что способна победить саму смерть…”
“Еще как есть! – хмыкнула про себя Алька. – Называется Ратмирово универсальное противоядие. И семь богатырей специального назначения…”
А страшненькая сказка-то вышла!
Так вот, получается, что ищет старая ведьма… и что-то подсказывала царевне, что – не там ищет.
Глава тринадцатая, в которой встречаются две царевны
Первый голубь прилетел на рассвете.
Наина проснулась от того, что ее трясли за плечо. Такого она, пожалуй, за всю свою бытность правительницей припомнить не могла. В детстве разве что мать могла так будить… или подружки – в академии.
– Государыня… простите великодушно! Не велите казнить!
Горничная Прашка выглядела растрепанной, но была, кажется, полна решимости разбудить-таки свою госпожу.
– Что… что случилось?! – государыня регент с трудом подняла голову от подушки. – Пожар? Как ты смела…
– Не велите казнить! – Прашка упала на колени подле ложа. – Писарь ваш, Гришка, требует…
– Требует?!
– Простите… говорит, вы меня сами повесить велите, коли не разбужу. Вести от границы дурные!
– Так что ты медлишь! – слова горничной подействовали не хуже, чем ушат холодной воды: Наина буквально взвилась с постели. – Живо неси платье… да что ж ты копаешься – любое!
Гришка при ее появлении и вовсе слов тратить не стал. Бухнулся сразу на колени – и протянул письмо.
Впрочем, не письмо – записку скорее. Кто корябал ее неровным почерком – сам староста Елькинский, кто-то из его детей под диктовку? Неважно.
Черные воины с застывшими лицами пришли в село ночью. Значит, заслон приграничный больше не существует, значит, смели его без остатка. А село, конечно, заняли без боя. Просто пришли и объявили: отныне эта деревня принадлежит к землям Тридесятого королевства.
А лица у тех воинов – будто мертвые. Вроде и дышат, и еды себе затребовали. А все одно – ровно неживые.
…Как хорошо, что распоряжение Наина отдала раньше. Точно чуяла. Большинство селян ушли вместе со скарбом и даже домашней живностью. Увы, не все… У кого корова тельная – куда ее уводить? У кого и вовсе жена на сносях – али только разродилась. У кого больной в доме – и везти нельзя, и бросить невозможно. Кто-то просто не захотел оставлять дом, родные стены, огород и поля.
И как только голубя отправить удалось? Будто видела государыня регент, как крадется ночью из села босоногий мальчишка с письмом за пазухой и умной почтовой птицей, зажатой под мышкой. Удалось ли ему бежать?
Голубь из Велеснева прилетел следом.
Из Осинок и Замшанского вестей не было. А только велесневцы писали, будто видели огни со стороны соседнего села…
А потом прибыла еще одна птица из Елькина – да только уж не старостой отправленная.
Свиток государыня регент разворачивала дрожащей рукой. Ультиматум короля Демара был на гербовой бумаге писан, красивым витиеватым почерком с вензелями. Для потомков, видать.
“…в целях свержения узурпаторши, освобождения плененной законной наследницы, а также заключения счастливого союза влюбленных и двух государств…”
Наина моргнула. Слова, будто тяжелые камни, ложились на сердце, но никак не хотели достигать разума. Невозможно было это постичь.
Пришлось присесть за свой стол, потереть виски и перечитать все с самого начала. В бумаге говорилось… да, в общем-то, все то, чего и следовало ожидать. Ведь Демару нужно как-то объяснить свои действия и для других стран.
Он завоевывал земли и раньше. Но всегда у него находились какие-то объяснения, почему он делает это будто бы по праву. И прочие страны… предпочитали не вмешиваться. Вот разве что Дваждыпятое княжество король присоединил вполне законно – женившись на наследной княжне. А что о той княжне мало кто слышал после того, как наследника родила – так то дело житейское, мало ли…
В целом же уже по тексту ультиматума становилось ясно, что составляли его вовсе не для правительницы– “узурпаторши”. Впрочем, и адресован-то он был не ей, а боярскому совету Тридевятого. Неужто впрямь Демар ожидал, что бояре от нее скроют? Наверняка в точности такие же свитки получили правители всех стран союзного договора. И оставалось лишь надеяться и верить, что поверят они скорее здравому смыслу и слову Наины Гавриловны, что столько лет вела с ними дела, чем…
…Например, тому, что наследника Тридесятого королевства Елисея давным-давно захватили в плен, где, возможно, и замучили до смерти…
…Или что законная наследница престола Тридевятого Алевтина Игнатьевна уж год как томится в неволе…
…Или тому, что и народ Тридевятого страдает под гнетом гнусной узурпаторши…
Во всем этом было ровно столько правды, чтобы заставить хоть на миг усомниться и того, кто все как есть знает. Вывернутой наизнанку, поданной так, что и вовсе король Демар благодетелем Тридевятого оказывался.
Вспомнились и слухи, о каких давно докладывали – будто бы правительница в обход законной наследницы, неизвестно куда усланной, власть решила насовсем присвоить. Наина поначалу грешным делом думала, будто те слухи Алька и распускает, больно уж похоже было…
Требования Демара были просты и очевидны: Наина должна сдаться в плен – “для справедливого суда и последующей казни”. Алевтину тоже следует выдать – “для воссоединения влюбленных и законного воцарения”. Если же этого не произойдет… Войско Демара уже теперь в Тридевятом – и готово двинуться дальше. Сроку Демар дал – одну седмицу.
Интересно было, что во второй части ультиматума – там, где речь шла о будущей свадьбы Алевтины, имя Елисея уже и не упоминалось. Не сам ли Демар решил жениться на наследной царевне? А Елисея, сына своего, уже и вовсе, выходит, со счета списал…
Наина с трудом отняла ладони от висков.
– Гришка! Вели воевод созывать! Мы выступаем к границе…
*
Алька неверяще смотрела на хмурого Михайлу.
– …В приграничных селах лагерем встали…
– Как – захвачены? Все четыре села?! Но… но как же…
Руки царевны беспомощно опустились. Богатыри стояли рядом – у всех до единого брови нахмурены, губы плотно сжаты. Только раненый Акмаль с рукой на перевязи сидел на лавке. Михайла говорил короткими, будто обрубленным фразами, и никто не решался его прерывать. Да вот царевна смолчать никак не могла – уж больно невероятным казалось услышанное.
…А вот для мужчин вокруг, кажется, все было не так уж и неожиданно.
Велела уводить людей еще третьего дня как? Но откуда Наине знать было?..
Да что же это делается?!
…Третьего дня они в Елькине ночевали. Тогда еще голубь от правительницы не прилетел – должно, добрался с утра, как богатыри уже в путь отправились.
А Алька еще удивлялась, как в Камнев прибыли, что за толпа
