лишь иногда пересекаясь в точке координат. А семья — это нечто иное. Это совместный быт, общие дела и проблемы. Дети, в конце концов!
— Дети? Ты хочешь детей?
— Конечно. Мне уже тридцать, а ты разбила мои надежды о свободные отношения.
— Тим! — кричит Ирен. — Так нельзя! Я лишь хотела проверить наши чувства. Неужели ты успел вильнуть на сторону? Сволочь! Паразит! Кто она? Та простушка в чёрном костюме?
Подруга бросается на меня, бьет кулаком в грудь, сопровождая ударами каждое слово. И вдруг такое равнодушие накрывает, такое спокойствие, что зажимаю ее запястья и встряхиваю Ирен хорошенько.
— Успокойся! Ладно? Кем я был для тебя: любимым человеком или партнером для сексуальной разрядки? Почему сейчас вдруг взбесилась? Почувствовала, что ускользаю из твоих цепких пальцев?
Ирен выдёргивает руки и приглаживает волосы. Она меняет тактику.
— Мерзавец! Хочешь, иди. Но не обижайся потом на судьбу.
— Мстить будешь? Зря. Наши отношения давно походили на встречи друзей, а не возлюбленных.
— Ага! Друзья! Как же!
Ирен носком туфли поддевает тлеющую свечку и швыряет ее об стену. Та мелькает огоньком в полумраке и пропадает. Следом летит другая, третья…
— Прекрати! — дергаю ее за локоть. — Это глупо.
— А, пошло оно все! Убирайся! Видеть тебя не хочу!
Она сама отпирает дверь и выталкивает меня за порог. Вот и поговорили! Пришел, называется, домой отдохнуть! Сажусь на подоконник на лестничной клетке, прислоняюсь лбом к стеклу.
Жизнь опять сделала кульбит, приложив меня головой об асфальт. С одной стороны, разъярённая Ирен, которая была рядом и в горе, и в радости, а с другой — Женя. Знакомство с ней принесло мне только неприятности и боль. Почему же меня так тянет к этой девушке?
Закрываю глаза и вижу ее перед собой. Вздернутая губа манит со страшной силой, ямочки на щеках вызывают ответную улыбку. Себя не узнаю. Готов прощать практически незнакомой девчонке и едкие слова, и нападение.
— А-а-а… Помогите! — раздаётся дикий крик из глубины моей квартиры.
Я вскакиваю и бросаюсь к двери…
Глава 18. Женя
Прихожу в себя, открываю глаза и не понимаю, почему лежу на диване. Паническая атака настигла так неожиданно, что я не смогла предотвратить ее. Что же случилось?
Память услужливо подсказывает причину, и из горла вырывается стон.
— Ты как? — на меня надвигается улыбающееся лицо Степана. — Пришла в себя?
Я с ужасом смотрю на кузена. Почему он тут? У него ещё не вышел срок.
— Ты сбежал из колонии? — брякаю первое, что пришло в голову.
— Тихо! — Степка сжимает мою руку. — Молчи! Больше ни о чем не хочешь спросить?
— Как ты меня нашел?
— И искать не пришлось, — хмыкает брат и оглядывается. — Пошли отсюда.
Я отталкиваюсь и резко сажусь. Состояние отвратительное: голова кружится, дыхание поверхностное, перед глазами плавают туманные силуэты. Если так будет продолжаться, снова отключусь. Нужен свежий воздух.
Встаю, и напрасно: сразу заваливаюсь на бок. Степан подхватывает меня, но я отталкиваю его, настолько он мне сейчас противен.
— Не трогай меня!
— Ладно, ладно, — кузен поднимает вверх руки и смеётся. — Ты как принцесса на горошине, и когда такой стала?
Но зрение наконец проясняется. По-прежнему нахожусь в холле компании. Рядом с диваном, куда меня, очевидно, принесли, стоят люди. Узнаю Ольгу, работающую на ресепшн. Она держит пузырёк с нашатырем, его ядовитый запах чувствую под носом.
— Простите за обморок, — бормочу, обращаясь к ней.
— Сидела бы дома, если больна, — кривит губы та. — Такие работники компании не нужны!
— Ты, коза! — Степан вытягивается во всю длину своего роста и возвышается над девушкой на почти голову. — Варежку захлопни!
Ольга испуганно отпрыгивает и вприпрыжку несётся к стойке. Сочувствующие мне люди тоже расходятся, оставляя нас одних.
— Сейчас охрану вызовет. Уходи.
На всякий случай откидываю взглядом холл, может, Тимур покажется на горизонте? Он спас меня в первый раз, вдруг получится и во второй. Увы, босса нигде не видно.
— Пусть только попробует! — бубнит Степан, шагая за мной к выходу. — Встречу после работы, провожу до дома, если доведу, конечно. Кустов вокруг много, найду, где размяться.
— Молчи уже, идиот! Быстрее!
Ускоряю шаги. Из комнаты охраны показываются секьюрити.
— Ты этих хмырей испугалась, что ли? —ухмыляется брат, показывая желтые зубы, которые когда-то жемчужно сияли. — Да я их… одной левой!
Но я его не слушаю. Пересилив себя, цепляю пальцами за рукав и тащу за собой. Только выскочив на улицу, облегченно вздыхаю. Свежий, пахнущий озоном, воздух врывается в нос. Оказывается, недавно прогремела гроза, а я и не заметила.
— Пошли в кафе. Поговорим.
Перебегаю через дорогу. Здесь нет светофора и пешеходного перехода, но мне все равно, так хочется поскорее избавиться от брата. В голове нет ни идей, ни мыслей, действую на автомате, как робот.
— Ты самоубийца? — вопит брат, догоняет меня и хватает за руку.
Мы так и перебегаем дорогу под крики водителей и гудки клаксонов. Степка ловко ныряет среди с визгом тормозящих машин и тянет меня за собой.
В кафе сажусь за самый дальний столик. Брат плюхается на стул напротив меня и поднимает руку. К нему подлетает щуплая официантка с папочкой меню. Она улыбается одной стороной лица, словно у неё парез лицевого нерва, и спрашивает:
— Что будете заказывать?
— Водку и закуску. На твоё усмотрение.
— Простите, но в дневное время бар закрыт, распоряжение директора.
— Что? Слушай ты, цыпа, мне насрать, что там твой директор накаркал! Шевели лапками, неси водку и закуску!
Степан меняется в лице. Если до
