— И что с того?
— А дальше мы включим стандартный механизм пропаганды, отработанный еще в годы Второй Мировой войны. Как говорится, «gato tiró gatitos — es rebelde culpables», или на великом и могучем «Кошка бросила котят — то мятежник виноват». Да с деталями и конкретными именами. Остров-то маленький. Все друг друга если в лицо и не знают, то о многих слышали. А кто финансирует повстанцев? Правильно. США. О чем в листках и будут идти отметки. Не нужно будет обладать семью пядями во лбу, чтобы связать эти момент в простой вывод — гадят американцы. А испанцы, несмотря на то, что скоты, оказываются не такими плохими. Да и вообще — ведут себя по-человечески….
Так и вышло.
Мало того, полковник Педро Марадона умудрялся, выходя в карательные операции, собирать еще немалые отряды поддержки из числа местных. А потом щедро их награждать. Дескать, за весомый вклад в борьбу с американскими захватчиками…. Хотя, сказать по правде, полковник старался особенно не лазить по острову, ограничиваясь очень осторожными и хорошо продуманными атаками. Тут банду вырезал, там захватил склад. Так и жили.
Глава 2
30 апреля 1898 года. Испанская Империя. Филиппины. Манильская бухта
Коммодор Дьюи подошел со своей эскадрой ко входу Манильскую бухту с определенным нервным напряжением. Начиналась первая серьезная война не только для него, но и для его страны. Хочешь — не хочешь — станешь переживать.
Отправив на разведку подходов к Манильской бухте крейсер 'Бостон' и канонерку 'Конкорд', он закурил, нервно начав вышагивать, ожидая результата. Однако возвращение разведчиков никакой полезной информации не принесло. Что странно. Он ожидал большей гибкости и активности от испанцев. А они даже дозоров не выставили. Неужели они так его недооценивают? Невероятно. Хотя что с них взять? Сонное царство, живущее мечтами о своей былой славе. Видимо они до сих пор не верят в сам факт этой войны….
— Итак, — начал подводить итог вечернего совещания на 'Олимпии' коммодор Джордж Дьюи. — Судя по всему наш противник находится в Манильской бухте на своей базе возле Кавиты. Значит и нам туда идти.
— Но внутри могут быть минные заграждения, — возразил командир 'Конкорда'.
— Могут, но мы долго без базы действовать не сможем. Да и упустить их нельзя. Расползутся по всему архипелагу — замучаемся ловить.
— И кто пойдет первым? — Выгнув бровь, спросил командир 'Конкорда'.
— Я и пойду, — произнес коммодор Дьюи, глядя с нажимом на подчиненных.
Сказано — сделано.
Ровно в двадцать один час сорок пять минут корабли американской эскадры направились в Манильскую бухту через северный проход, которым редко пользовались. То есть, стремясь сохранить определенный эффект внезапности. Им было и невдомек, что посты наблюдения, организованные по всей округе, уже не только донесли об их появлении и составе, но и тщательно отслеживали каждый их маневр.
Четыре бронепалубных крейсера второго и третьего ранга несли на своих бортах десять только одних восьмидюймовых пушек. Плюс массу шести и пяти дюймовых орудий. Плюс две канонерские лодки с десятком шестидюймовок. Солидный такой набор. Особенно учитывая, что у кораблей Дьюи водоизмещение совокупное было вдвое больше всей испанской эскадры на Филиппинах, и броня какая-никакая имелась.
В реальной истории испанскому адмиралу Патрисио Монтехо-и-Пасарон просто нечего было противопоставить этой мощи. От слова вообще. Все что было на ходу — было мелким, медленным и плохо вооруженным. И это, не говоря об острой нехватке угля, боеприпасов и выучке экипажей. А значит лежать всей этой прелести на дне, если бы за год до происходящих событий в Манилу не прибыл Диего Торрес, известный в будущем как майор ФСБ Денис Торгов. Да не просто так прибыл, а с кучей денег, полномочий и целым полком прекрасно подготовленной пехоты.
— Слушай, я не хочу связываться с твоими калошами! — Как-то в сердцах выдал он.
И Патрисио не обиделся. Тем более, что для обороны Манильской бухты он сделал очень многое. А его калоши? Довольно было и того, что с приездом Диего прекратились проблемы с углем. Да и практические снаряды для упражнений стали появляться. Ничего особенного, но… Патрисио впервые за всю свою службу смог начать выводить людей на учения…
А потом, тайно стали завозить кое-какое имущество и оборудовать для него позиции. Что позволило получить, например, две батареи современных скорострельных пушек Канэ калибром сто двадцать миллиметров. Восемь стволов. Много или мало? Ну как сказать. Особенно в том ключе, что они оказались единственными современными пушками в Маниле. И полковник на этом даже не думал останавливаться…
Так что теперь, когда коммодор Дьюи стал приближаться к порту Кавиты, где Патрисио пытался лихорадочно организовать свой горе-флот, все эти секреты начали работать.
Первым проходом коммодор хотел провести разведку боем. А потому решил пройти тремя наиболее сильными своими крейсерами в виду порта и немного пощупать испанцев. Вполне разумная идея, но… он слишком близко подошел к берегу. Непростительно близко.
— Торпеды! — Вдруг заорал истошным голосом наблюдатель на марсе.
— Что? Где? — Встрепенулся коммодор.
— Сэр! По правому борту! Сэр!
— Но откуда? — Ошалело переспросил коммодор, с удивлением заметивший пенные следы. Впрочем, растерянность у него была недолго. — Полный вперед! Право на борт! — Рявкнул Дьюи, вцепившись в поручни. Да так, что пальцы побелели. Очень неудачное начало боя. Это не к добру.
Он смотрел на эти пенные следы и пытался сообразить — что же произошло? До берега было кабельтовых пять и все как на ладони. Откуда тут могли взяться торпеды? Тем более, что по данным разведки у противника здесь не имелось ни одного миноносца. Чертовщина какая-то…
Впрочем, Джордж и не мог знать. Ведь такое понятие как береговые торпедные установки были ему не известны. Их время еще не пришло. А на стоящие на самом берегу четыре больших сарая ветхого вида никакого внимание не привлекали. Ну стоят и стоят. Вон, причалы к ним приделали. Лодки рыбачьи пришвартованы. Сети какие-то весят. Мало ли какая хозяйственная постройка? Правда, она странно нависает над водой уходя вдаль от берега. Но что в этом такого? Всякое бывает.
Но мы отвлеклись.
Несмотря на вполне разумный и своевременный маневр 'Олимпия' не успевала вписаться в нужную траекторию. Ведь против нее шел широкий веер. В эти времена и понятия-то такого не было. Что только увеличивало удивление коммодора. Как такая вещь вообще могла получиться? И вот, буквально на последних метрах траектории крейсер 'скушал' одну торпеду правой скулой. Не очень мощную, конечно, но для его пяти тысяч тонн и полного отсутствия противоторпедной защиты и такого подарка было немало.
— Проклятье! — Взревел Дьюи вставая. Ведь держался же, а все-равно сбило с ног. Нервы наверно. Да и мостик высоко — сильнее качнуло. — Доложить о повреждениях!..
— Торпеды! — Вновь заорал марсовый, спустя несколько минут.
— Какого черта?! Откуда?! — Дьюи был вне себя от ярости.
— Сэр, а что это за сараи на берегу? — Поинтересовался старший офицер.
— Сараи и сараи! Какое нам до них дело?
— Траектория, сэр.
— Что траектория?
— Если посмотреть с какой стороны идут торпеды, то… — лицо Дьюи налилось краской.
— Немедленно открыть огонь! — Прорычал он. — Разнести их в щепки! В труху!
Барбетные установки начали разворачиваться, но было уже поздно. В этот раз по лишившемуся ходу и просевшего носом крейсеру торпеды шли узким веером, не оставляя ему никаких шансов.
И не только ему. Идущие впереди бронепалубные крейсера 'Бостон' и 'Балтимор' также столкнулись с этими неприятными гостинцами. Впрочем, Дьюи было не до них. Он прекрасно понимал — это конец. Еще две-три торпеды в его 'Олимпию' и она банально перевернется, утащив его за собой. А то и разломится. Оно ему надо? Вряд ли. Поэтому, коммодор, спустя несколько секунд после приказа стрелять, что есть мощи заорал:
— Всем покинуть корабль! — И бросился впереди всех к противоположному борту. Вот так глупо умирать совсем не хотелось….
Но на этом трагедия не закончилась. Скорее, напротив.
Достаточно короткий 'Бостон' смог вписаться в траекторию, буквально впритирку разойдясь с торпедой. А вот 'Балтимор' повторил судьбу 'Олимпии', за тем исключением, что поймал не одну, а сразу две торпеды первого веера. Так что, второго залпа по его искореженному взрывами телу было уже не нужно.
Однако выживший 'Бостон' не подкачал и незамедлительно открыл огонь из носовых восьми и шести дюймовых орудий. Сложить два плюс два смогли и там. Поэтому на посты береговых торпедных станций посыпались снаряды. Не очень интенсивно, конечно. Но все же. 'Чемоданы' калибров восемь и шесть дюймов — это совсем не шутки. А потому расчеты прыснули в разные стороны, спасаясь по возможности. То есть, строго выполняя данный им приказ. Геройствовать никого Диего не призывал. Даже более того — заранее приказал отрыть поблизости от постов нормальные окопы и блиндажи, в которых бойцы смогут пережить артналет, буде он случится. Людей нужно было ценить. Своих, разумеется. Уничтожив все постройки на берегу и, поняв, что больше торпед не будет, 'Бостон' застопорил машины, начав спускать шлюпки. Требовалось поднять на борт всех, кто выжил с потопленных крейсеров. А что может быть лучше остановившегося корабля для артиллеристов противника? Только такой подарок, разместившийся в пристрелянном квадрате. Так что, именно в тот момент, как крейсер оказался в раскорячку из-за спускаемых шлюпок, на него обрушился град стадвадцатимиллиметровых снарядов. Обе батареи во все восемь своих стволов работали на пределе скорострельности.
