Царь первым реагирует, пока брата отталкивает, я в ответ стрелять начинаю. Девка меткая, стреляет легко и от пуль прячется. И когда у неё стерл не остаётся, смывается легко.
– За ней, - чёткий приказ Халида, с которым спорить никто не будет. А он Царю помогает устоять. У того в боку торчит стрела, блять, реальная стрела. Которыми никто уже не пользуется. – Спасибо, Царь. Считай за мной долг жизни.
– А вот это я запомню, - друг улыбается слабо, морщась от боли. – Уж прости, от таких подарков отказываться не стану. Блять, пулями не так больно.
– Не дёргай, - обрубаю, сериалы старые вспоминая. – Назад не вытащишь. До конца проткнуть надо.
– Нихуяшеньки, Веру ждать буду. Заодно тут решать что-то нужно. Вчера прокатило, но новые трупы подозрения вызовут.
– Не вызовут, - Халид звонки делает, коротко что-то бросает. – У меня нужные люди в ФСБ есть, решат этот вопрос. Две группировки перестрелялось и всё. Нас тут не было.
– А твоя кровь и кровь Царя? Да и остальные, думаю, не без ран остались.
– А это никто проверять не будет. Всё решено, Дамир. Тут можешь не трястись. Но я, так понимаю, за вами были гости.
– Возможно. Блять, столько времени без разборок обходились, кровавые дела в прошлом давно остались. А теперь по новому в этом болоте кровавом грабастаться.
– Ты знаешь, qardaş, если нужно будет – семья поможет.
– Предпочитаю сам разбираться.
Не спрашиваю о том, где эта семья была, когда мне реально помощь нужна была. Когда подыхал на улицах, стараясь план получше придумать. Выкрутиться из того, что было. Не было их, не тянули руку помощи. Только когда своими силами поднялся, вдруг возникли. Как с равным начали говорить и сразу о семье вспомнили. Только у меня уже есть моя семья, невеста и пацаны, которые братьями по оружию стали.
Халид единственный из маминой семьи нормальным, блять, был. Хотя по натуре самым жестоким. Но помогал, как мог. Оружие подкинул, нескольких слабых точек сдал. Цербера удержал, чтобы нас не грохнул в самом начале. Перед ним долг неуплаченный, остальная семья мне нахрен не сдалась.
– Где остальные? – у Михи спрашиваю, когда среди ночи домой возвращаюсь. От усталости шатает уже, глаза слипаются. Отвык, блять, от подобных приключений. – Ася где?
– Ася наверх ушла с час назад, Тису домой отвезли, - отчитывается, заразительно зевает. – Я тоже домой, Зверь, если больше не нужен. Заебался по телефону дела Клыка решать.
– Ты теперь на его место пришел?
– Не, у меня мозги так не работают, чтобы с финансами разбираться. Не знаю, кто теперь это возьмёт. Но решать нужно сейчас, пока клиенты остались. Всё, я домой, бывай.
– Мих, а Зверь… - мой белокурый ангел по лестнице сбегает. Сонная, в кофту безразмерную закутавшаяся. Взглядом в меня упирается. – А. Вернулся.
Молчит, губы поджимает. Внимательного всего осматривает, в крови домой вернувшегося. Кивает Михе, который быстрее пули из дома вылетел, не желая свидетелем разговора сложного становится.
Но Ася молчит, мимо меня на кухню проходит, взгляд отводя. Будто пустым местом считает. Я пиздец как за эти дни устал от всего, а её поведение сильнее всего выворачивает.
– Ась, не еби мне мозги. Давай нормально поговорим.
– Я пыталась с тобой поговорить, Дамир. Нормально, откровенно. А ты мне заткнуться велел. Послушная жена должна же чётко выполнять приказы мужа.
– Ась..
– Сегодня ты мне чётко дал понять, что мои слова для тебя – пустой звук, с которым считаться не нужно. Ещё раз повторять не стоит. Больше не буду просить дать мне время, пустая болтовня.
Слова мои перекручивает, продолжая что-то на полках искать. Огромную коробку с лекарствами пихает в руки и уходит. Вижу, что в красных глазах слёзы застыли, но не показывает мне их.
Мне хочется сказать, что не будет свадьбы. Раз так хочешь, то вали на все стороны. Мне нахрен не сдались ещё дома разборки устраивать. Но молчу. Потому что она так и сделает. Только шанс ухватит и смоется подальше, а я не собираюсь её отпускать.
Если нужно – сам за неё «да» отвечу. Она не зря на меня отзывалась. Привыкнет, смириться. Время ей нужно было – будет в статусе моей жены время получать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Таблетки по столу рассыпаю, пытаясь обезболивающее найти. Не зацепило сегодня, по чистому фарту живым вернулся. А вместо радости очередные претензии получаю. Ася дверью хлопает, намеренно громко. Так, что гул в башке возвращается.
Уже заранее знаю, что не в нашу спальню ушла спать.
[1] Qardaş – брат.
[2] Sikdir – отъебись.
Глава 32. Асель
Я всё жду, что Зверь за мной ворвётся. Дверь окончательно выломает и за собой утащит. Он говорил, что спать я теперь только в его кровати буду. Но не могу, сейчас не смогу и шага сделать.
Но мужчина ничего не делает, не приходит за мной, даже не встречаемся негде. Будто по разным Вселенным разбежались после той ночи, когда он в крови весь вернулся.
Я тогда весь вечер его ждала, переживала. Миху постоянно дёргала, не звонил ли никто. Страх душил, намного сильнее, чем обида. Дёргалась, едва шум с улицы услышав. Его увидеть хотелось, живого, что в порядке всё, не стал жертвой очередных разборок.
И очередное напоминание, что я так не хочу. Переживать и боятся, по лестнице в панике сбегать и цепенеть, увидев в крови, но живого. Я не выдержу этого, каждый день последним считать.
Этого для меня Зверь хочет? Такую судьбу уготовил, безмолвной жены, которую ничего волновать не должно. А меня волнует, слишком многое волнует, как для той, кто ничего к нему не чувствует.
– Чувствуешь же, дурочка, - своему отражению шепчу.
Бледная, растрёпанная, похудевшая за эти пару дней, что проблемы начались. Из комнаты своей почти не выходила, только в шум вслушивалась, что в мире происходит.
– Чувствуешь, - отвечает мне отражение.
Припечатывает своей правдой ненужной. Знаю, что не просто так переживаю. Другой был бы мужчина, так молилась бы, чтобы ночью не вернулся. В своей жестокости погиб.
А с ним не получается. Не могу смерти Зверю желать, как бы злость внутри не кипела. Убить его хочется, чем-то тяжелым запустить, по голове огреть. Но смерти – нет, не могу такое представить. Сразу в груди от чего-то больно и плакать хочется.
– Чувствую. Только что с этим делать? Его же не волнуют чувства. Ничего, блин, не волнует. Только его желание значение имеет.
Отражение упрямо молчит. Потерянное в этом вихре эмоций, как я сама.
– Разве я многого просила?
Сумасшедшей себя чувствую, но мне хоть какой-то ответ нужен. Меня без телефона оставили, без подруг. Никуда не пускают, только по дому гулять. А тут я сама не хочу дальше комнаты идти. В университет хочу, к Тисе хочу. С Ариной поговорить, на жизнь пожаловаться. Вырваться из клетки хочется.
– Всего-лишь подождать. Дать мне время, чтобы принять это всё.
Меньше недели с ним вместе живу, ничего не понимаю. Только признать своё влечение смогла, со скрипом, с болью гордости и чувств. А дальше не получается идти. Сложно шаги навстречу делать, когда самому этот путь идти приходится.
– На свидание мог бы позвать, - носом шмыгаю, накатывающие слёзы чувствую. Предлагала же, почти напрашивалась на свидание. А в ответ грубый отказ получила. – Вот какая разница, когда свадьбу играть? До весны можно ж подождать, полгода времени дать. Чтобы привыкла, чтобы сама с ним быть захотела? Но да. То, чего я хочу – никого не волнует.
Выдыхаю, холодной водой умываясь. Сегодня суббота, день важный. Жду от Зверя шага ответного. Ко мне или от меня. Потащить под венец силой или даст этот выбор мне сделать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Меня колотит непониманием, страхом боли душевной. Знаю, что не поддастся. Он не понял главной причины, а я объяснить не могла. Только надеялась, в глубине души, что он скажет, что свадьбу отменил. Не позволяла себе, понимала, что не будет такого.
Вот той крупинки надежды, которой жить даешь, а она потом убивает тебя. Жестоко с чувствами расправляется.
