— «Ходячий замок», — ответила Дейзи. — Это про волшебника, отдавшего сердце демону взамен на силы.
— Как интересно, — он сделал вид, что задумался, оценивая историю. Прищурился. — Дай-ка догадаюсь. Там еще есть девушка, которая решила его спасти.
— Вообще-то она спасает себя. Спасение волшебника — побочный эффект, — подмигнула Натали.
— Замечательная книга, — констатировал Джон. — Дети, отпустите Натали. Мне нужно ее покормить и уложить спать.
Натали положила книгу на стол Мелани. Джон протянул ей руку, помогая встать. Ей до сих пор сложно поверить, что он здесь и готов в любую секунду помочь, успокоить, прижать к себе, любить. Поцеловав девочек, она ушла на кухню. Джон присоединился к ней минут через пятнадцать.
— Спят, как котята. Ураган пройдет — не проснутся, — пошутил он.
Натали сидела за островком и любовалась видом из окна. Она прикрыла глаза от удовольствия, когда любимые руки обхватили ее и согрели в своих объятиях.
— О чем думаешь? — спросил Джон, целуя ее в макушку.
— О всяких глупостях. Но они мешают мне жить и двигаться дальше.
Джон отпустил ее и налил им обоим чай. Ей нравилось сидеть здесь в тишине вечера, когда за окном горели ночные огни вечно шумного города, а дети спали. С Джоном эта атмосфера приобрела более теплый и уютный оттенок. Как будто они ненадолго вернулись в Палермо на ступеньки крыльца, ведущего из кухни на задний двор. И надо же ей испортить все очарование своими тяжелыми мыслями.
— Расскажи, — попросил он, садясь рядом. С момента их первой близости они, если сидели за столом, то неизменно рядом. Не напротив. Желание касаться друг друга было постоянным и нестерпимым. Вот и сейчас он положил руку ей на ногу, нежно гладя.
— Да это по большей части вопросы. Ты знаешь, кто отец Дейзи?
Джон явно не ожидал такого разговора. Темные брови взлетели от недоумения, усилив глубину морщинки на лбу.
— Элизабет говорила, что это точно не Алекс, но я не уточнял, а она не посчитала нужным поделиться. Это имеет какое-то значение?
— Если ты имеешь в виду, меняет ли это отношение к ребенку — ни в коем случае. Я просто хочу разобраться. А что если ребенок от Алекса? Вдруг она обманула тебя? Ты делал анализ ДНК?
— Ты мне предлагаешь сейчас взять ватную палочку и навестить его дома? Ладно хоть они с Мишель вернулись в Нью-Йорк, далеко ехать не придется.
Его сарказм ей не нравился. Как и то, что он в курсе, где сейчас Мишель.
— Джон. Не смешно. Элизабет видела меня с Дейзи. Ну, не меня, Селин. И если я тут устрою шоу со своим воскрешением, а ты объявишь о своих намерениях, она сразу поймет, что это за ребенок.
— Ты не рассказывала.
Он что, упрекнул ее?
— Мы с тобой не особо часто говорим, — Натали вспылила. Сама не лучше. Рядом с ним превращается в вечно озабоченную женщину.
Но Джон даже не улыбнулся и не постарался как-то ее успокоить. Пронизывающе смотрел своими черными озерами глаз, погружая Натали на темное дно.
— Ты понимаешь, насколько ситуация может зайти не в ту сторону? Если Алекс отец, то он точно заберет ее от нас. Ни один суд, даже армия не спасут нас от него. Я его хорошо знаю.
— Натали, значит ты очень плохо знаешь меня, если думаешь, что я позволю это.
Как она умудрилась испортить им обоим настроение?
— Может быть Лиззи хоть как-то намекала? Почему она вообще отдала свою дочь тебе? Неужели бы Конте не защитили ее? Или сделали бы это хуже?
— Сильно они тебя защитили? — резонно поинтересовался Джон. Обижался, но не выражал это, только перестал гладить ее по ноге и вообще как-либо касаться. — У Элизабет тогда умерла мама, если помнишь. И защищать ее от отца стало некому. Наши семьи общались, можно сказать, росли вместе. Она видела, что Кьяра в безопасности со мной. Наверное, поэтому попросила меня об этом.
— Я помню Елену Левентис вечно пьяной и ненавидящей всех вокруг, особенно Элизабет, — не согласилась Натали.
— Лиззи натерпелась от отца, мать ее ревновала. Когда Элизабет исполнилось восемнадцать, Андерсен загорелся желанием выдать ее выгодно замуж. Выставлял на различных встречах как племенную кобылу. Она надеялась, что хотя бы наследство мамы ее спасет, и она сможет начать жить самостоятельно. Но из-за условий получения наследства она пустилась во все тяжкие, чтобы никто из друзей отца не подумал о ней в качестве хорошей партии на роль жены. Перед тем, как вступить в отношения с Алексом, она побывала в постели многих мужчин. Отцом может быть кто угодно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сенатор избивал ее за распутное поведение, устраивал жуткие сцены. Она частенько сбегала в дом к Конте. До сих пор не понимаю, как Алекс и Элизабет сблизились, — Натали смутно помнила то время, потому что сама только училась жить без алкоголя и антидепрессантов.
— Элизабет весьма привлекательна. Еще она — прекрасная актриса, — Джон перестал разъедать ее взглядом, отвернулся, попивая чай. — Любой верил во все, что она говорит, стоило ей только пустить слезу. Алекс — всего лишь мужчина и попал в ее сети. После ее внезапной беременности он, конечно же, взял на себя миссию защитника.
Натали не понравились слова Джона. Вот абсолютно. Смутные догадки из комара в ухе переросли в симфонический оркестр, предупреждая: «Опасно! Горячо! Не трогать!».
— Только не говори, что ты тоже с ней…
— Натали, вот зачем тебе это? Я здесь, с тобой. Даже думать не хочу о других женщинах, а ты ковыряешь и расспрашиваешь, — Джон не ответил прямо, но этого оказалось достаточно для Натали.
— О боже. Мне плохо, — она сползла со стула, не в силах связно мыслить. Джон тут же подскочил к ней.
— Что такое? Ребенок? Натали? — он попытался подхватить ее, но она отбилась.
— Сердце. Хотя нет, душа, — Натали взлохматила свои волосы, сжав их до боли, чтобы немного прийти в чувства. — Господи. Ты и Элизабет. Это отвратительно.
Джон выпрямился и злобно усмехнулся.
— Натали, я не был девственником до встречи с тобой.
— Надо узнать у Мишель, как это общаться с женщиной, которая когда-то спала с твоим мужчиной. Я же Лиззи в глаза смотреть не смогу. И так не могу, а тут еще больше. Пожалуйста, соври мне, что ты не делал с ней все те штуки, что вытворяешь со мной. А то я умру.
Не поняла даже, как ее речь перешла в истерику.
Преодолев ее сопротивление, Джон схватил ее и с силой притянул к себе, прижав ладонью ее голову к своему плечу.
— Нэт, это было один раз. Она пришла ко мне в день смерти ее матери.
— Скажи, что из жалости, — попросила она, уткнувшись лицом ему в шею. Так по-детски стремилась спрятаться от боли.
— Я сопротивлялся, как мог, клянусь. Но я же живой мужчина, а не мраморный памятник. Не помню даже, чтобы я ее целовал, — Джон говорил тихо и взволнованно.
— Ужасно. Если бы я это услышала месяц назад, меня бы тошнило всю ночь, — она вдохнула его древесный лесной запах, успокаиваясь.
— Я ее прогнал после этого. На следующий день она пыталась заполучить меня, даже папашу своего натравила, но Андерсен летел по ступенькам вместе с Элизабет.
— Алекс так не сделал, — Натали издала смешок, удивляясь своей реакции.
— Вряд ли этот модник способен на что-то, кроме угроз. Ему больше нравится корчить из себя прекрасного принца с безупречной репутацией. Считает, что нужно поступать правильно, — Джон проворчал как старый дед. Он не испытывал радость от сравнения с Алексом. — Чуть свою женщину не потерял из-за своей правильности, вот идиот.
— Ты-то своего не упустишь, — подколола его Натали.
— Кое-что ты обо мне все-таки узнала, — не стал он упираться.
— Интересно, если бы мы встретились раньше? Полюбили бы друг друга?
— Мы встречались на каком-то приеме. Я не произвел на тебя впечатление. И позже еще несколько раз. Кто ж знал, что нужно раздеться, чтобы ты обратила на меня внимание.
— Нет, не может быть, — она откинула голову, чтобы заглянуть в его искристые от смеха глаза. Негодяй. У нее сердце разбито, а он смеялся.
