мечтал? К этому стремился? Сильный, цельный характер, и только одна маленькая слабость, и вот – всё разрушено, а будущее туманно и неопределённо. Потеряна цель, путь назад закрыт сводом законов и ненавистью, для которых он – отверженный. А эта женщина, – Ричард мельком взглянул на Анну, – эта женщина всё понимает своим непостижимым сердцем, всё знает, всё чувствует. И оттого так близка… Что за загадка таится в ней? И как могло случиться, что он, никогда бы не доверивший муку своего сердца мужчине, доверил её женщине?
Он поднёс ей бокал. Наверное, дело в ней самой. Эта ласковость, мягкая нежность, какая-то особенная доброта. Анна пытается скрыть её за маской внешних приличий, но она невольно проливается в каждом движении. Ричард сел, пригубил вино, незаметно наблюдая за Анной. «Как странно, – думал он, – что зло выступает в человеке сразу и ярко, даже если его пытаются скрыть, а доброта всегда таинственна и может быть заметна не тотчас же. Но если она есть, то непременно проявится: в слове, жесте, даже простом повороте головы…».
Анна молчала. Казалось, она задумалась.
– Как я хотел бы, – негромко сказал капитан, – как хотел быть не привязанным ни к чему земному, а просто плыть и плыть, глядя на линию горизонта. И думать лишь о ветре и силе волн.
– Так будет, Ричард, – ответила Анна. – Однажды вы подниметесь на борт своего собственного корабля и возьмёте курс туда, куда вам захочется, а прошлое просто забудется.
Он посмотрел на неё с улыбкой:
– Это из области мечты. Такое прошлое не забывается. Никто не доверит мне даже крохотную шлюпку.
– Кто знает…
Вечером, гуляя по палубе, Анна наслаждалась покоем, воцарившимся в её душе. Выслушав рассказ капитана, она словно приняла те обстоятельства, что понудили его к такому отчаянному шагу. Жизнь непроста и порою ставит нас в ситуации крайне сложные, запутанные, неподвластные нам. Сердце Анны оправдывало капитана и прощало ему всё: и излишнюю привязанность к кораблю, и его ошибки, и заблуждения. Даже то, что была его пленницей, она прощала ему. И лишь одно волновало Анну: как прекратить это горестное стечение обстоятельств, как помочь Ричарду вернуться в нормальное течение жизни, стать полноправным членом общества?
Она не знала. Ни одна мысль, приходившая ей в голову, не была подходящей, ни один план не мог осуществиться.
Женщина вздыхала, кусала губы, постукивала носком туфли о дощатый пол палубы. Всё не так, всё не то…
– Леди Анна, – вдруг раздался за спиной тихий голос, – не желаете ли вы наведаться вместе со мной на камбуз?
Ричард стоял рядом, держась за поручень.
– На камбуз? – она растерялась. – А что мы там будем делать?
Он засмеялся:
– Воровать еду, конечно. Кок ушёл спать, а мой слуга-матрос не рискнёт вторгнуться в его царство, чтобы соорудить мне бутерброд с ветчиной. Придётся сделать это самому. Не хотите присоединиться?
Глаза капитана весело блестели, и Анна, хоть и не была голодна, заразилась его озорством.
– Конечно! – смело подняла голову. – Только отвечать за всё придётся вам!
– Отвечу!
Он предложил ей руку и, крепко ступая, провёл в заднюю часть кормы, где располагался камбуз. Дверь была плотно прикрыта, и на ней висел огромный замок.
– Здесь начинаются владения кока, – негромко сказал капитан, доставая связку ключей. – Если нас поймают на месте преступления, нам не поздоровится.
– Но я слышу запах ветчины! – повела носом Анна. – Теперь нас не остановить.
Ричард улыбнулся, и она увидела, как блеснули белые зубы в неярком свете корабельных огней. «Он очень красив», – невольно подумала. Смутилась и отвела глаза.
Внутри оказалось темно. Капитан затеплил свечу, огляделся. Жирные окорока висели под низким потолком и мерно раскачивались в такт движения судна.
– Так, а вот и нож.
Пока Ричард нарезал хлеб и ветчину, Анна подала тарелки. Салфеток не нашлось, но они аккуратно разложили бутерброды и прикрыли чистым полотенцем.
– Я уже голодна, – сказала она, наблюдая за тем, как гибкие пальцы Ричарда управлялись с пластинками мяса.
– Мы отнесём это в мою каюту и запьём отличным вином.
– Никогда не была воришкой. Даже не знала, что это так забавляет.
Он улыбнулся и задул свечу. В эту секунду корабль качнуло. Ей пришлось протянуть руку и уцепиться за плечо капитана, чтобы не упасть; тот поддержал Анну за локоть. Минуту или две, пока барк не обрёл равновесие, они стояли так близко, что слышали дыхание друг друга. Анна напряжённо замерла, заворожённая, и даже в тот миг, когда уже можно было освободить руку, продолжала стоять. Капитан тоже не торопился. Казалось, он ждал первого жеста с её стороны. Наконец, она вздохнула и повернулась к двери.
– Благодарю, – прошептала едва слышно.
Они вышли наружу и, не глядя друг на друга, направились к каюте Ричарда. «Ничего не случилось!» – убеждала себя Анна, но понимала, что случилось. Она не оттолкнула капитана и не отстранилась сразу потому, что в глубине её существа
