рванув дверь на себя, выбежала — и захлопнула ее за собой.
Ключ торчал в замке снаружи!
Она слышала, как Юлиус подбегает к двери, и торопливо пыталась повернуть ключ, но замок был старым и поддавался с трудом. Оказавшись у двери, похититель стал давить на ручку. Несмотря на боль в плече, с невероятными усилиями Мине удалось удержать ручку и наконец повернуть ключ.
— Открой! — закричал он и ударил кулаком в дверь.
Мина развернулась и в темноте бросилась бегом вверх по лестнице. Она пыталась нащупать замок, однако вместо него обнаружила большое металлическое колесо, как у сейфа. Оно не поворачивалось. Рука нащупала выключатель — и лампочка осветила лестницу.
Внутри у Мины все оборвалось: под колесом располагались восемь колесиков с цифрами от 0 до 9. Выглядели они очень старыми. Механический кодовый замок! Как на ее велосипеде, только намного больше и сложнее для взлома. Для проверки она покрутила одно из колесиков, и оно на удивление легко поддалось. Снова попробовала повернуть большое колесо — конечно же, безрезультатно.
— Тебе отсюда не выбраться! — прокричал Юлиус из-за запертой двери. — Даже если ты меня застрелишь! Только я знаю код!
Он был прав. Восемь цифр означали десять миллионов комбинаций! Она умрет от жажды, прежде чем успеет испробовать лишь малую их часть.
Мина осела на верхнюю ступеньку и разрыдалась.
Глава 32
— Ваш сотрудник здесь, — встретила Айзенберга девушка на ресепшене.
— Уже или еще?
Вполне может быть, что Виссманн проработал здесь всю ночь. Она улыбнулась.
— Когда я пришла сегодня в семь часов, он стоял у двери и ждал.
— Хорошо. Можно к нему? Думаю, я сам найду дорогу.
— Конечно.
Айзенберг прошел через старые металлические ворота, которые отделяли приемную — современную пристройку из стекла — от основного здания — оставленного в оригинальном виде цеха фабрики. Если во время его первого визита здесь царила тишина от напряженной занятости, то сейчас чувствовалась атмосфера народного гуляния. Повсюду стояли сотрудники со стаканчиками кофе в руках и болтали. Вокруг рабочего места госпожи Хоххут скопилась толпа людей. Похоже, никто не работал. Социолог беспомощно стояла рядом. Заметив Айзенберга, она сразу же пошла навстречу ему.
— Доброе утро, господин главный комиссар! Ваш сотрудник уже здесь.
— Вижу.
— Он — настоящий уникум, — сказала она, сияя. — Он не сбавляет скорости работы ни на секунду. Через равные промежутки времени он делает глоток воды из стакана (каждые три минуты, по нему часы можно сверять) — и дальше продолжает печатать в прежнем темпе. Он не прерывается на обдумывания или размышления, а просто пишет строчку за строчкой! Прямо как, простите за такое сравнение, машина! Никто из нас ничего подобного раньше не видел.
Айзенберг недоумевал: как Виссманну среди этой суматохи удавалось сохранять концентрацию внимания?
Он это узнал, едва протиснулся сквозь толпу. Его сотрудник сидел в массивных наушниках и, как обычно, безотрывно смотрел на монитор и печатал.
Айзенберг положил ему руку на плечо. Сим с хмурым видом обернулся. Толпа загудела, будто Айзенберг сделал нечто неприличное. Виссманн снял наушники.
— Что?
— У вас получается?
— Да. Когда мне не мешают.
— Сколько вам еще нужно времени, чтобы закончить программу?
Он закрыл глаза, задумавшись ненадолго.
— Шестьдесят девять минут. Плюс — то время, что мы тратим на разговор.
Толпа снова загудела. Айзенберг улыбнулся.
— Тогда не смею вас отвлекать.
Ничего не ответив, Виссманн снова надел наушники и принялся печатать дальше. Присутствующие громко заспорили. Некоторые заключали пари, сможет ли он на самом деле за шестьдесят девять минут (ровно шестьдесят девять минут!) закончить.
* * *
Выяснилось, что даже Виссманн может просчитаться. Уже через пятьдесят восемь минут зазвучали оглушительные аплодисменты. Кое-кто из сотрудников свистел и победно кричал. Айзенберг, который в этот момент сидел на кухне с Хоххут, поспешил на шум.
— Пожалуйста, вернитесь все на свои рабочие места! — попросил он, преодолевая гвалт.
Никто не обратил на него внимания.
— Что тут творится? Вам заняться нечем? — послышался низкий голос. — Через шесть дней у нас запуск, или вы забыли?
Олаф Хаген зашел через среднюю дверь. И добился того, чего не удалось Айзенбергу, — сотрудники с недовольным бормотанием разошлись.
— Доброе утро, господин главный комиссар. Как я вижу, ваш подчиненный устроил тут переполох. Боюсь, мне придется прекратить это шоу. Мы не можем допустить, чтобы наших сотрудников отвлекали от работы. Это угроза нашему проекту.
— Он уже закончил, — объявила Хоххут.
Она светилась от счастья, словно сообщала о собственной заслуге. Айзенберг взглянул через плечо Виссманна на экран. По экрану бежали имена и цифры. Хаген склонился над монитором.
— Это действительно впечатляет, — сказал он спустя некоторое время.
— Что это значит? — спросил Айзенберг.
— Если я правильно понимаю, то имена слева — это игроки. Цифры во второй колонке отображают, наверное, число диалогов, которые они провели, третья колонка — число игроков, с которыми они вступали в контакт. В четвертой колонке, вероятно, отмечено число пропавших, с которыми тот или иной игрок общался.
— И есть ли среди них тот, кто общался со всеми пропавшими?
— Спросите своего сотрудника.
Айзенберг положил руку на плечо Виссманна.
— Что?
— Вы что-нибудь выяснили? То есть вы нашли кого-нибудь, кто общался со всеми пропавшими?
— Вы же видите, что программа еще не завершила работу!
Некоторое время они наблюдали, как по экрану пробегали цифры. И наконец появилось сообщение «2479 datasets found[32]» и процесс поиска остановился.
— Что это значит?
Сим раздраженно засопел.
— Показано общее число позиций в списке. Это же очевидно!
— Да, но что значит это число?
— Это значит, что моя программа нашла 2479 наборов данных, которые соответствуют критериям поиска.
Айзенберг напомнил себе о терпеливости в общении. В конце концов, Виссманн сотворил чудо.
— И что это за критерии?
— Игроки, которые общались с одной и более ключевыми персонами.
— А есть ли среди них тот, кто общался со всеми?
Виссманн сделал пару щелчков мышкой. Список отобразился заново, на этот раз он был отсортирован по восходящим значениям в четвертой колонке.
Игроков со значением «5» было всего двое. Игровое имя первого звучало как Груб Крадонх. Имя второго — Дон Туфак Визми.
Айзенберг обомлел. Как это понимать? За всю жизнь его никто не обводил вокруг пальца так нагло.
— Что такое? Что с вами? — спросила Хоххут.
— Спасибо за помощь, — сказал Айзенберг. — Теперь нам известно то, что мы хотели узнать.
— Но вам ведь нужно установить настоящие имена игроков.
— В этом нет необходимости. Пойдемте, господин Виссманн. Еще раз спасибо вам лично, господин Хаген, за поддержку. Господин Виссманн, я сказал, пойдемте! Сейчас же!
Аплодисменты
