окружили Сима. Айзенберг и Морани, имевшие возможность наблюдать Виссманна каждый день, даже отошли, уступив им место. Люди шептались:
— Это невероятно! Как он это делает? Больше двадцати строк кода за минуту!
Виссманн перестал печатать. Он сказал что-то, что невозможно было расслышать из-за гула. Айзенберг протиснулся через толпу и склонился над своим сотрудником.
— Что вы сказали?
— Пусть эти уйдут! Я так работать не могу! — пробурчал он.
Айзенберг поднял руку.
— Вы не могли бы вернуться к своим делам? Господин Виссманн сильно отвлекается.
Сотрудники разошлись. Сим продолжил печатать.
— Здесь есть столовая? — спросил Айзенберг.
— Нет, но у нас есть кухня, а там есть кофе, — ответила Хоххут. — Вам принести?
— Мне кажется, было бы лучше поболтать там. Господин Виссманн предпочитает работать в одиночестве.
— Я не уверена, что могу его… то есть, с этого компьютера он имеет доступ ко всем системам…
— Он знает, с чем имеет дело. Я беру на себя полную ответственность за его действия, — сказал Айзенберг, не имея понятия, за что поручился.
— Как скажете.
Она отвела Айзенберга и Морани в маленькую кухню, где стояли две дорогие кофемашины и пара барных столов.
— Как удивительно наблюдать господина Виссманна за работой, — сказала Хоххут. — Я еще никогда не видела, чтобы кто-то так быстро писал код. Я и не догадывалась, что в уголовной полиции работают такие таланты.
В уголовной полиции об этом тоже не догадывались — хотел бы добавить Айзенберг (хотя повод был пустячный, главный комиссар ощутил гордость). Вместо этого он ответил:
— Многие недооценивают полицию.
— Что именно вы ищете?
— За последние пять месяцев в Берлине бесследно исчезло пять человек. Все они играли в вашу игру.
— В нее играют многие.
— Да, это понятно. Но есть и другие совпадения.
— Вы ведь не хотите сказать, что исчезновение этих людей как-то связано с «Миром магии»?
— Не напрямую. Но мы хотели бы выяснить, были ли эти пятеро знакомы друг с другом. В реальной жизни, похоже, этого не было, однако в игре — вполне возможно. Может быть, есть еще кто-то, с кем все четверо были связаны. Поэтому мы пытаемся… То есть господин Виссманн пытается установить круг их знакомств.
— Понятно. Вы ведь понимаете, что в массовых многопользовательских онлайн-играх у игроков очень, очень много контактов друг с другом.
— Да. Вы не могли бы мне рассказать подробно, в чем заключается ваша работа?
Хоххут объяснила им, как в компании анализируют поведение игроков, чтобы, как она утверждала, оптимизировать ощущения от игры. По образованию она социолог, и игра вроде «Мира магии» — настоящий подарок судьбы для исследователя. Хоххут говорила об этом, и ее глаза буквально сияли. Поведение людей невозможно так хорошо наблюдать больше нигде, как в симуляции реальности. Данных, накопленных компанией, хватило бы не на одно исследование по психологии и социологии.
— Когда-нибудь наши данные помогут кому-то получить Нобелевскую премию, — сказала она полушутя, полусерьезно.
* * *
Спустя полчаса Айзенберг понял, чего компания так опасалась: возможных претензий со стороны уполномоченного по защите персональных данных, если ему приоткроется завеса их методов работы. Как бы в глубине души он полностью ни рассчитывал вскрыть темную тайну компании, никаких ее свидетельств не обнаружилось.
— Большие данные — одна из самых значимых тенденций, — объяснила Хоххут. — Амазон, Гугл и Фейсбук — это «цветочки». Машины знают о нас невероятно много и в итоге будут знать нас лучше, чем мы сами. Тогда у людей появятся продукты, созданные именно для нас. Политики наконец-то поймут, чего на самом деле хотят избиратели, музыка, фильмы и книги будут в большей мере соответствовать нашим вкусам. Лекарства станут эффективнее, еда — вкуснее. И всего этого мы добьемся благодаря статистическим методам и огромным массивам данных.
— Тогда получается, что вы — нечто вроде огромной компании, изучающей рынки будущего? — спросил Айзенберг и в тот же момент почувствовал мурашки на коже.
В «Симулакроне-3» тоже рассказывалось о фирме, которая создала компьютерную симуляцию мира, чтобы по заданию заказчика лучше проанализировать поведение потребителей.
Хоххут замотала головой.
— Нет-нет, мы никому не передаем данные. Мы анализируем поведение наших клиентов исключительно с целью разработки более эффективных игровых сценариев. Но вместе с тем мы учимся работать с большими массивами данных.
— Если я правильно понимаю, данные, которые вы собираете, имеют огромную ценность?
— Ну, я бы не сказала, что «огромную». Для нас они ценны, но кроме нас они вряд ли кому-то пригодятся. Если вы намекаете на то, что кто-то мог украсть данные игроков, то в них нет ничего интересного для третьей стороны. Ведь банковские данные клиентов хранятся не у нас, а в сторонней фирме, которая ответственна за проведение платежей. Несмотря на это, мы, разумеется, принимаем всевозможные меры безопасности, чтобы не допустить несанкционированного проникновения в нашу систему. Кстати, о безопасности: мне кажется, что мы забыли о вашем коллеге. Мне будет спокойнее, если мы вернемся к нему.
— Конечно. Спасибо за разъяснения.
Айзенберг допил остывший капучино, поставил чашку в мойку и последовал за Хоххут. Он обратил внимание, что теперь другие сотрудники как бы случайно проходили мимо ее рабочего места, чтобы украдкой поглазеть на работу Виссманна.
Сам Виссманн, казалось, ничего не замечая, продолжал энергично стучать по клавишам, словно поставил себе цель до конца рабочего дня успеть закончить тысячестраничный роман.
— Продвигаетесь? — спросила Хоххут.
— Да, — буркнул он в ответ.
Хоххут посмотрела на Айзенберга взглядом, в котором читался вопрос: «Он всегда такой?»
Айзенберг улыбнулся виноватой улыбкой.
— Вы можете предположить, сколько времени вам понадобится до этапа тестирования? — спросила Хоххут.
— Завтра, — сказал Виссманн.
— Завтра вы сможете предположить?
— Завтра будет готово. Если вы дадите мне работать в тишине.
Хоххут в изумлении уставилась на Виссманна.
— Он что, и правда это сможет? — она перевела взгляд на Айзенберга.
Главный комиссар пожал плечами.
— Не знаю. Я в его делах ничего не смыслю. Но господин Виссманн работает очень быстро.
Спустя какое-то время Хаген пришел проведать посетителей. Лицо его было серьезным.
— Что здесь происходит, Юлия? Мне сказали, что ты разрешила господину из полиции просто сесть за твой компьютер и работать на нем. Без инструктажа по технике безопасности, без выдачи ему особых прав? Ты понимаешь, что это нарушение наших правил?
— Я… Простите, я подумала… — пролепетала Хоххут в смятении.
Виссманн перестал печатать, повернул голову и, ни на кого не глядя, сказал:
— Вы не могли бы уйти? Мне нужно сконцентрироваться!
Он мельком посмотрел на Айзенберга, словно просил: «Пожалуйста, сделайте так, чтобы эти идиоты исчезли». Хаген не скрывал своего недоумения.
— Ну, знаете… Так не пойдет! Вы не можете без разрешения совать нос
