В этом документе констатируется углубление экономического и финансового кризиса, переживаемого Россией, а также резкий поворот буржуазии от оппозиции к сделке с самодержавием в целях подавления революции. Это соответствует действительности. Вместе с тем, в документе говорится о массовой поддержке мелкой буржуазией и крестьянством лозунгов политической свободы и социально-экономических преобразований. В данном случае желаемое выдается за действительное. Ленин и его окружение не хотят признавать инертность этих социальных слоев, их глубокий психологический консерватизм. Крестьянское движение не выходит за рамки локальных бунтов и возмущений, захватов и разграблений помещичьих имений. Организованное крестьянское движение, воспринявшее эсеровские лозунги, еще слишком слабо и далеко от осознания своей роли в демократической революции.
Тенденции к абсолютизации понятий и категорий, присущие ленинскому мышлению, проявляются и в этом документе. В данном случае абсолютизируется декабрьское вооруженное восстание, которое предлагается рассматривать как высшую форму революционной активности масс («декабрьское восстание выдвинуло новую баррикадную тактику и доказало вообще возможность открытой вооруженной борьбы народа даже против современного войска»). В связи с этим декларируется необходимость «развить еще более энергичную деятельность по увеличению числа боевых дружин», причем не только партийных, а партии предлагается признать «выступления дружин, входящих в нее или примыкающих к ней, принципиально допустимыми и целесообразными в настоящий период». Фактически речь идет об искусственной эскалации гражданской войны, т. к. главной задачей боевых выступлений называется «разрушение правительственного, полицейского и военного аппаратов» и беспощадная борьба с активно-черносотенными организациями. Кроме того, в документе открыто заявляется, «что допустимы также боевые выступления для захвата денежных средств, принадлежащих неприятелю, т. е. самодержавному правительству, и для обращения этих средств на нужды восстания, причем необходимо обратить серьезное внимание на то, чтобы интересы населения были возможно менее нарушаемы».
Из содержания документа следует, что Ленин и его единомышленники предполагают объединить локальные восстания в одно общенародное, и объединяющим органом видят временное революционное правительство, при одновременной организации на местах органов местного революционного самоуправления. Своим союзником они видят «революционную демократию», под которой понимается партия социалистов-революционеров, Крестьянский союз, профессиональные союзы. В случае успеха такой тактики и создания временного революционного правительства, следующей целью революции является созыв учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Государственная дума названа в документе «грубой подделкой народного представительства».
Именно с этой тактической платформой большевики пришли на объединительный съезд. Но в течение марта и в начале апреля Ленин пишет еще одну весьма объемную работу, содержание которой представляет определенный интерес. Эта работа, опубликованная под названием «Победа кадетов и задачи рабочей партии», носит аналитический характер. Ленин заявляет о том, что в России нет парламентского режима, а потому Дума — лишь игрушка, зависящая от все время меняющейся ситуации. Победа кадетов на выборах в Думу рассматривается Лениным в контексте нарастающего в стране политического кризиса, с точки зрения той выгоды, которую получает от этого факта рабочее движение. Ленин прогнозирует быстрое разочарование кадетской Думой со стороны ее избирателей из числа городской мелкой буржуазии и крестьянства. Есть опасность, признает Ленин, что интеллигентское крыло нашей партии прельстится победой кадетов и начнет проповедовать поддержку «кадетской Думы». Однако можно ли назвать кадетов партией буржуазной демократии? Ленин заявляет, что кадеты — не единая, не сильная, не жизнеспособная и не парламентская партия. Их социальная опора противоречива: от демократической мелкой буржуазии до контрреволюционного помещика. Это партия конституционных иллюзий, заявляет Ленин. А конституционные иллюзии как раз и помогают спасти самодержавие. Кадетская Дума нам необходима лишь потому, что она дает отсрочку наступлению реакционных сил, т. е. время, необходимое для перегруппировки и подготовки нового этапа революции. Таким образом, даже деятельность Думы Ленин оценивает с точки зрения ее полезности в условиях гражданской войны. Наша задача, говорит он, не поддержка кадетской Думы, а использование конфликтов внутри этой Думы и связанных с этой Думой для выбора наилучшего момента нападения на врага, восстания против самодержавия. Наша цель — не поддержка буржуазной демократии в ее играх с самодержавием, а свержение самого самодержавия. «Нам нет основания завидовать успехам кадетов!» — заявляет Ленин.
С 10 по 25 апреля 1906 года в Стокгольме проходил Объединительный съезд РСДРП, в котором участвовали представители фракций большевиков и меньшевиков, социал-демократии Польши и Литвы, Бунда, Социал-демократии Латышского края, финской и украинской социал- демократических партий. Общее число делегатов и гостей составило 156 человек. Делегаты имели 112 решающих голосов и 22 совещательных. Меньшевики имели 62 решающих голоса, большевики — только 46. Это предопределило как содержание решений, принятых на съезде, так и общий тон заявлений.
Съезд должен был официально решить вопрос о слиянии двух фракций в единую партию, хотя решение было предопределено заранее. Заранее было и предопределено решение организационных вопросов. Меньшевики еще в ноябре 1905 года на своей конференции заменили мартовскую формулировку первого пункта устава на ленинскую. Однако это была, по сути, единственная (продиктованная революционной практикой) уступка большевикам. Все остальные вопросы решались исключительно в меньшевистском ключе. Съезд должен был обсудить две главные проблемы — аграрный вопрос и вопрос об отношении к Государственной думе. После долгой полемики меньшевики провели резолюцию о желательности «муниципализации» земли, т. е. передаче отчужденной в пользу крестьян земли в распоряжение местных органов власти. Ленин выступил на съезде за национализацию земли, но так как этот проект не прошел, голосовал за позицию «раздели- стов», т. е. тех, кто выступал за раздел земли между крестьянами по т. н. «трудовой» норме. Съезд также признал желательным образование социал-демократической фракции в Государственной думе. Таким образом, была отвергнута тактика бойкота. Декабрьское вооруженное восстание фактически осуждалось, хотя большинство делегатов не приняло заявления Плеханова: «Не надо было браться за оружие».
Гораздо более интересна позиция, занятая Лениным, в оценке перспектив революции. Ленин категорически заявил, что русская революция может победить, но она ни в коем случае не может своими собственными руками удержать и закрепить своих завоеваний, если на Западе не произойдет социалистический переворот. Главной опасностью Ленину представлялся «мелкий хозяйчик», который, после того как общие (его и пролетариата) враги (капиталисты и помещики) будут сброшены, неизбежно повернет против пролетариата и может даже стать опорой реставрации. Этот пассаж говорит о том, что к этому времени
Ленин уже начинает осознавать слабость русского рабочего класса, хотя и не признает это открыто. Однако его следующее заявление говорит само за себя: «У нашей демократической республики нет никакого резерва, кроме социалистического пролетариата на Западе…»
В дальнейшем мысль Ленина, пусть и в рамках марксистской парадигмы, будет неоднократно возвращаться к этой проблеме. И это приведет к дальнейшим качественным изменениям в самом большевизме.
Почему большевики пошли на этот съезд? В воспоминаниях М. Лядова приводятся следующие слова Ленина: «Если мы сорвем съезд, националы к нам, одним большевикам, не присоединятся. А кроме того, — говорил Ильич, — рабочие массы не поймут сейчас раскола, у них настолько велика тяга к единой партии, что они осудят нас за срыв съезда. Надо, чтобы меньшевики, взяв руководство партией в свои руки, на деле доказали, что они руководить не могут, что они фактически боятся революции»[234].
Съезд избрал новый (единый) ЦК в составе трех большевиков и семи меньшевиков. Членами ЦК от большевиков стали А.И. Рыков (которого вскоре заменил А.А. Богданов), Л.Б. Красин и В.А. Десницкий (Строев). Однако преобладание в ЦК меньшевиков делало присутствие в ЦК большевиков пустой формальностью. Фактически под маркой одной партии объединились две различные партии, единства не было. Большевики имели свое собственное руководство — т. н. «коллегию трех» в составе В.И. Ленина, Л.Б. Красина и А.А. Богданова. Ленин заранее предвидел, что его не изберут в ЦК, и встретил это решение спокойно. Будущее показало, что он и не собирался подчиняться политическим решениям этого съезда.
