- Свободен, - сказал я пространно, не совсем понимая, о чем разговор.
- Ладно, тогда смысла тебя убивать нет, - успокоился незнакомец, - будешь работать на меня, огрызок сущего, если не хочешь сгинуть в этой пустыне совсем. Тут до ближайшего жилья десятка два дней пути, если ноги с головой дружат и голова знает куда идти. Так что в оплату тебе будет еда, ну и, может, что-то перепасть, если найдем какое-то годное железо. Мне оно без толку.
- Согласен, - подтвердил я, про себя смеясь наглости незнакомца.
По прямой до ближайшего селения было около двух суток пути. Не знаю, чем тут мог промышлять этот абориген и кто он был, но враньем он пользовался без зазрения совести. Понаблюдав за местным вруном несколько часов и послушав его трактаты о бестолковости, я пришел к выводу, что он тут что-то ищет, только вот методы его поисков лично мне казались крайне странными.
Первым делом новый босс послал меня к развалинам за вещами, где должны были храниться припасы и инструмент. Ему понадобилась сумка с какими-то причиндалами. Притащив нужные вещи, я уселся рядом и принялся наблюдать за работой. Незнакомец совершенно не обращал на меня внимания, полностью погрузившись в свои дела. На то, чтобы привести схему в порядок ему понадобилось не так уж много времени. Тем временем температура вокруг нас стала начала повышаться, а дождь совсем прекратился, видимо, хитрый процесс терял силу и скоро мог закончиться. Незнакомец, видимо, понимал это и спешил, возможно, процесс уничтожения холодно полога мог повредить его схему в очередной раз. Наконец, мой новый босс распрямился, оглядел свое творение и стряхнул с рук пыль.
- Сейчас я найду это неуловимое место, - сказал он, - все ключи собраны, на этот раз сбоя не случится. Ну-ка, бездельник, тащи сюда бурдюк с водой, нужно подкрепиться перед серьезным шагом! Давай пошевеливайся, а то полог падет и опять все заново начинать придется.
Я мухой метнулся за водой, меня подгоняло предстоящее действо, а не служебное рвение. В сумке отыскалась слегка погнутая и похоже серебряная чашка для незнакомца, больше всего похожая на половинку женского лифчика. Особенное сходство ей придавала лямка, которая предназначалась для того, чтоб ее держать на весу. Мне же позволено было налить воды в ладони. Незнакомец даже скоренько умылся, мне, правда, не предложив. Немного примерившись к начерченной схеме, он что-то дочертил в небольшом отдалении, задумался, стер и начертил новый узор. Подумав еще немного, добавил к надписи-узору еще небольшой фрагмент, затем сказал уже знакомое мне слово. Со всех сторон центр узора потекли струйки пыли, закручиваясь в маленький смерч, сантиметров двадцати высотой. Смерчик качнулся туда-сюда и тронулся в сторону большого чертежа. Незнакомец удовлетворенно хмыкнул и, добавив еще один фрагмент, опять произнес знакомое слово. На полоске значков образовался еще один смерчик, чуть шире и выше, который, немного помедлив, тоже двинулся к начерченной схеме. Незнакомец, похоже, устал и присел, опустив руки.
- Почему не убираешь сферу защиты, сын порока? - спросил он, - я же тебя на работу взял уже.
- Да так, - пожал я плечами, поскольку был не совсем уверен в понятом.
- Ах да, оплошал, - хитро поглядел на меня незнакомец, - принимаю этого бесполезного во всех отношениях бездельника на работу до конца этой экспедиции. Снимай уже, попортишь приличный доспех.
- Ничего, она крепкая, - ответил я, - потом.
- Ага, значит не совсем безголовый, хорошо, - обрадовался абориген, а затем, четко разделяя слова, продолжил, - я принимаю тебя на работу до окончания этой экспедиции. Окончанием может служить прибытие в населенный пункт или отмена соглашения. Слово мое - "Марта Нурингал".
Слова свои он подкрепил знаком, превращающим кулак в ладонь с разведенными пальцами. Тут же воздух прянул под напором тугой волны, мягко ударившей в меня, и появилось уже знакомое чувство невысказанного вопроса.
- Работу принимаю, как ты сказал, - скорее подумал, чем пролепетал я, сильно запинаясь, - слово мое - "Сергей".
Я растопырил пятерню, но ничего не случилось, невысказанный вопрос так и висел. Я немного озадачился. Возможно, в конце предложения было не имя, а какой-то ключ.
- Ты не напрягайся, огрызок гнилой чайлы, - ухмыльнулся абориген, - просто представь себя с этим выдуманным именем или придумай какое-то более подходящее тебе. Я понимаю, гнилой пенек, что ты не собирался называть свое настоящее. Вам, не-операторам всегда сложно с этим вопросом.
- Работу твою принимаю, как предложено, - опять пролепетал я, пытаясь вложить в следующее сказанное слово понимание, что оно и есть я, - слово мое - "Штирлиц".
То ли Штирлиц оказался ко мне ближе, то ли сделал все, я как надо, но волна оттолкнулась от меня и пробежала в направлении моего работодателя.
- Порядок, - усмехнулся тот, кивнув, - бездельничай дальше, возможно скоро тебе придется потрудиться по-настоящему. Надеюсь, ты не разучился работать физически, окурок мира?
Видимо, ответ не требовался, так как новоявленный Марта Нурингал или как там его по-настоящему, вернулся к делу. И следующий смерч отнял у него очередную часть сил. А я от безделья начал повторять рисунок, который он наносил для создания смерча. В принципе, ничего там сильно сложного не наблюдалось, я даже стал подозревать, что это какая-то надпись, причем, сильно отличающаяся в плане написания от той, что вызывала купол холода. Надписи, как будто были из разных эпох. Одна больше походила на иероглифы Китая, другая - на какую-то примитивнейшую клинопись. Я посмотрел на почти законченный рисунок, поставленная мной завершающая дуга вызвала совершенно необычную реакцию. Раздался сильный хлопок. Я даже испугался, что подпортил работу моему спутнику, но тот только негромко выругался, отплевываясь пылью. Чуть позднее я понял, что это закончил свое существование наш объединенный полог холода. С облегчением я подправил рисунок, и тут же меня посетил ожидаемый невысказанный вопрос. Как-то само собой вырвалось и слово. Пыль с песком послушно поспешила к центру моего рисунка, через несколько секунд над ним вертелся толстенький такой смерчик.
Пыльная юла висела, раскачиваясь из стороны в сторону, не решаясь двинуться. Я, немного подумав, просто ткнул в сторону чертежа моего работодателя. Смерчик уверенно пополз, куда было указано или подумано. Лишь потом я заопасался, что мой "пылесос" может помешать делу. Но как его убрать я попросту не знал. Абориген с удивлением уставился на подходящий к чертежу смерчик.
- Ты откуда приперся? - лишь спросил но, но ничего с ним делать не стал, позволив влиться в процесс подметания чертежа, - тут, и правда, весьма странное место, кодировки ведут себя необычно.
Я потихоньку, не делая резких движений, стер рисунок. На работоспособность смерча это никак не повлияло. Только чуть позднее я понял, что это процесс как будто вытянул из меня чуток сил. За созерцанием необычного явления я и не заметил этого.
Мой работодатель наблюдал процесс с явным нетерпением, но создавать еще одного смерча не спешил. Выглядел он слегка уставшим, видимо, смерчики отняли и у него приличное количество сил. Подметание чертежа шло уже почти час по моим внутренним часам. Абориген становился все нетерпеливее, видимо, процесс подходил к концу. Ко мне тоже стал подбираться вирус интереса. Что-то важное, определенно, должно было произойти, раз уж мой работодатель так напрягался из-за этого события.
И оно произошло. Смерчики одновременно начали уменьшаться и исчезли совсем, изрядно засыпав чертеж пылью. Но мой работодатель совершенно не смутился, значит, процесс подошел к логическому завершению. Спустя десяток секунд с грунта, где находился чертеж начала плавно разворачиваться голограмма. Контуры какого-то объемного чертежа казались слегка расплывчатыми и поднимались от земли, как перегретые потоки пара разного цвета. Процесс шел тяжело, но от чего это зависело, я не знал. У меня хватило времени подойти поближе и даже детально рассмотреть развернувшуюся диаграмму. Сомнений быть не могло, перед нами развернулась схема здания в четырех уровнях. Скорее всего, два в какие-то незапамятные времена находились над землей и два - под ней. Окраска каждого уровня диаграммы слегка разнилась, я заметил, что подземные уровни выделялись чуть более темными цветами.
Мой спутник присел, чтобы внимательно рассмотреть два нижних уровня, даже мне стало понятно, что верхние уровни искать в данный момент просто нет смысла. Мой работодатель периодически что-то бормотал себе "в усы" и иногда задавал вопросы, не требующие ответа. Потихоньку словарный запас и структура речи все больше осваивались интеллектом моей шпионской брони, и я все чаще понимал фразы целиком. Не за горами виделось и нормальное общение с аборигеном.
Мне явно стоило его как-то называть. То прозвище, которым он подписался при странной процедуре активации контракта, вряд ли являлось его настоящим именем, но что-то нужно было зафиксировано для общения. В конце концов, называть его Мартой у меня язык не поворачивался. Другое дело - "Мартовский заяц". Прокрутив в уме это имя и совместив его с аборигеном, я даже как-то обрадовался. Имя шло ему, как модельный пиджак. По меркам землянина выглядел он как-то долговязо, немного нескладно, опять же ноги, как у зайца. Подведя все "за" и "против" к общему знаменателю, я решил, что быть ему Мартовским зайцем.
