– Не мы, - киваю. Ствол за спиной кожу жжёт. Достать хочется, пальцами обхватив. Чтобы уверенней себя чувствовать с той опасной мощью, что от Халида исходит. Другие бы уже в извинениях рассыпались. – Это моё решение было и мои разборки были. Если у Цербера есть претензии, то я готов выслушать и обсудить. Но отчитываться я не должен за свои действия.
– Не должен. Это дружеский совет был, Дамир. Чтобы больше такого не было. Хотите разобраться с тем, кто дурь толкает – мне сообщайте. А дальше я сам с этим смертником разбираться буду. Ещё что-то осталось по Игорю этому?
– Дохрена. Он живой и не засветился нигде. Сегодня ночью его люди пытались мою семью убрать. Так что теперь это личное, Халид. И территории тут не принимаются в расчет.
– Потеряли кого-то?
– Только Клыка.
Горло режет от слов подобных. Обещал себе десять лет назад, что после Валерки никто на тот свет не отправится. Мы с ним в ту ночь в паре были, когда я план прохерил. Решил от курса отклониться. А он меня прикрыть решил, хотя против был.
За меня и умер. Теперь на меня обязанность перешла за другими следить. Пускай и не просил этого никто. Долг перед Валеркой у меня по гроб жизни был и только мне его выплачивать было.
Ему даже восемнадцати не стукнуло, когда схемы прокрутил. Он в этом деле с детства крутился, выживать привык. Всё болтал о том, что сестру найдёт и из детдома заберёт. Надо только бабок собрать и совешеннолетия дождаться. Не дождался. Счётчик на семнадцати навсегда остановился.
– Клыка и всё. Но этого достаточно.
– Хорошо, он ваш. Если помощь нужна будет – обращайтесь. Всё-таки услугу оказали. Но больше не лезьте без договора.
Я худшего от разговора ждал. Угроз открытых, разборок. На стрельбу готовился, чтобы за этот косяк расплатиться. А всё мирно проходит, подозрительно.
Всё жду удара в спину, хотя люди Цербера в открытую сразу били, не скрываясь. Цербер был мразью, каких поискать можно, но при этом мразью удивительно честной.
– Цербера убрать хотят, - произношу вдруг, к выходу подходя. Ловлю непонимающий взгляд Халида. – Девчонка одна Цербера искала, сказала, что у неё инфа по твоему заказу есть. Я её к Арабине отправил.
– Скажу Луке, чтобы узнал. Спасибо.
– Не вопрос.
Я дверь железную толкаю, думая, что пора домой возвращаться. Пора с Асей поговорить о том, что на за хрен днём учудила. Это Халид был готов подобные выбрыки терпеть, Клык. Царь, может пыл умерить, когда ту самую найдёт. Но я – не они. И мне нужно, чтобы мои люди и моя жена чётко указаниям следовали. Так, чтобы это к плохому не провело. Один раз хватило от указаний отклониться, больше такого допустить не могу.
– Дамир, - Халид вдруг отзывает, когда на улицу выхожу. – Отец рад будет, если ты с женой к нам заглянешь.
– Передай Səfər əmi [1], что я обдумаю это.
Останавливаюсь на минуту всего, чтобы Халиду руку пожать.
Но это мне жизнь спасает.
[1] Səfər əmi - дяде Сафару (азербайджанский). Emi используется для обозначения дяди со стороны матери. Если что - я с этим языком на Вы. Поэтому правки тут и далее - приветствуются.
– Ёбаный пиздец.
Халид рывком к себе тянет, когда выстрели начинается. Непрекращающийся обстрел по дверям и зданию. Пацаны сразу ответ открывают, пока все внутри не оказываются.
– За тобой? – Халиду киваю, так нагло только за ним шли.
– Или за тобой.
– Второй выход тоже контролируется, я охрану выставил, - рапортует Лука, правая рука Халида. – Наши ребята будут в течении десяти минут, группа подхвата через двадцать.
– Дома всё чисто, - Князь сразу Михе набирает, который с девками остался. – Остальные предупреждены.
Вот что значит слаженной командой работать. Когда все знают обязанности, без осечек работают. Меньше минуты нападение, а главные вопросы решены. И с подкреплением, и другие из компании уже наготове, если гости к ним наведаются.
За входами минимальную охрану оставляем, для ответного огня. А остальные в другое помещения переходят. Где стены толще и бетонных перегородок хватает. Меньше шансов шальную пулю словить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ебаный, - Халид на старую тележку перевёрнутую заваливается. Вдох делает перед тем, как рубашку закатать. Кровь брызжет, рубашку заливая. – Давно в меня не стреляли. Последние разы только подорвать пытались.
За меня словил. Очередной, блять, человек из-за моей беспечности пострадал. От людей Цербера подставы ждал, расслабился. Территорию никто не контролировал, вот налётчиков и пропустили. А те сразу шмалить начали, все толпой в секунду.
Халид первым сориентировался. За руку, что пожимал, назад на завод и затащил. Собой прикрыл, блять.
– Порядок, - Халид своего помощника отгоняет. Зубы сцепил, рану осматривая. У него всё тело шрамами покрыто. Каждый как напоминание о попытках убить. Халид не меньше Цербера в этих разборках страдал. – Пуля навылет прошла, херня.
– Уверен?
– Ты меня не учи, qardaş [1]. Я по-больше тебя в этом дерьме варюсь. Раной больше – мне роли не играет. А тебя, чистюлю, нечего марать.
– Sikdir [2], - беззлобно бросаю, родной язык матери вспоминая. Столько лет не говорил на нём, что чужим кажется. Как, впрочем, и собственное имя. – Тебя хрен завалишь.
– Должность обязывает живучим быть, - взгляд твердеет, жестче становится. Как у его отца. Разговоры дружеские закончились, теперь только о деле. – Отводи пацанов обратно к нам, помрут все без толку.
Странно от Халида слышать, что за других переживает. Только это скорее перераспределение ресурсов, чтобы по-другому налётчиков убрать. Халид слишком на Цербера стал похож, суровый и безжалостный. Всегда таким был, с самого детства, только с каждым годом твердеет.
Князь остальных к нам возвращает. Крепче ствол обхватываю. На мне ни бронежилета, как на налётчиках, ни достойного запаса оружия. Не к этому сегодня готовился.
– Сука, вторую ночь подряд, - Царь отстреливает, кода враги подбиратся ко входу. – Это прекращать нужно.
– Мне больше интересно, откуда он столько бойцов набрал. Не Цербера, раз так шмаляют легко.
– Не его ребята, - Халид согласно кивает. – Я всех знаю, лично отбор провожу. Те в жизни против меня не пойдут.
– А если Цербер прикажет?
– Цербер своей рукой меня убьёт, если слабым окажусь. Другие никто бойцов другим не поставляет, только личная охрана.
– Значит набирал постепенно? Сколько же времени им понадобилось?
– Полгода точно было, - Царь на меня взгляд кидает. Кивает, мысли подтверждая. – Тебя не просто так менты приняли, Зверь. Уже план был. Давний, продуманный.
Уши прикрываю и на шаг отхожу, когда Халид гранату под ноги вошедшим кидает. Взрыв оглушает, до звона и покачивающегося мира. Только на слабость времени нет, когда на спусковой курок нужно жать.
Адреналин в крови плещет, жжёт, заставляет дальше действовать. За колонной скрываться, когда пыль летит. В ответ стрелять, на секунду выглянув. Обойму опустошив, на другую сменить.
Всё замершим кажется, каждая секунда в часы превращается. И неумолимо летят минуты в секунды, когда не успеваешь что-то. Когда нужно быстро место сменить, убрать попавшего в поле зрение конкурента. А не успеваешь, время не так работает.
Топот слышу, стук тяжелых ботинок по гравию. В секунды все варианты продумываю, чья подмога. Их или наша. От этого исход зависит. Они или мы бой проиграем.
Стрельба протяжная, а затем тишина. Халид первым выходит, шатаясь. От помощи чужой отказывается, зубы сцепив. Хотя бледный весь, с испариной на лбу. Гоhдость свою, блять, показывает, силу. А на деле со смертью в очередной раз встречается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Долго, - обрубает пацанам, которые жизнь нам спасли. – Значит усилим тренировки, раз быстро реагировать разучились.
– Да, Халид, - чётко, выдрессировано.
– Сзади.
Предупреждение, обернутся заставляющее. Девка непонятная, капюшоном скрытая. С луком и стрелами, блять. Как Робин Гуд недоделанный. Только среагировать никто не успевает, как она стрелу спускает. Свистит по направлению Халида.
